Жаркие ночи, тихие дни

Когда молчание затянулось, Мэдди прокляла себя. Не следовало ей поднимать этот вопрос. Если Джек скажет ей не заводить разговор на эту тему, она не станет его винить. Три года кажутся мгновением, когда пытаешься пережить трагедию. Она знала об этом.

Она смирилась с тем, что не дождется от него ответа, когда его низкий голос пророкотал над ее головой:

— Схватки начались в три часа ночи. Она была такой взбудораженной и взволнованной. Я напомнил ей, что до намеченных родов остается еще месяц. Во время нашего прошлого визита доктор рассказал нам о ложных схватках. За окном бушевал шторм. Схватки стали слабее, но она захотела отправиться в город и показаться доктору. Ее собственная мать умерла во время родов, и она в тот момент не могла ни о чем ином думать. Я старался ее успокоить, говорил, что надо подождать до рассвета. Когда она начала плакать… — Он простонал и медленно выдохнул, потом продолжил: — Я собрал ее вещи, и мы поехали. На машину рухнуло дерево. Я выжил. И усвоил урок.

Мэдди держалась за солнечное сплетение, она закрыла заполненные слезами глаза. Она с трудом выносила мысли о его страданиях.

— Какой урок? — спросила она наконец.

— Нельзя искушать судьбу.

— Но никто не мог бы предположить, что произойдет такое ужасное событие.

— Ужасные события словно преследуют меня.

У Мэдди екнуло сердце. Никогда еще она не испытывала такой жалости к кому-нибудь. Джек потерял всех, кого любил, включая нерожденного ребенка, и он винил себя, потому что не смог проконтролировать то, что проконтролировать невозможно. Неудивительно, что ему хотелось закрыться от мира там, где, по его убеждению, он будет жить в безопасности со своими воспоминаниями. Он так отчаянно хотел вернуть прошлое и исправить его.

Но сегодня вечером он покинул Лидибрук. Ему захотелось побыть с Мэдди на торжестве, танцевать с ней, заняться с ней любовью.

— Ты ни в чем не виноват, — сказала она, жалея о том, что он даже на миг не сбросит броню с души, чтобы понять.

— Это не изменит того факта, что те, кого я больше всего любил, умерли.

Она повернулась в его объятиях и пристально посмотрела в его глаза:

— Если бы я оказалась в опасности, если бы мне понадобился спаситель… я выбрала бы тебя.

Его взгляд смягчился, затем он сильнее помрачнел:

— А если бы у меня не получилось?

— Тогда меня никому не удалось бы спасти.

Мэдди подумала о своей матери, которой не удалось победить лейкемию. Хелен Тайлер смирилась с судьбой, хотя ее муж умолял бороться. Но теперь, будучи сильной ради своего отца и самой себя, каким-то сверхъестественным образом Мэдди почувствовала, будто дает своей матери силы и исправляет то, чего не мог прежде исправить никто.

Она никогда никому не говорила о таких чувствах. Поймет ли Джек, если она скажет ему?

Когда Мэдди вздрогнула, он крепче прижал ее к себе и произнес протяжным, чувственным шепотом:

— Пойдем в кровать.

Они вошли в комнату и снова занялись любовью. На этот раз их близость оказалась лучше прежней. Потом они проговорили до рассвета. О школьных годах и старых друзьях. О недостижимых надеждах и нынешних мечтах. Когда Мэдди рассказала Джеку о своем отце, а потом о болезни матери — о том, как она хочет быть сильной ради нее теперь, — он отвел пряди волос с ее щеки и, нежно улыбаясь, сказал, что понимает ее.

Когда они приехали в Лидибрук на следующее утро в семь часов, у Мэдди от недосыпа кружилась голова, но одновременно ее переполняла какая-то незнакомая ей прежде энергия. Однако она понимала, что час, когда она простится с Джеком и Боу, уже близок.

Время пролетело слишком быстро. Сегодня ей казались приветливыми даже жара и пыль. Мэдди даже обрадовалась, когда увидела несущуюся им навстречу Нелл.

Пока они поднимались по парадной лестнице, яркое солнце на восточной стороне небосклона согревало им спины. Мэдди переполняло желание растянуть этот день до бесконечности.

Джек предложил доставить ее в Сидней на своем самолете, но она отказалась. Ей будет нелегко прощаться с ним даже здесь. Если он повезет ее домой, она поддастся искушению и попросит его остаться. Или попросится лететь с ним обратно.

Смешно.

Мэдди провела на ранчо Лидибрук всего одну неделю, а не желает с ним расставаться. Но она ответственная женщина и знает, что остаться не может.

Или может?

Перспектива провести на ранчо больше времени с Джеком обрадовала ее, и лицо Мэдди вспыхнуло от надежды и стыда. Причина, по которой Джек предложил ей возвращаться в Лидибрук, — встречи с Боу. Она была так счастлива, когда он ей это предложил. Может ли она рассчитывать на большее после всего нескольких неповторимых часов в объятиях Джека?

Но если она действительно вернется на ранчо и между ней и Джеком возобновятся отношения, как она станет расценивать их союз? Они не смогут стать парой. Она не будет ему другом.

Может, «другом с привилегиями»?

Говоря современным языком, любовницей.

Они дошли до верхней ступеньки лестницы в тот самый момент, когда Кейт вынесла Боу.

Домработница держала ребенка, прижав его спиной к своей груди, поэтому Боу, увидев их, радостно задергал ножками.

Кейт рассмеялась:

— Должно быть, он услышал самолет. Он только что проснулся.

Мэдди потянулась к нему руками и душой. Она соскучилась по его пухлым щечкам, мягкому тельцу.

— Он не просыпался ночью? — спросила она, беря его у Кейт, впитывая детский аромат, пока Боу пристально смотрел ей в лицо, а она любяще ему улыбалась.

— Не пискнул. — Кейт отошла в сторону, пропуская Джека с чемоданами. — Как прошел праздник?

Мэдди опередила Джека с ответом:

— Все было замечательно. — Она слишком поздно поняла, что следовало молчать.

Блеск в глазах Кейт подтвердил опасения Мэдди. Ее чувства слишком очевидны.

Но ведь она не влюблена. Нельзя влюбиться в человека, которого знаешь всего неделю.

Или можно?

Мэдди не могла сказать наверняка, разыгралось ли у нее воображение или нет. Но когда стрелки часов показали четыре часа, а Джек после утреннего чая так и не появился, она поняла, что ей не почудилось. Либо он позволял ей проводить время наедине с Боу, либо избегал общения с ней.

На кухне, рассеянно надевая соску на бутылочку для Боу, она задавалась множеством вопросов. Неужели он сожалеет о прошлой ночи? Ей не хотелось рассматривать такую возможность.

Повернувшись к малышу Боу, она поцеловала его кулачок. Мальчик терпеливо полулежал на раскладном детском стуле.

Чувства Джека не могли измениться. Ее ощущения и его эмоции не были притворством. Его сегодняшнему отсутствию имеется хорошее объяснение. Может, Сноу попал в передрягу на дальнем пастбище. Возможно, Джек упал с лошади. Он мог сломать ногу.

Она поставила бутылочку на стол, не в состоянии унять переживания по поводу того, что проводит на ранчо последний день. После близости Джек просто обязан разделить с ней оставшиеся часы перед расставанием.