Жандарм 2

— Но ведь зная об этом, можно не ставить свою жизнь на кон? — удивился я.

— А кто сказал, что игрок с проклятой колодой ставит на кон себя? — усмехнулся Анатолий. — Нет, просто в один момент он либо выигрывает так, что его должник не находит лучшего выхода, как убить игрока. Либо же проигрывается так, что у него не остается иного выхода, как уйти из жизни, чтобы не навесить свой долг на родственников. Или же мне рассказывали такой вариант, что после очередной победы игрок так отмечал это событие, что буквально упился вусмерть.

— Даже не знаю, что тебе ответить, — сказал я обескураженно. — А владельца этой «проклятой колоды» не пытаются убить после первого же выигрыша?

— Пытаются, — напрягся Боголюбов. — Неужели?..

— Да. Помнишь Таланина, что проиграл мне свой перстень?

— Ты его потом вернул.

— А долг в сто рублей за ним остался. Вот он и нанял за червонец бандита, чтобы тот меня застрелил. А когда не получилось, поднял цену до тридцати рублей.

— Даже не знаю, садиться теперь за карточный стол или нет, — вроде пошутил Анатолий, а глаза у самого — сторожкие.

— Давай вернемся к шкурам, — поспешил я уйти от темы с колодой. — Скажи, ты сможешь помочь с продажей?

— Я и сам могу их у тебя купить, — пожал Боголюбов плечами, с радостью поддержав мое решение.

— Так у меня не только этот мешок. Это лишь для показа.

— А сколько же ты выиграл? — удивился Анатолий.

— Вагон, — скромно ответил я и потупил глаза.

— Э-э-э... Вагон? — брови молодого купца поползли вверх, а в глазах прямо читалось, что он уже всерьез рассматривает рассказанную байку, как реальность.

— Да.

— Кхм... Ну-у... вагон мне самому точно не нужен. Да и в столице у тебя только часть возьмут. Тут выгоднее его дальше отправить — в Европу. Хоть наши меха, как пару веков назад, уже не являются «русским золотом», но все еще в цене. Особенно у их аристократии. Статусная вещь!

— Мне бы здесь продать, — покачал я головой. — А самостоятельно заниматься продажей в Европу, желания нет, — развел я руками.

— Понимаю, — серьезно кивнул он.

Боголюбов задумался, расфокусированным взглядом уставившись мимо меня. А я прикидывал, что будет, если шкуры у меня купит бывший хозяин вагона. Поймет ли он, что это его бывший товар? Вроде никаких меток или иных опознавательных знаков на шкурах нет. Но все же стоит проверить. Да и продавать тогда действительно лучше «на сторону» — заграницу. И не самому, а через их представительства в Москве. Есть же наверное у них в городе свои торговые дома? Но все равно, напрямую на них мне выйти... можно, но возникнут вопросы. А вот через посредничество Боголюбова их уже будет гораздо меньше. Или вообще не будет, что вероятнее всего.

— Знаешь, Григорий, — отмер парень. — Пожалуй, тебе выгоднее всего пойти в торговый дом Родоканаги. Это аристократы из Трапезунда, и они как раз торгуют с Европой. У них есть представительства и в Австрии, и в Германских княжествах, и во Франции. В Трапезунде не считается зазорным заниматься торговым делом. Хотя и у нас от этой практики во всю отходят, не то что тридцать лет назад, уже не так косо смотрят и фыркают.

— Мне казалось, у нас нет таких предрассудков, — нахмурился я.

— Эх, Григорий, — покачал головой парень. — Это только так кажется, статус рода определяется в том числе какими делами он занимается, да и других моментов много...

И Анатолий махнул рукой, не став продолжать. Однако долго унывать этот человек похоже просто не умел. Поэтому договорившись вместе сходить в торговый дом Родоканаги, Боголюбов тут же поинтересовался, чем я занят этим вечером.

— Да ничем, — пожал я плечами.

— А вот тут ты не прав! — покачал пальцем с хитрой полуулыбкой парень. — Этим вечером ты идешь со мной в салон к графине Ионовой, надо отметить покупку, — и он обвел рукой помещение. — Возражения не принимаются!

— Да я и не против, но не в таком же виде, — развел я руки, показывая свой костюм.

— А что не так с твоим видом? — не понял Анатолий.

— Стыдно признаться, но его не мешало бы освежить. А то пару дней уже хожу и все никак времени отдать в стирку нет.

Боголюбов оценивающе осмотрел меня, теперь обратив внимание и на помятость, и на парочку пятен, что на темном костюме сначала не бросались в глаза.

— Думаю, ничего страшного не произойдет, если в салон мы слегка запоздаем, — широко улыбнулся он. — Сколько тебе нужно времени, чтобы быть готовым?

Я прикинул время на дорогу до бани, пока иного места постираться с быстрой сушкой, да и самому освежиться, я не знал. Затем добавил час на собственно стирку и сушку. Взял с запасом. Хоть день и рабочий, но уже вечер, в бане может быть многолюдно. И уже затем выдал результат своих размышлений Боголюбову.

— Два часа.

— Тогда как освободишься, подъезжай ко мне!

Когда я вновь встретился с Анатолием, на улице было уже семь вечера. Собственным транспортом в отличие от дома парень пока не обзавелся, поэтому нам пришлось пройтись немного по улице, прежде чем мы нашли свободного извозчика.

Уж не знаю, кто самого Боголюбова привел к графине, но был он здесь уже не в первый раз, что позволило ему и меня провести внутрь. Сам салон был организован на первом этаже трехэтажного поместья графа Ионова. Кроме гостиной супруга графа для своего салона приспособила несколько соседних комнат. В одной играли в карты, но после разговоров про проклятую колоду мы оба решили туда не ходить. В другой были танцы. Молодая девушка проворно перебирала клавишами на фортепиано, выдавая энергичную мелодию, под которую более молодые участники салона азартно танцевали польку. Завершив мелодию, пианистка тонко улыбнулась и почти без паузы начала новую композицию. И танцующие принялись вспоминать кадриль.

Мы эту комнату тоже прошли мимо. Как сказал Анатолий — мы пока еще не нашли себе дам и не пригубили вина, чтобы танцы принесли должное удовольствие. А вот в третьей комнате мы задержались надолго. Здесь графиня сделала бильярдную зону, которую тут же оценили господа постарше. А что — тут тебе и азарт от игры, и неспешная беседа, и выпить или покурить можно, пока соперник пытается забить шар в лузу.

— Аристарх Львович, — раскланивался Анатолий с только что отошедшим от бильярдного стола мужчиной в военной форме.

Китель тот снял, чтобы не мешал, но штаны знакомого мне кроя и кинжал на ремне выдавали его с головой. Моряк.

— Анатолий Васильевич, — кивнул Боголюбову, как старому знакомому, офицер.

— Хочу вам представить Григория Бологовского. Мой земляк, поручик в отставке, сейчас преподает в институте студентам.

— Очень приятно, — уже со мной откланялся моряк. — Позвольте спросить, а какой предмет?

— Дисциплину.

— О-о, — понимающе улыбнулся мужчина в густые черные усы, — понимаю и одобряю. Это действительно крайне необходимое умение для любого молодого человека.

Так, перекидываясь фразами с окружающими, Анатолий познакомил меня еще с парой офицеров, тремя купцами и пятеркой дворян, что пришли в статском платье, и понять род их занятий по внешнему виду было затруднительно. Купцы тоже были одеты в цивильное, но тут уже сам Боголюбов представлял их как своих партнеров или же просто коллег.

Заняв очередь на игру, мы встали чуть в стороне около столика с напитками и легкими закусками. Я предпочитал следить за игрой. И просто интересно и не хотелось опростоволоситься, когда дойдет моя очередь. Деятельная натура Анатолия толкала его к заключению соглашений, пусть и предварительных, даже здесь. Ничего конкретного, но пару встреч он назначил, а еще с одним офицером договорился созвониться на следующий день.