Жалость унижает ментов и бандитов

– Сделаете?

– Постараюсь.

Игумнов поднялся на второй этаж.

Ксения оказалась в кабинете зама по паспортной работе, в этот вечер он оставался ответственным. Увидев Игумнова, она поднялась, достала сигарету.

– Я выйду, покурю?

– Конечно, конечно...
– кивнул паспортист.

Он не знал, что с ней делать.

Задержавшие ее муровцы так и не появились и не звонили, возможно, не знали, куда ее увезли. На Пушкинской долго еще не утихала кутерьма: пьяный прапор с

пистолетом гонялся за хулиганами - его искали по темным проходным дворам.

– Та сторона улицы, говоря по-правде, не наша. Мы ее не обслуживаем...
– прзнался паспеортист. Игумнов его прекрасно понял:

– Пустячок, а приятно...

Оба сразу нашли общий язык.

– Если муровцы позвонят, информации не давай, - предупредил Игумнов.
– Я с ними сам свяжусь.

– Ноу проблем!

Уезжать сразу - было неудобно: не позволял этикет.

Пару минут посвятили обсуждению предстоящего Съезда.

– Сейчас бы мороз трескучий, чтобы на улице никого...

– Или дождь с камнепадом... Да! Вот еще. Там священник...
– Игумной выложил на стол бумажку с номером.
– Должно быть, это телефон резидента.

– Я звонил. Опер сказал, пусть сидит. Попа этого сегодня трижды уже забирали по разным отделениям. Надоело ездить за ним.

– Ну, будь!

– Давай.

С Ксенией разговор повели в машине.

– Почему они к тебе подошли?
– Они работали в спарке несколько лет. В разное время между ними были разные отношения. В том числе и весьма близкие.

– Сама удивляюсь, Игумнов! Может они меня хотели? Один точно извращенец!

– Ты одна была?
– Игумнов поправил уходящуий под мышку ремень спецкабуры.
– Вспомни.

– С Римкой. Она минут пять как от меня отлетела...
– Ксения не стала рассказывать о Волоке и его компании. Это были ее личные дела.

Игумнов продолжал расспрашивать:

– Может, они ходили за вами. Вы долго болтались?..

– Только приехали. Точнее нас подвезли...
– пришлось рассказать, хотя бы в общих чертах.
– Солидные мужики... Одного я и раньше знала. Он из Управления культуры. Так что опера не могли за мной долго ходить...

– Непонятно. Может кто-то заказал тебя?
– Игумнов блеснул металлическими блатными фиксами.

Ксения пожала плечами.

Он подбросил ее к метро "Пушкинская".

– Чао!..

Она выпорхнула из машины, подержала дверь. К ней вернулось настроение.

– Слушай, Игумнов. Я все забываю спросить. Ты где свои верхние зубы потерял? Болел?

Игумнов покривился:

– Выплюнул.

– Да ладно - "выплюнул"! Не хочешь - не говори!

Она надвинула ниже на глаза мужскую шляпу.

Свежее лицо, белозубая улыбка, экстравагантная шляпа - на Ксению снова обращали внимание.

– Завтра рабочий день.
– Игумнов простился с ней за руку.
– Помнишь?

– Неужели нет?
– Она нагнулась, чмокнула Игумнова в щеку.
– Общий сбор. Встреча первой партии гостей. Потом личное время.

– Потом ты едешь к своим друзьям. Расспрашиваешь про кафе, которое держат кавказцы. Оно в Центре. В районе Арбата. Хозяин - по имени Сергей. У него телохранители Муса и Эдик...

– Ты даешь, Игумнов! Это ведь задание для целого подразделения!

– Одна справишься. Скажи, что хочешь там посидеть. "Кавказский колорит" и все прочее... Тебе покажут.

Глава вторая.

ЗАМЕСТИТЕЛЬ МИНИСТРА ЖЕРНАКОВ, ГЕНЕРАЛ СКУБИЛИН

Замминистра Жернаков позвонил снова.

– На месте, Василий?

– Как учили...

– Расслабляться нам сейчас ни на минуту нельзя.

– Я понимаю, Борис Иванович, - Скубилин смиренно вздохнул.

– На любую провокацию пойдут, Василий...

Замминистра что-то проведал, звонил не случайно.

Так и оказалось.

– Телега на тебя пришла, Вася...

" Вот оно что!.."

Скубилин знал, как в таких случаях реагировать. Поджал губу:

– Я ничему не удивлюсь, Борис Иванович! У нас ведь кто больше старается, того и хотят утопить. Взять вот вас...

Жернаков слабо запротестовал.

– И не возражайте, Борис Иванович. Ведь, кроме вас, в министерстве никто из начальства не работает и работать не может. Все это знают! Нормальный юрист, не вечерник и не заочник, вы в руководстве такой один. Остальные либо бывшие вояки, либо пожарники... Ведь правда?

Жернаков вздохнул:

– Я тоже об этом думаю. Но что делать?

Скубилин поинтересовался как бы между прочим:

– Что хоть они пишут там в телеге?

– Про твою дачу, что ты продал!

– Ясно.

Предстоял новый виток противостояния. О не особо этичных обстоятельствах продажи последней дачи, в Управлении никто знать не мог.

– И куда пошла бумага?

– На самый верх, Вася! На президиум съезда...

Что тут можно поделать?!

– Сила на их стороне...

Замминистра был согласен:

– Да еще какая! Все эти... Хоть Ильин, хоть Авгуров. Они из высших партийных органов. Представляешь, какие у них связи?! Только держись...

Жернаков был непрост. Ох, непрост!

Посетовал со значением:

– Вот если бы самими ими заинтересовались компетентные люди из КГБ, например...

– Я с вами полностью согласен...

Оба хорошо знали, что разговор их записывается.

Все мероприятия ментов контролировали сверху бойцы невидимого фронта - Комитета Государственной Безопасности СССР.

– Много интересного могло всплыть. Мы ведь с тобой страдаем, Василий, потому, что мы не разрабатываем их компанию... А они нами занимаются! Вот прознали и жалобу на тебя накатали по поводу дачи! А мы...

– А мы больше службой заняты, Борис Иванович! Взять хотя бы вас...

Жернаков не дал Скубилину продолжить:

– А надо бы ими! Кублатым!
– Безусловно имелся в виду генерал Ильин.
– И Авгуровым тоже! Тот еще жук! У меня, например, есть сведения, что его жена сейчас вылетает в Израиль. В последнюю минуту чья-то рука вписала в состав какой-то там делегации. А зачем?!
– Жернаков помолчал. Как у тебя с