Жало 3

Второе потрясение случилось от преобразившейся до неузнаваемости верхней площадки цитадели. Занимавшие ранее здесь большую часть площади армейские антигравы вдруг сгинули без следа. Опустевшая крыша же подросла на добрые полтора метра за счет появившегося фиг знает откуда лабиринта траншей, из непонятного зернистого угольно-черного материала. Все траншеи, как не сложно догадаться, сейчас были заполнены жалами в МБПП, которые, опираясь локтями или стволами «рогачей» на высокие края укрытий, короткими очередями вели беспрерывную пальбу по крылатому противнику. От последнего, кстати, помимо плюющегося ветвистыми молниями, выпуклого навстречу незваным гостям энергетического шита-купола, на подходящих к краю крыши участках траншейного лабиринта автоматчиков дополнительно защищали еще высокие стальные решетки, превращающие крайние к обрыву вниз траншеи в эдакие ангары-убежища из переплетенных стальных прутьев. И судя по здоровенном горам перемолотых пулями хитиновых панцирей вокруг аж пары таких дальних «клеток», дополнительная защита над крайними траншеями устанавливалась в тех местах ни разу не просто так. Именно туда обрушивался основной поток рухов, проникающих под энергетический купол в местах его разрыва. А пока специалисты лихорадочно латали прохудившийся щит, отчаянным штурмовикам-жалам приходилось вступать с противником практически в ближний бой, и навесная бункер-клетка из толстых стальных прутьев реально спасал на короткой дистанции автоматчиков от острых когтей и жвал рухов. Однако, при прорывах защитные решетки, увы, спасали не всех бойцов гарнизона, и рухи так же собирали щедрый урожай из недостаточно расторопных или просто невезучих жал, что красноречиво подтверждали: как случайно подслушанные мною ранее панические вопли Артема о растущих на поле боя потерях, так и встреченные считанные минуты назад лично на лестнице каталки с тяжело раненными.

Ну и, наконец, третье потрясение я испытал из-за пробудившейся мгновенно к ухе внутренней связи. Оживший наушник начал жестко материть меня голосом це-стожа Члюфы Грууска, вдруг обнаружившего на объемной голограмме портативного отражателя фигуру своего неучтенного бойца, болтающегося без дела на участке чужого стожа.

Когда и я на повышенных тонах попытался возразить и растолковать командиру свою сложную ситуацию, на меня стали оборачиваться и подозрительно коситься лехлецы, по траншее которых, оказавшейся первой на выходе с лестницы на крышу, я вынужден был изначально пройти.

— Поговори еще у меня, раздолбая кусок! — рявкнул в ответ на мои путанные оправдания командир. — После боя косяк этот твой мы еще обязательно разберем, обещаю. А сейчас живо дуй в расположение стожа! И чтоб через секунду здесь был!

— Да где это расположение-то?! — в сердцах рявкнул я в ответ.

Но Члюфа, сформулировав приказ, уже, похоже, переключился на какого-то еще раздолбая из подопечных, потому ответом в наушнике мне стала презрительная тишина.

— Чел, ваших туда, вроде, направили, — сжалившись надо мной, подсказал один из быкоголовых, оторвавшись на несколько секунд от азартной пальбы по до дрожи похожим на парящих драконов рухам. Из-за приметного скола на правом роге «благодетеля» я признал в нем одного из бойцов антиграва, доставившего нас недавно в цитадель.

— Удачной охоты, чел! — хмыкнул безымянный быкоголовый, поудобней перехватывая автомат.

— Ага и тебе, бро! — кивнул я и, увидев, что лехлец по новой вскидывает «рогач», собираясь продолжить стрельбу, поторопился задать неразрешимый без посторонней помощи вопрос: — Бро, ты часом не в курсе, куда антигравы все подевались? И откуда здесь все это вдруг взялось?

— Антигравы в специальные убежища уровнем ниже опустились, — охотно пояснил разговорчивый лехлец. — А защитный периметр этот, наоборот, оттуда наверх поднялся. Это ж стандартный защитный протокол, который автоматически запускается по тревоге, при атаке на цитадель. В учебке разве вы этого не проходили?

— Что-то не припоминаю такого.

— Фига се! Это из какой же дыры вас сюда занесло? — не дожидаясь ответа, быкоголовый возобновил пальбу по крылатым целям.

— Спасибо за информацию! — кивнул я уже его молчаливой, сосредоточенной на точной стрельбе спине. И, ускорившись, быстро зашагал в указанном направлении.

Глава 39

Глава 39. Неожиданная встреча

По прибытии в распоряжение це-стожа, на месте меня ожидал приятный сюрприз.

— Командир, ты вернулся! — опережая обещанную выволочку от Члюфы, из-за спины трунга мне наперехват выскочил боец в обезличенном МБПП. Но подскочивший тут же визор его шлемофона выставил мне на обозрение улыбающееся лицо потеряшки Алонсо. — А я знал! Я верил! Командир!..

От переизбытка эмоций рядовой Васкес, забив на субординацию, заключил меня в «медвежьи» объятия своих усиленных сервоприводами ручищ. К счастью собственная мобильная броня позволила моей укрытой за литыми броне-пластинами тушке без трагических последствий пережить этот чересчур душевный натиск оправившегося от ранений товарища.

— После боя обниматься будите, девочки, — хмыкнул сзади це-стож, возвращая Алонсо с небес на землю. Приятель поспешно отскочил в сторону, а пребывающий в далеко не лучшем расположении духа Члюфа продолжил, обращаясь уже персонально ко мне:

— Варламов, почему сразу в казармы не прибыл, как положено? Тебя ж сходу пригодным к строевой признали, и почти сразу по прибытии из медблока в мое распоряжение отправили! И не надо делать таких удивленных глаз, це-деж! Разумеется, о твоем возвращении в цитадель, как непосредственного командира, меня тут же поставили в известность!

— Но!..

— Молчать!.. Решил, раз все бойцы твоего дежа в лазарете, можно не торопиться?! Отпуск себе устроил, говнюк! Даже на боевую тревогу прибыть в расположение не соизволил! Да я тебя за такие фортеля!..

— Господин це-стож, я не!..

— Молчать!.. По всей строгости ответишь у меня потом! Но сейчас не до внутренних разборок!.. Как видишь, один из твоих жал вернулся-таки в строй! И пока ты неведомо где прохлаждался, мне лично пришлось нянькаться с этим подкидышем! Так что принимай, Варламов, командование своим, гм, основательно поредевшим дожем, и слушай боевую задачу!..

— Выходит, еще трое наших вместе с тобой, командир, из плена сбежали? Марина, Мих и Сыч? И сейчас они в медблоке восстанавливаются? — продолжал засорять радиоэфир своим неуемным трепом Алонсо. Но я бойца не одергивал, ведь необременительные обязанности санитаров, из-за плачевного состояния дежа возложенные Члюфой на наш тандем, делали нас эдакими фрилансерами на поле боя. К тому же, выделенная на целый деж радио-чистота, по сути, использоваться сейчас могла только между нами двоими, и можно было, без опасения кому-либо помешать, свободно переговариваться по внутренней связи друг с другом, как по телефону.

— Угу, — кивнул я и, заняв позицию на приглянувшемся участке траншеи, дал короткую очередь по мелькнувшей между махинами гэц-пожирателей изящной фигуре керх-летуна. Увы, промазал. Тяжелые автоматные пули впустую срикошетили от прочного, как гранит, хитина в подбрюшье пожирателя.

— Мне тоже в капсуле тамошней после операции пришлось почти сутки отмокать. Думал рыбой стану в бульоне том мутном. Однако обошлось. Продержали сутки и выпустили, как видишь. Зато всего за день раны там заросли так, будто пару месяцев их старательно бинтовал, — едва не взахлеб делился впечатлениями Алонсо. Параллельно со мной, он пристроился на другой стороне траншеи, и тоже выпустил пару коротких очередей из «рогача» по кишащему врагами небосводу.

— Угу, — откликнулся я, отлипая от края, и продолжая обход наших позиций.

— Это сейчас я такой весь из себя живчик, — возобновил неуемный треп догнавший меня Алонсо. — А когда из прожженного кислотой МБПП в антиграве стрелки меня извлекли, думал: прям там, в задымленном салоне у них, и сдохну. Прикинь, командир, там от кислотных ожогов на моем теле реально дым шел. Парни взялись было мокрыми тряпками бинтовать — но от этого только хуже стало. Так и тлел заживо, считай, всю дорогу до цитадели — та вонь кислотная вперемешку с гарью горящей плоти до сих пор мне в кошмарах снятся. Как в медблок доставили уже не помню. Несмотря на тучу введенных еще в антиграве стимуляторов, по дороге сознание от боли потерял…