ZEUS. Северный клан

Теперь было плевать.

Сунув в коробку рамку с интерактивным фото и потемневшую от кофейного налета кружку, Ной перемотал вместилище скотчем. Липкая лента затрещала, приминая картонные бока. Поздний вечер, дела сданы Труханову и в Департаменте ничего не держит. Тем не менее, Ной никак не мог покинуть кабинет. Он вдруг вспоминал, что в столе завалялась папка с отработанными версиями, которую искал Фил; потом кофеварка казалась какой-то заляпанной, а оставлять бардак – моветон; и напоследок его тянуло включить голограф, чтобы проверить файлы. Чем он и занялся.

Над столом раскинулась проекция – интерактивная доска, на которой Ной отмечал связь между найденными зацепками. Лица, имена и локации соединяли цветные линии, там же светился список улик.

Отхлебнув холодного кофе из пластикового стакана, Ной задумчиво уставился на доску. Доктор Бенжамин Дор, начальник «Бастиона», наемный убийца, случайная жертва Маргари, и безликий продажный СГБэшник – их связывали зеленые либо красные линии. Все ниточки тянулись к центру, где горело фото Рэйна Аллерта. Именно он дал толчок событийному ряду, поэтому Ной считал, будто знает ответ… но теперь смысла в этом не было. Труханов прав: Рэйн Аллерт мертв.

Ной зачеркнул пальцем изображение, тем самым убрав Аллерта из игры. Тут же погасли зеленые нити, некогда логичная схема утратила смысл, превратившись в хаотичные преступления. Все, что он так долго выстраивал, над чем размышлял днем и ночью, из-за чего чуть не лишился жизни… все рухнуло в одночасье.

Голова сделалась свинцовой. С трудом Ною удалось сконцентрироваться и вернуться на несколько месяцев назад. Погрузиться в воспоминания, в момент, когда некая непостижимая сила дернула его просмотреть общегалактические сводки; когда на глаза попалась знаменитая «дрогийская пуля»; когда он вдруг возомнил, что покойники возвращаются с того света.

Подобные головоломки Ной разгадывал сотнями и всегда находил правильное решение. Нужно лишь определить недостающий фрагмент. Осколок где-то на поверхности.

Взмахом руки Ной поместил в центр доски свое имя. Зеленые нити вспыхнули снова.

– Вот как выходит, – хмыкнул он. – Рэйна Аллерта нет, но его место с легкостью занимает Ной Чавес, и ничего не меняется. Та же связь, тот же ряд…

И тут Ноя, словно током ударило. Аллерт – лишь детонатор, а жилет смертника все это время тягал он сам. Он, Ной Чавес, и есть та самая бомба, которая должна была разорваться и уничтожить улики ведущие к…

Одержимый новой зацепкой, он развернул вторую интерактивную доску, где в черноте космической дали застыли некогда существовавшие станции: Энцот, Вселенная, Солт и Рассвет, а еще теракт в Тау-Рис. Вот истинная причина. Тот, кто пытался лишить его жизни, кто убил Маргари – плевать хотел на Аллерта. Теракты на этих станциях связанны, а смерть доктора и тюрьма «Бастион» не имеют к этому отношения.

Ной вписал свое имя на второй доске. Кто в СГБ знал о ходе расследования террористической серии?

Подполковник Эдвард Крип. Он вел эту безнадежно глухую серию. Вел довольно небрежно и считал, что связи нет. Хотел замять и прикрыть по-тихому? Надменная физиономия с каштановыми вихрами вспыхнула на доске. Под его именем Ной прочертил жирную красную линию. Материалы дела Крип так и не передал, в тот вечер подполковник спешил домой, а наутро Ной попал в больницу. Совпадение?

Фил Гриссом. Лучший друг и коллега знал о каждом шаге. Как только Ной получил дело Энцот, Фил вызвался помочь с расследованием. О визите в «Бастион» он тоже знал, у него был доступ ко всем файлам, и доктора выследил именно он…

Ной вдруг почувствовал себя уставшим и даже больным. В ушах зашумело, и он тяжело опустился в потертое кресло. В душе развернулась баталия, в которой принципиальный следователь сражался против человека, верящего в настоящую дружбу. Неужели Фил сливал информацию? Предал? Та часть Ноя, что беспрекословно принадлежала СГБ, подбрасывала все новые и новые доказательства вины Фила.

Тяжело вздохнув, Ной откинулся в кресле и прикрыл глаза. Не стоит делать поспешных выводов, нельзя просто взять и перечеркнуть пятнадцать лет дружбы. Фил сотни раз вытаскивал из неприятностей, рискуя карьерой и собственной шкурой. Он без колебаний принял бы за Ноя пулю… Или же хладнокровно подослал киллера?

Ной включил хэндком.

– Скопировать последние файлы на личный КС-накопитель, – скомандовал он компьютеру, роясь в ящике стола в поисках заметок, которые не должны попасть на глаза Труханову. Проанализировав данные, полковник рано или поздно выйдет на Фила, а этого Ной не хотел. Он сам решит: виновен Гриссом или нет.

– Отменить все последние изменения. Вернуть файл в исходное состояние. Удалить из хранилища.

Дождавшись строки подтверждения, Ной взял коробку и вышел вон.

Обычно многолюдный и шумный холл сегодня вечером оказался на удивление пустым: ни ошивающихся подле кофейного автомата патрульных, ни дежурных следователей, вечно ворчащих друг на друга. Даже проекции притихли. Ной понуро брел мимо череды закрытых дверей к лифту. Сейчас он покинет Департамент и вольется в поток безликих теней, которые снуют по улицам ночного мегаполиса, полагая, будто кому-то есть дело до их прошлого или будущего.

Только он собрался коснуться сенсорной панели, чтобы вызвать лифт, как створки разъехались. Старший следователь Дэйв Фарнетти стремглав выскочил в холл, буквально протаранив Ноя. Выбитая из рук коробка с грохотом рухнула на серую плитку.

– Черт подери, – пробормотал Ной.

Потрусив коробку, он с досадой обнаружил, что внутри позвякивали стекляшки – любимая кружка разбилась. Ной мрачно усмехнулся. Что чашка, что жизнь – сплошные осколки.

Долговязый Дэйв виновато пожал плечами:

– Чавес, извини, Творца ради. А ты чего здесь? Думал ты уже ушел, даже не попрощавшись с коллегами.

– Собирался, но как видишь не вышло. А сам почему не на вечеринке? Крип, небось, из кожи вон лезет, чтобы лишний раз деньгами посорить и погонами похвастаться.

– Да ну его, – отмахнулся Дэйв. – Я с этим козлом ни в разведку, ни на пьянку. И плевать, что он подумает. Вот если бы Ной Чавес решил собрать наших, то я с удовольствием. Остальные бы тоже подтянулись.

Ной промолчал. Тащиться в бар, ломать комедию с увольнением и выслушивать пьяные разговоры коллег на тему: «Жизнь порой несправедлива» – последнее, чего хотелось. По-видимому, Дэйв неверно истолковал молчание, приняв за грусть, и тут же затарахтел:

– Слушай, а давай с нами! Люк сегодня на дежурстве, начальство разбежалось, и мы решили немного посидеть. Вот, пиццу заказали, – потряс Дэйв пакетом. – Даже пиво есть.