ZEUS. Синдром защитника

Не успел Рэйн добежать до середины ангара, как рвануло. Вспышка ударила по глазам. В эфире послышался вопль Инквизитора.

Веласкис лежал на полу и орал от боли. Рэйн поднял Инквизитора, взвалил на плечо и потащил прочь.

Отступали быстро. Как только выскочили из элеватора, прогремел взрыв. Крыша ангара сложилась карточным домиком, взметнулось облако пыли. Рядом на дороге уже гудел двигателем красный грузовик.

***

Боевой шаттл «Молния» класса «стриж» - самый быстроходный из своих собратьев. Но сейчас он тащился к «Зевсу», будто старая кляча по проселочной дороге. Во всяком случае, Рэйну так казалось. Даже когда рванул реактор Энцот, и станция разлетелась на светящееся облако; когда двигатель шаттла рявкнул и ускорение дало о себе знать нытьем под ложечкой - он все равно считал, что посудина летит слишком медленно. Потому как у Веласкиса не было времени.

У него не было даже лишнего вздоха.

Инквизитора уложили в десантном отсеке прямо на полу. Кровь под ним растеклась темной лужицей. Нагрудник треснул, будто пластиковый, из дыр хлестало. Броню надо срезать.

Рэйн достал резак и осторожно отсек лазером крепежи, снял никчемную защиту и стянул с Инквизитора усыпанный багровыми кляксами шлем. Служитель походил на труп. Обескровленные потрескавшиеся губы едва заметно шевелились, шепча молитву.

Бьянка сорвала с переборки реанимационный бокс и принялась что-то вытаскивать и вкалывать. Пальцы у нее дрожали, но действовала четко.

Дела у Инквизитора оказались плохи: в боку дыра, кисть левой руки оторвало, и та беспомощно болталась на куске уцелевшей перчатки. На немой вопрос Рэйна: «дотянет ли?» девушка печально покачала головой.

– Mea culpa… Confiteor Deo… omnipotent[3]…- простонал Веласкис.

Рэйн взял его за плечо.

– Инквизитор, не вздумай умирать. Ты же в Ад попадешь, черт тебя дери. А нам всем надо успеть выторговать себе местечко где-нибудь в Чистилище, или где там получше? Без тебя никак.

– «Зевс», - прохрипел служитель. Кашель выбил изо рта кровавый сгусток. Но взгляд оставался осмысленным.
– Душа в корабле… omnipotent, кэп… за меня… помолись…

– Погоди. Рано «Реквием» читать. Держись - это приказ.

Бледное лицо Веласкиса обезобразила боль, но Рэйн понял, что это улыбка. Тогда он вложил в его руку винтовку и крепко сжал похолодевшие пальцы. Как бы то ни было, а воину с оружием спокойнее. Не важно где: в аду или в раю. Просто спокойнее.

[1] Вечный покой усопшим

[2]Вечный покой даруй им, и свет непрерывный пусть им светит. Покойтесь с миром. Аминь.

[3] Моя вина… Каюсь перед Творцом…. всемогущим…

Глава 13. Предательство

Станция Ориваль, свободная космическая зона.

Лиса сидела на полу, обняв колени. В темноте не различить очертаний стен или мебели, зато мысли сделались четкими, объемными. А ведь темнота – могущественная сила, способная спрятать что угодно. Предметы, поступки и даже люди с легкостью исчезают в плотном саване. Жаль, что в сумраке нельзя похоронить эмоции, ведь чем чернее ночь – тем острее чувства. Особенно, если душу скребет сомнение и терзает совесть.

Сейчас Лиса была близка к отчаянию. Снова пришлось прятаться… Немыслимо! Не успела ощутить себя в безопасности, как все началось заново.

Семнадцать часов назад объявили тревогу – эсминец Ордена Святой Инквизиции запросил проверку станции Ориваль. Как только Лиса получила сообщение, кольнуло предчувствие: ищут ее. Конечно, больше походило на бред, ведь на станции полно отступников и агентов Сопротивления. Подобное для них не в новинку, Инквизиция здесь ошивается по поводу и без, но почему-то в висках стучало: виновата она.

На Ориваль известие о прибытии Ордена встретили с холодным пренебрежением. Отработанная годами схема проста: отступники находили спасение в бункере на нулевом уровне. Вместе с ними прятались дети без чип-контроллера и псионовой зависимости. В тайных лабиринтах отсиживались разыскиваемые Инквизицией агенты, а в закрытом доке готовились к экстренному вылету быстроходные каравеллы. Лиса понимала, что один эсминец Ордена с карательным отрядом, горсткой инквизиторов и каким-нибудь дряхлым магистром – таракан под ботинком Ориваль. Но стоит его раздавить, как сползутся десятки, и тогда конец всем великим свершениям и планам. Тем не менее, от мысли, что где-то на поверхности инквизиторы рыщут в поисках виновных и прямо на центральной площади устраивают кровавое аутодафе, подташнивало.

Щелкнул выключатель, от яркого света Лиса зажмуривалась.

– Выключи, - прошептала она.

– Как скажешь, - ответил Вакарай.

Кабинет снова поглотила темнота. Вакарай селрядом, прислонившись спиной к стене. Пошарил в кармане, включил фонарь и положил на пол. Луч света скользнул по серому бетону, выхватив хромированные ножки стульев, коробки с документами и танцующие пылинки.

– Тебе страшно?
– с этими словами Вакарай подпер фонарь коробкой, чтобы не падал.

– Нет, я давно ничего не боюсь.

– Тогда, почему сидишь в кабинете Полянского, а не в зале с остальными? Еще и в темноте?

В ответ Лиса пожала плечами, наступило неловкое молчание. Пылинки все также кружились в единственном луче света, рядом слышалось размеренное дыхание Вакарая. Людям свойственно меняться, как в лучшую, так и в худшую сторону. В случае Вакарая Мехди перемены налицо: сила и уверенность чувствовались в голосе, в жестах, во взгляде. Интересно, сколько раз он бывал на допросе и терпел пытки инквизиторов? Ничего об этом не рассказывал. Всегда отвечал одинаково: «Бывало всякое, а жаловаться - мужчине не положено».

– Ты в розыске?
– спросила Лиса, решив, что молчать вечно не выйдет.

– Да. Засветился три года назад. Это случилось на Терра-Нова, в Старой Гаванне. Мы с группой провалили задание. Ребята погибли, я попал в казематы Ордена, – начал Вакарай. Его низкий грудной голос не выдавал переживаний, так говорят о чужих историях, или о том, что давно отболело. – Мне удалось бежать. На Ориваль вернулся только через три месяца, и знаешь, на что нарвался? Называли предателем, считали завербованным инквизиторским прихвостнем. Отправили на полиграф, потом мариновали в симуляторе и пичкали допросной химией. Мне поверил только Полянский, его дар распознавать ложь спас меня от изгнания. Марк дал второй шанс. С тех пор изо дня в день доказываю делом, что на что-то гожусь.

После слов Вакарая собственная история и проверка Полянским показались Лисе пустыми. Дядя всего лишь задавал неудобные вопросы, а она имела наглость соврать.

– Вакарай, ты один из лучших командиров Сопротивления, я поражена твоей выдержкой и горжусь, что ты мой наставник.

– Я рассказал об этом не для того, чтобы впечатлить, – усмехнулся он, погладив пальцами бороду, глаза сверкнули. – Ты стажер и должна понимать, что ошибки неизбежны. Лиса, я не знаю, что творилось в твоей жизни все это время, но догадываюсь: тебе пришлось нелегко. Знай, если оступишься, всегда есть возможность все изменить.