Жаркие ночи, тихие дни

Когда час спустя Мэдди не появилась из своей комнаты, Кейт подала Джеку тарелку супа. Он не был голоден, но не стал расстраивать Кейт отказом. Поев, он вынес Боу на веранду. Они оба наблюдали за наступающей ночью, когда приехал Сноу Гибсон.

Сноу поднялся по лестнице своей знакомой косолапой походкой, отыскал пиво в уличном холодильнике, пощекотал Боу подбородок и уселся.

— Ждали тебя на ужин, — сказал Джек. Сноу всегда приходил ужинать по воскресеньям с Джеком и Кейт.

— Я говорил Кейт, что не приду сегодня.

— А она спросила: «В чем дело?»

Сноу, пыхтя, отпил пива, потом сосредоточенно посмотрел на горизонт.

— Когда я был в твоем возрасте, Джам, я колесил по этой местности. За один год я объехал всю Западную Австралию. Какое-то время продавал ковры в Аделаиде. Я сожалею только о том, что не нашел хорошую женщину, с которой можно было создать семью… — Он усмехнулся. — Может, еще не слишком поздно.

Удобнее усадив Боу, Джек поерзал на стуле:

— Что происходит?

— Сельская местность у меня в крови, но я слишком молод, чтобы себя хоронить.

До Джека дошло, он улыбнулся:

— И мне тоже, верно?

— То, что у тебя имеется здесь, никуда не денется. — Сноу дружелюбно погладил Боу по голове. — Ты хочешь воспитать этого мальчика. Ты богат. Кое-кто говорит, что неприлично богат. Вложи эти деньги в нужное дело. Начни жить. — Сноу поднялся, подтянул джинсы и начал спускаться по лестнице.

Джек наблюдал за уезжающим другом. Посмотрев на Боу, он обнаружил его спящим. Джек поднялся и отправился в детскую.

Он оценил беспокойство Сноу, но ведь тот неверно его понимал. Джек не хоронит себя на ранчо. Его цель — благополучие Боу. И он не женится на Мэдди и не заведет семью, если Сноу на это намекает.

Конечно, их взаимное влечение заметно всем. Боу любит Мэдди. Но между ней и Джеком лежит пропасть. Он уже устал об этом размышлять.

Кухня оказалась пустой. Кейт, должно быть, поднялась наверх и легла спать. Джек вошел в детскую, но замер, когда увидел Мэдди. Она лежала в углу дивана, свернувшись калачиком. Одеяло было натянуто до подбородка, запястье лежало на подлокотнике кресла. Судя по ее дыханию, она крепко спала.

Ее волосы казались бледным мерцающим потоком, спускающимся по ее плечу. Джеку пришлось побороть желание уложить Боу, затем тихонько перенести Мэдди в свою кровать и заняться с ней любовью. Но ведь не изменить того, что завтра она уедет.

Вернется ли она?

Уложив Боу, Джек направился к двери. Но затем он остановился, нахмурился и повернулся.

Он понятия не имел, почему эта мысль пришла ему в голову. Он был уверен, что такое невозможно ни при каких обстоятельствах. Но ведь Мэдди действительно любит ребенка. И прошлой ночью они поняли, что подходят друг другу и физически, и духовно. В глубине души Джек понимал, что рекламный бизнес не является призванием Мэдди.

Может, ему следует попросить ее остаться?

С трудом открыв глаза, Мэдди не могла понять, который час.

Потирая лицо, она присмотрелась и в окно увидела, что по-прежнему темно. Выпрямившись, она вздрогнула.

Увидев четкое очертание кроватки Боу, она начала вспоминать, что с ней произошло. Двадцать четыре часа назад Мэдди была в Кланси, лежала на красивой кровати с удовлетворенной улыбкой на лице, в теплых и крепких объятиях Джека. Вчера днем иллюзия оказалась разрушенной.

Стиснув зубы от боли в спине, она подошла к кроватке.

Она выставила себя дурой. Она не имела здесь ни права на слово, ни власти. Сейчас ей остается только бежать. И все же она не может расстаться с Боу.

С другой стороны, есть вероятность того, что она увидится с мальчиком снова. Когда отношения с Джеком наладятся, она позвонит ему и спросит, когда в следующий раз он приедет в Сидней. Но если он увяз в своих рутинных делах и откажется оставить ранчо…

Ну, ей придется забыть о гордости и постучать в дверь его дома. Но сначала нужно все уладить. Ее миссия состояла в том, чтобы привезти Боу на ранчо и удостовериться, что ему здесь хорошо. Она его привезла, мальчик привык к дому. Как бы ей ни было тяжело, пора уезжать. Это подтверждает и текстовое сообщение, полученное от отца прошлой ночью.

«Завтра утром первым делом ко мне».

Натянув одеяло на спину Боу, она отправилась в соседнюю комнату собирать вещи.

Одетая в джинсы и простую футболку, Мэдди завязывала волосы в хвост на затылке, когда услышала плач Боу. Он проснулся по меньшей мере на час раньше положенного срока.

Она взяла его на руки, поглаживая по спине, и тихо пропела ему на ухо:

— Эй, паренек, ты уже проголодался?

Боу нахмурился. Он постарался улыбнуться, но потер крошечным кулачком глаза и снова захныкал.

В дверях появился Джек. Он резко перевел пристальный взгляд с ребенка на Мэдди. Джек протянул ей бутылочку:

— Я не спал. Смесь теплая.

Она улыбнулась, в душе зная, что в конце концов все наладится. Так должно быть — ради Боу. Ей непозволительно рыдать или раболепствовать после того представления, которое она устроила вчера ночью.

Через десять минут приедет такси. Но нынешнее расставание не сравнится с тем, как она прощалась с Далией. Это не похоже на то, как мать Мэдди попросила ее быть умницей, закрыла дверь ее спальни, а затем раздался крик ее отца.

Мэдди впитывала мягкость и запах Боу, сглотнув слезы.

«Я увижусь с тобой снова. Я обещаю. Мы расстаемся не навсегда».

Низкий голос Джека прорезал ее мысли:

— Ты уверена, что мне не нужно тебя отвезти?

— Нет. Так… — Ее голос надломился, и она откашлялась. — Так будет проще.

Он выдохнул, кивнул:

— Хочешь кофе? Чайник вскипел.

— Выпью в аэропорту.

Он снова кивнул:

— Я возьму твои вещи.

Она вздохнула, чтобы успокоиться. Через несколько минут она уедет. От Боу. От Джека.

Когда Боу захныкал, Мэдди заговорила беззаботно:

— Все хорошо, малыш. — Она прижалась губами к его брови. — Все будет хорошо. Я обещаю, обещаю. — Мэдди замерла и нахмурилась. Она неторопливо подняла голову, затем еще раз поцеловала Боу. Его лоб был горячим.

Джек уходил по коридору. Выйдя из комнаты, она громко его позвала.

Повернувшись кругом, он, должно быть, заметил беспокойное выражение ее лица и тут же вернулся обратно.

Мэдди коснулась рукой лба ребенка:

— Он горячий. Попробуй.