Жалость унижает ментов и бандитов

– Быстро! Меняем номера...

– Думаешь, стоит?!

Субанеев двигался, как во сне.

Может играло роль то, что на его руках не было крови. Вышка ему не грозила...

Голицын понял:

" Этот уже сломался..."

Но вида не подал.

– Обязательно. "11-13" - номер уже засвечен!

"Жигули" Субанеева оставлять на пустыре было нельзя. Машина теперь была как тяжелый кусок металла на трупе брошенного в воду Сергея Джабарова.

– Придется прорываться вместе с машиной! Займемся мешками... Быстро!

Вместе с Волоком они вытащили инкассаторские мешки из салона, теперь кассовая выручка легла в багажник вместе с боеприпасами. Туда же перетащили милицейскую форму.

– Еще по глотку...
– бросил Волок.

В голосе отсутствовала присущая ему беспечность, теперь в нем звучала жесткая требовательность. Голицын уже не мог ему отказать, передал из бардачка бутылку.

– Быстро...

Они по очереди приложились.

Голицын держал руководство в своих руках. Приказал:

– Меняемся местами. Волок садится за руль. Виталька, ты идешь на его место. Держи, бутылку...

– Я не буду.
– Субанеев, пока они возились с мешками, все оставался на водительском месте.

– А что номера?

– Я оставил, как есть...
– Впервые он открыто воспротивился. Бесполезно. Патрульная ГАИ, которая проскочила за нами... В ней в конце концов увидят, что нас впереди нет - сразу повернут...

– Твое предложение? Только быстро!

– Спрятать мешки и разбегаться.

– А машина?!

– Оставить с чужими номерами...

– Да через час уже станет известно, чья она! По номеру двигателя... Еще до полуночи к тебе придут. А дальше?!

– Скажу, что угнали, поставили свои номера!.

– Глупости!

– Буду стоять на своем!

Субанеев не испытывал ничего, кроме страха.

– Не сможешь. Виталька, я говорю тебе как опер... К утру они уже выйдут на меня и на Волокова!

– Клянусь! Буду стоять на своем: ничего не знаю! Никого не выдам!

– Пойми!.. Там четыре трупа...

Субанеев охнул.

– Если что - нам всем вышка!..

– "Угнали машину! Ничего не знаю!" - Это была истерика.
– Буду стоять на своем! "Угнали и точка"!

Никакие аргументы на него уже не действовали.

Субанеев открыл дверцу.

– Я ухожу! Другого выхода нет!

– Есть!

Голицын взглянул на Волокова. Тот понял.

– Какой?
– Субанеев уже вылезал.

– " Россолимо"!

Волок с заднего сидения дважды молча выстрелил комитетчику в спину. Тот вывалился в открытую дверцу.

– Все дела...

Голицын сел за руль. Включил зажигание, проехал несколько метров.

– Дай пистолет!..

– Держи!

Это был "ивер джонсон", который Волок в свое время оставил у себя из числа изъятых у задержанных.

– Мешки переносим. Теперь можно бросать "жигули". Но сначала...

Голицын вышел из машины, вернулся к месту, где виднелся Субанеев. Комитетчик лежал на спине, глаза были открыты.

– Прости нас, Виталька!

Голицын выстрелил ему в голову .

Это был контрольный выстрел.

– Так вернее.

Снова заняться мешками уже не пришлось.

Из соседнего переулка послышался звук милицейской сирены. Между домов вспыхнул свет фар.

– Все! Разбегаемся...

Глава пятая

МЕНТЫ

Бакланов затормозил.

– Они где-то тут...

Пространство пустыря замыкали вокруг невысокие дома - в последнее время, когда жильцов выселили, в нежилых помещениях тут располагались небольшие подпольные конторы, цеха.

Фары осветили свалку металлолома, несколько голых деревьев впереди,

– Да вот же он!..

Впереди темнел брошенный "жигуль".

Хлопнула дверца - Игумнов вышел из машины. Его зам с Баклановым вышли следом.

Надя осталась одна- при рации.

– Аккуратнее, - посоветовал Игумнов.
– И начинай передавать...

Надежда нагнулась к рации.

Передача пошла:

– "Внимание! Преступники оставили машину...."

Голос ее перекрыл царящий в эфире бардак, который, впрочем, при первых же ее словах мгновенно исчез.

– Повторяю... Как меня слышите? Прием!

– Вас понял...

Дежурного перебил начальственный голос:

– Точное местонахождение по схеме...

Надежда уже называла.

– Номер машины...

Дежурный по городу отозвался множеством позывных разных патрульных машин. Они получили приказ немедленно следовать в направлении водоотводного канала...

Дежурный с хода перечислил мосты и набережные.

Все названные им патрули - проследуй они в район - могли чуть ли не стеной перегородить переулки-тупички.

Игумнов, его зам и Бакланов успели тем временем мельком осмотреть брошенный "жигуль".

Машина была пуста.

Игумнов дернул ручку багажника - он оказался заперт.

Бакланов привычно по-инспекторски с силой двинул кулаком по крышке она тут же поднялась.

– Вот оно все...

В багажнике лежали два инкассаторских мешка, один из них был уже опечатан. Сбоку валялась скомканная милицейская шинель и рядом оружие - два обреза, а еще револьвер иностранного производства и две гранаты.

– Револьвер "веблей" с боеприпасами, - навскидку определил Цуканов, большой спец по этой части.

Игумнов с силой захлопнул крышку.

– Далеко уйти они не могли.

– Да вот один!..

За машиной, в нескольких шагах, лежал человек в короткой пятнистой куртке армейского образца, руки безвольно разбросаны по сторонам...

Игумнов нагнулся - пробитый пулей висок неизвестного еще кровоточил. На груди кровь тоже не свернулась.

– Охранник со Старой площади...
– Он кивнул Цуканову.
– Скажи Наде пусть все-таки вызовет "скорую"!

– Понял.

Цуканов вернулся к машине. Игумнов с Баклановым двинулись дальше по пустырю. Зам догнал их, когда они подходили к домам.