Жар-птица

Примерно тогда же в новостях сообщили о первых потерях на Вильянуэве. Два человека высадились в одном из городов, и больше о них никто не слышал. Их челнок стоял на берегу реки; его разбирала на части небольшая армия машин, которые разрезали корпус и куда-то уносили куски. Потом обнаженный остов постепенно исчез, и примерно через неделю от челнока не осталось и следа.

Все обвиняли Алекса – или почти все. Даже его сторонникам каким-то образом удалось разбередить рану. Харли Эванс, представленный как его близкий знакомый, заявил, что если молодым хочется рисковать жизнью, пусть это будет ради благой цели, а не просто ради денег. Я знала, что он имеет в виду, но вышло вовсе не то, что предполагалось.

Кажется, за все то время, что я знала Алекса, я не видела его таким подавленным. Я избегала этой темы в разговорах, но она постоянно поднималась в прессе, и я видела, насколько болезненно Алекс это воспринимает. К нам то и дело заглядывала Одри, и он строил при ней хорошую мину, но она тоже понимала, каково ему, – может быть, даже лучше меня.

– Жаль, что вы в это ввязались, – сказала она мне, когда мы были одни. – Зачем? Если честно, мне кажется, что вам с Алексом стоит оставить это занятие.

Я рассказала ей о траекториях черных дыр.

– А при чем тут искины? Ты могла остановить его, Чейз. Почему ты этого не сделала?

– Ты же знаешь Алекса, Одри. Он не стал бы меня слушать. В любом случае я, возможно, согласна с ним.

– Да брось, Чейз. Ты что, не видишь, что творится?

– Одри, тебя не было там, когда Чарли умолял нас ему помочь.

– Жаль, что не было, – ответила она. – Будь я рядом, я быстро положила бы этому конец.

Я подумала: мог бы Алекс отступиться от намеченной цели под давлением Одри или кого-нибудь еще? Нет, такого просто не могло случиться.

Нам нужен был челнок – старый слишком сильно пострадал от ракеты на Вильянуэве. Обычно покупка таких вещей воспринималась как развлечение, и я ожидала, что Алекс поручит ее мне, но он заявил, что хочет быть уверен в правильности моего выбора. При этом оба мы понимали, что он нисколько не разбирается в космической технике.

Ведущим производителем в то время была компания «Стил индастриз», ближайший центр продаж которой находился в округе Паскаль, примерно в двух часах пути от нас. Мы могли совершить покупку, не выходя из загородного дома, но Алекса надо было вытащить наружу. Поэтому я подчеркнула, что очень важно по-настоящему сесть в машину и поднять ее в воздух.

Мы полетели в Кантаку, центр округа Паскаль, и посетили торговый центр «Глубокий космос». Нам готовы были продать лучшую модель, но мы не нуждались в мягких сиденьях и посеребренной приборной панели. Мы взяли с собой Гейба и подключили его к каждой из тех моделей, которые показались нам подходящими: в конце концов, его мнение значило куда больше любого другого.

Продавцы до сих пор возражают против таких подключений, заявляя, будто это опасно для бортового компьютера. Но стоит им понять, что от их содействия зависит уровень продаж, как возражения отпадают.

Мы потратили два дня, выбирая подходящую модель, и остановились на черно-белом «койоте». Мне он понравился. Цена была больше суммы, которую мы рассчитывали потратить, но челнок выглядел вполне надежным. Гейб восторгался им – правда, в основном потому, что у него снова появился свой дом: мне так казалось.

Тем временем начали приходить доклады от Белль. Как я и ожидала, все результаты оказались отрицательными. «Жар-птицы» нигде не было видно.

Когда мы вернулись в загородный дом, я позвонила Шаре. Она спросила, как дела у Алекса, и я ответила, что теперь, кажется, все стало лучше. По-моему, он понял, что следовал велению совести и просто не мог поступить иначе.

– Тебе понравится новый челнок, – добавила я.

Она спросила, какую модель мы купили, и с удовлетворением выслушала мой ответ.

– Да, неплохо иметь столько денег, – заметила она.

Я не стала развивать эту тему.

– Вообще-то, Шара, я звоню вот почему: сейчас я ищу область, где может находиться «Жар-птица», а она крайне велика. Если яхта не передает радиосигнал, у нас мало шансов обнаружить такой крохотный объект.

– Знаю. – Она сидела в своем университетском кабинете. – Я ознакомилась с данными. Ты права: речь идет об огромном пространстве. И ты полагаешь, что сигнал удастся принять?

– Алекс надеется. Но мы не очень рассчитываем на это.

– Чейз, – сообщил Джейкоб, – вызов от Белль.

Извинившись перед Шарой, я попыталась умерить сердцебиение.

– Посмотрим, что там, Джейкоб.

11:21. Думаю, мы обнаружили цель.

У нас в кладовой хранится шампанское – мы часто отмечаем что-нибудь. Как только находится повод, пробка летит в потолок. Переслав Алексу сообщение от Белль, я ожидала, что он отправится в кладовую и принесет бутылку, но никаких действий с его стороны не последовало. Не исключено, что он просто забыл, но это было совсем на него не похоже. Алекс жил ради праздников – ради того, чтобы при первой возможности поднять бокал за себя или своих друзей.

Наконец я сама пошла в заднюю часть дома и достала бутылку.

– Нет, – сказал Алекс. – Слишком рано.

И тогда я поняла, что мало найти «Жар-птицу». Для Алекса все лишь только начиналось.

Глава 31

Проблема с терпением заключается в том, что оно требует времени. Главное, чтобы было кому дождаться результата.

Коша Малкева. Дорога к Вавилону (3376 г. н. э.)

Время наблюдения, 11:21, естественно, соответствовало нашему времени – Алекс любил называть его «временем загородного дома». Через несколько мгновений после того, как я пришла с шампанским, последовало второе сообщение:

11:27. Она только что вышла из прыжка. Идет наперерез.

Потом еще одно:

11:29. Корабль на ходу. Пытаюсь установить радиоконтакт. Расстояние приблизительно 600 километров.

И третье:

11:34. На радиовызов не отвечает. На мигающий свет тоже.

Алекс встал с кресла и подошел ближе к дисплею. Появился вид с «Белль-Мари» – заполненное звездами небо, на котором замерцал маркер.

11:39. Местонахождение отмечено. Подробностей пока нет.

Я откинулась на спинку кресла и попыталась расслабиться.

– Нам повезло, – заметила я. – Не думала, что мы так легко ее найдем.

– Почему?

– Космос слишком велик.

– Хочешь сказать, что у нас просто нет точных координат?

– Не совсем. Я хочу сказать, что в бездне, которая простирается на миллиарды километров, нельзя определить местоположение с точностью до нескольких сотен или даже тысяч километров. Это примерно то же самое, что обнаружить конкретную бабочку на континенте, зная лишь широту и долготу.