Жанна д’Арк из рода Валуа. Книга 1
Шрифт:
– В замке появилось слишком много ушей, – сказала герцогиня, с неудовольствием отворачиваясь, – и я не уверена, что все они искренне нам преданы… Одним требуется одно, другим – другое, а третьи озабочены только собственными интересами, и всё это нужно как-то увязать в единое целое, не наделав глупостей. А самая большая глупость сейчас – это раскрывать кому бы то ни было свои собственные планы… Вечером, после службы, приходи в сад за часовней, там и поговорим. Его светлость де Бар тоже придёт… Только не вздумай рассыпаться в благодарностях – он это оговорил особо. Лучше будь готов выполнять все его пожелания – нам здесь
Она покосилась на возившегося у входа с вещами Жана де Дьёмуара – оруженосца Рене, и, с нажимом, повторила:
– Обо всём… Ты понял?
Ещё бы не понять!
Рене кивнул и низко поклонился уходящей матери.
– Еду я велю принести тебе сюда, – обернулась она в дверях. – И постарайся до вечера ни с кем пока не говорить. К Шарлю тоже не ходи. Он все ещё не пришёл в себя и выглядит довольно жалко. Нельзя, чтобы став королём, в один прекрасный день, он вспомнил бы вдруг, что ты его таким видел. Будет достаточно, если я просто передам от тебя выражения глубокого участия.
Рене ещё раз поклонился. А когда дверь за её светлостью закрылась, приказал Дьёмуару приготовить ему на вечер одежду, позвать каких-нибудь слуг с горячей водой и, сняв с себя только оружие, блаженно рухнул на кровать.
Рассказать обо всём… Извольте, он и сам не против. Вопрос в том, КАК именно рассказать? Беспристрастно выложить всё, что ему велел Карл Лотарингский, или воспользоваться, наконец, приобретёнными знаниями и сместить акценты так, как нужно…
Ох, знать бы ещё, как нужно.
И нужно ли рассказывать о том, что Жанна уверовала?..
Матушка в очередной раз мудро подстраховалась, посоветовав ему ни с кем не говорить до неё. Или опасалась, что кто-то сумеет хитро разговорить Рене прежде времени, или хотела именно беспристрастного изложения фактов. И молодой человек мог бы с лёгкостью предоставить её светлости самой во всем разбираться и решать, насколько приемлем план герцога Карла, не тяготись он обострившимся возле оврага чувством ответственности за Жанну, да ещё и внезапно возникшим интересом к девочке из Домреми.
Кстати, эту загадку он едва не решил, придумав, как ему казалось, отличный план. Но стоило Рене заикнуться о том, что не худо взять с собой к матушке ещё и отца Мигеля, как герцог Лотарингский замахал руками.
– Ни в коем случае! Я не хочу ссориться с герцогиней из-за того, что её духовник сунул нос в тайные бумаги приората и помешался. Возникнет нужда – она сама за ним пришлёт, а ты пока поезжай, не трать время попусту…
Так что пришлось юноше размышлять почти «вслепую». Но, как бы он ни прикидывал, всё равно выходило, что разумнее всего не хитрить с матерью, в руки которой сходились все сведения об обеих девочках, а постараться выяснить у неё всё интересующее и, в случае надобности, что-то ей объяснить и убедить…
Рене прислушался к собственным мыслям, потом запрокинув голову и расхохотался.
Выяснить всё интересующее… Абсурд! Его матушка откровенной не бывает даже, кажется, сама с собой. А уж убедить герцогиню Анжуйскую в чём-либо можно только в том случае, если она и сама решила так же. Впрочем, справедливости ради – решения мадам Иоланды всегда отличались продуманностью и взвешенностью. Но, где гарантия, что обдумав и взвесив, она
не признает план герцога Карла вполне приемлемым, не выдаст прежде времени Жанну и не отдаст на заклание маленькую крестьянку из Домреми, так и не прояснив, кем же она на самом деле была?Рене задумчиво потёр подбородок.
Как, однако, странно получается, что в той же семье, которая растила Жанну, у той же самой кормилицы, растёт и эта, другая девочка… Совпадением это быть не может – слишком явная связь. Но, пожалуй, страннее всего в этом деле то, что он раньше надо всем не задумался, хотя, как сын, хорошо знающий свою мать, должен был бы обязательно это сделать…
– Жан, где моя вода, чёрт побери?! – закричал Рене, услышав в коридоре голос оруженосца.
Дьёмуар тут же просунул голову в дверь.
– Все котлы заняты, господин. Я договорился на кухне, но тоже придётся подождать…
– Неси холодную!
Рене нетерпеливо вскочил на ноги.
Может, дядюшка де Бар поможет?
За своё герцогство он потребовал все сведения о готовящемся чуде, значит догадывался и раньше?.. Домреми находится на его территории, и вряд ли мадам Иоланда смогла поселить там кормилицу с новорожденной Жанной, не поставив в известность дядю. А потом, кто знает, что и с чем он ещё сложил, чтобы догадаться окончательно? Зато теперь знает наверняка, и про тайну происхождения Жанны, и про её миссию, и про то, что делает в Домреми отец Мигель…
Дьёмуар боком протиснулся в дверь, затаскивая вместе с замковыми слугами лохань с водой.
– Извольте раздеваться, сударь. У меня уже всё готово.
Рене уверенно потянул за шнур на камзоле.
Решено, он попробует переговорить с герцогом де Баром! И там, кто знает, возможно именно с ним, с Рене, этот великий хитрец будет откровеннее…
Кое-как ополоснувшись холодной водой, молодой человек, из трёх приготовленных ему костюмов, выбрал самый строгий, наиболее подходящий случаю, и стал одеваться.
– Я тут кое с кем переговорил, сударь, – сообщил ему Дьёмуар, затягивая шнуровку на камзоле. – Со слугой господина де Жиак. Он говорит, что половина собравшихся здесь господ будут завтра требовать убийства герцога Бургундского.
Рене косо усмехнулся.
– Так уж и половина?
– Во всяком случае, сам господин де Жиак хочет срезать свои раскидистые рога толькомечом и никак иначе.
– А остальные? Те, кто не хочет смерти герцогу Бургундскому, они что?
– Трудно сказать наверняка. Но, вроде, склоняются к тому, чтобы договориться с этим чудовищем Монмутом. Хотя, по мне, сударь, уж лучше бы им было поладить с Бургундцем.
– Почему?
– Вот сейчас, когда вы меня позвали, я как раз говорил с кузеном моего отца, который служит у их светлостей герцогов Бурбонских. Недавно он вернулся из Лондона, куда отвозили часть выкупа за мессира Луи, и собственными ушами слышал, как тот рассказывал брату про резню, которую Монмут учинил над пленными рыцарями! Неслыханное злодейство, скажу я вам, сударь. Вот и полагаю – уж лучше герцог Жан…
– Твой Бургундец тоже недалеко ушёл от чудовища, судя по тому, что он устроил в Париже, – пробормотал Рене, продевая руки в прорези на длинных рукавах своего камзола и поворачиваясь спиной к Дьёмуару, чтобы тот по-модному сцепил их сзади. – Интересно, кто-нибудь завтра рискнёт заикнуться о союзе с ним?