Zero

— Вы меня услышали? Мне это зачем?

— Для спокойствия. Вашего спокойствия и безопасности, а также вашей женщины.

Переигрывает, хотя откуда ему знать, что знаю я: — А она здесь причем?

Ясно, что ей ничего не сделают, а просто играют на обычных человеческих эмоциях, привычках, чувствах.

— Она же вам не безразлична. Но это не все. Рано или поздно, вы захотите уехать. Так вот, мы вернем вам вложенные средства с процентами. Вы можете перевести их, и вернуться на родину состоятельным человеком.

— Я не считаю себя бедным.

— Возможно. Но знаете, мы наводили о вас справки и ничего интересного не узнали.

— А что вы хотели узнать? Может быть, не там искали?

Мои документы были в полном порядке, иначе меня не послали бы, зная, что могут поинтересоваться кто я и откуда. К тому же англичанам это было сделать проще, но и они ничего не нашли компрометирующего меня.

— Может быть.

— А для чего вам все это?

— Видите ли, они сами вышли на вас. Они вам не верят, но они в вас заинтересованы. Если вы не будете давать им информацию, то они будут искать ее другими путями.

— Так пусть ищут. Вам то что.

— Это игры профессионалов. Раз они думают, что в лаборатории не все так, как заявлено официально, то зачем их переубеждать. У каждого государства есть свои секреты. И если разведка ищет не там и не то, то она уже тратит время, меньше уделяя времени другим вопросам. Мы водим их за нос. Идет игра. Теперь понятно?

— Мне не хочется играть в эти игры. Они опасны для здоровья.

Он кивнул головой: — Есть такая вероятность, не спорю, но вы же понимаете, что несчастный случай всегда возможен.

— Угрожаете?

— Нет, размышляю. Но вернусь к предложению. За передачу информации англичанам, мы обеспечиваем вам спокойный выезд из страны, с денежными средствами.

— А если с Аи?

— Можно подумать.

— Где гарантии?

— Вы вправе сомневаться. Даже если бы мы подписали бумагу, то она ничего не значит. Вам остается поверить мне на слово.

— Я не знаю его цены.

— Вот и проверите.

— Или меня убьют по окончании, как ненужного свидетеля игры.

— Не разумно. Нам вы не мешаете, англичанам тоже, даже если они поймут, что получали дезинформацию. Вам самому говорить об этом вообще нет смысла. Так что устранение вас не приносит пользы никому, а кровь редкий спутник в нашей работе.

— Не очень верится. А вы уверены, что они поверят?

— Не совсем поверят, конечно, но среди ложной информации о разработках всяких вирусов, о чем они бредят, будет и доля правды. Разработки ведутся во всех странах. Даже, если им удастся получить еще что-то, они не смогут вас обвинить, так как вы передавали то, что смогли достать.

— А как я смогу узнать?

— Вы попросите у них фотоаппарат и будете фотографировать документы, которые мы для вас подготовим. Это будет отдельная папочка, информация в ней будет увеличиваться.

— И где все происходить будет? Я бы не хотел с вами встречаться.

— И не надо. На работу мы приходить не будем. Здесь у вас дома.

— Я не специалист как вы, но все же если листок лежит на столе, то не факт, что в кадр не попадет кусок стола. А если, как вы говорите, у них могут быть иные возможности, то кто-то может сказать, что это не тот стол, не в том кабинете, где хранятся документы. Я думаю, что надо все делать в кабинете у профессора.

Он оценивающе посмотрел на меня.

— Вы умнее, чем я думал. Может быть, вы действительно не тот, за кого себя выдаете?

— Вы же проверяли?

— Вот потому и сомневаюсь.

— Но если вы сомневаетесь во мне, то смысла продолжать разговор нет, тем более, если здесь нет никаких секретов, что вы пытаетесь мне внушить. Про игру я понял.

— Секреты всегда есть, я уже упоминал об этом. Есть разработки и если они проводятся, то это можно продавать. Вы же для этого тоже вложили свои средства. Продовольствие — важная тема в мире. Накормить народ, что еще важнее. Кто владеет технологией, тот может оказывать влияние на политику, экономику других стран.

— Понятно. И как вы собираетесь это делать?

— Что вы предложили верно. Вы будете вести съемки в кабинете профессора. Папки вам будут доставать.

— И уходить, — заметил я.

— Зачем?

— Не люблю, когда стоят рядом. Считайте это прихотью. Все же убрано, кроме одной папки. И лучше вечером.

— Почему?

— Трудно представить съемки при дневном свете. Возникнут вопросы, как я попал в кабинет днем, когда есть сотрудники, когда профессор может войти.

— Согласен.

— Я не дал еще согласия. Я должен подумать.

Он улыбнулся: — Если бы вы согласились сейчас, то я был бы уверен, что вы обманываете, а так даже при моем сомнении, есть доля вероятности, что вы тот за кого себя выдаете.

— Если вы сомневаетесь, тогда зачем все?

— Я это уже говорил, не хочу усложнять игру, да и работа у меня такая, во всем сомневаться. Сколько вам надо времени на размышления?

— Пару дней хватит.

— Договорились. Через пару дней приезжайте в Пекин. Телефон знаете. Позвоните, мы, если будет надо, встретимся и обсудим. Здесь встречаться больше нет смысла. И прошу вас, — он сделал паузу, — не надо глупостей. Вы не у себя дома, помните это.

Он вышел, пожелав мне спокойной ночи. Я понимал, что они хотят. Верить в то, что меня оставят жить спокойно, не приходилось. Было два варианта, либо заставят работать на себя в Европе, либо уберут. Ни то, ни другое не входило в мои планы. Слишком много служб, а я один.

Но это был шанс. Я мог передавать МИ-6 ложную информацию, а главное я получал доступ в кабинет профессора, притом легально. Ясно, что все будет контролироваться, но упускать шанс получить реальную информацию я не мог. Игра не может быть затяжной, у меня всего несколько недель в запасе, а дальше я должен исчезнуть, и лучше сам и живой. Следующим этапом будет поездка в Пекин якобы для получения фотоаппарата и встречи с Брауном. Встречаться я не собирался, все проведу через ячейку камеры хранения. Повезу ее назад в Пекин. На своих, выходить я не мог, да и не было смысла, вся операция на мне, они теперь мне не помощники, и светить лишние контакты не зачем, им еще здесь работать. Китайцы подставляли меня англичанам. Только наивный бизнесмен мог думать, что систематическая съемка документов и их передача в дозированной форме из одной и той же папки возможна. Это разовая операция. В разведке дураков стараются не держать. Получая информацию дозировано, англичане зададутся вопросом, откуда у меня вдруг систематический доступ к документам. Они поймут, что это игра, а так как я знаю их в лицо, то это может привести к смене сотрудников, что хлопотно. Как только они это поймут, моя жизнь опускается до цены пули и местная безопасность в стороне. Поэтому остается проведение разовой операции, а правда там или нет, откуда мне знать, что добыл, то и отдал. Главное получить истинную информацию для своих.

Через два дня я приехал в Пекин. Слежку я вычислил быстро. Зашел в телефонную будку сделал звонок на номер в посольство англичан, который китайцы могли и знать, но не тот, что дал мне Браун, сказал банальную фразу, якобы пароль, ответивший, ничего не понял, но и это не плохо, важно, что звонок я сделал. Дальше я около двух часов ходил по городу, заходил в магазины, кафе. Мне нужно было условное время, словно я выжидал, когда фотоаппарат положат в ячейку. Затем проехал на вокзал, якобы достал фотоаппарат из ячейки. Сотрудники наружной службы были на месте и наблюдали за выемкой. После этого я позвонил майору Вэнь и предложил встретиться у себя дома. Через час в дверь позвонили, он был один.