Жарко вдвойне

– Спасибо, - ответила я, вздернув подбородок.

Хотел он сказать «изумительно» или «кошмарно», мне было всё равно. Правда. Либо Ром заинтересуется мной снова, либо нет, и с этим я ничего не могла поделать.

Небольшая поправка. Я ничего не могла поделать сейчас. Когда же его память вернется (а она вернется, я отказываюсь думать иначе), Кэтмэн заплатит за всё. Да уж, ему придется очень постараться, чтобы успокоить мою уязвленную гордость.

Стараясь не касаться Рома, я протянула руку и захлопнула дверь допросной у него спиной.

– Как ты сумел рассмотреть нас сквозь зеркало?

Я должна была поддерживать разговор, иначе рискую обнаружить, что – неосознанно для самой себя - обвилась вокруг любимого и по привычке взгромоздила голову ему на плечо. Ха, даже не берусь предсказать, какой будет его реакция.

– Я же тебе говорил. Хирургическая коррекция зрения. Видеть по другую сторону зеркала для меня не проблема.

– Ты никогда не говорил мне...

Погодите-ка. Да. Он действительно это говорил. У меня перехватило дыхание, когда я осознала смысл сказанного Ромом, и надежда тут же наполнила каждую мою клеточку. Пока мы «встречались», то есть пока Ром охотился за мной, чтобы ПИР мог меня нейтрализовать, он рассказал мне всё об операциях - о добровольном «усовершенствовании» своего тела, которому подвергся, чтобы увеличить физическую силу и улучшить навыки поимки парапрестов.

– Ты помнишь, как рассказывал мне об операции?

На его прекрасном лице отразилось замешательство.

– Я... Я...

В этот момент Лексис, увидев, благодаря своему дару, насколько мы оказались близки к прорыву, открыла дверь и шагнула в коридор. Вот стерва!

– Что здесь происходит? – с презрением спросила она, и этот тон был гораздо хуже её обычного самодовольства.

Таннер возле меня застыл.

– Ты помнишь? – настаивала я, сосредоточив на Роме все свое внимание.
– Мы были в машине, за нами гнался Очаровашка. Я прижалась к тебе, а ты пытался отвлечь меня, чтобы я от страха не заморозила машину. Моя голова лежала на твоем плече, рука – на твоей груди, так что я могла чувствовать биение твоего сердца и...

– Потрясающая история.
– Лексис провела ладонью вверх и вниз по руке Рома, лаская его. – Но кто может подтвердить, что именно так всё и было?

– Я могу подтвердить,- угрожающе прорычал Таннер. – Я был на заднем сидении и всё слышал.

Черт возьми, я люблю этого парня.

– Ром, - снова окликнула я любимого, – ты помнишь это?

Замешательство исчезло с его лица, уступив место гневу. Он потряс головой.

– Нет. Не помню. Не знаю, почему я сказал то, что сказал.

И всё же моя надежда не умерла. Где-то в этой голове спрятан мой жених. Стерта была его память или позаимствована - не имело значения. Каким-то образом часть его меня помнила.

Ром приобнял Лексис за талию – к моей надежде присоединился огненный укол ярости – и притянул ее к себе. Искал утешения? На кончиках моих пальцев заплясали язычки пламени. Но затем Ром отпустил стерву и закрыл дверь допросной. Уф, ему просто нужно было убрать Лексис с дороги. Огонь на моих руках погас.

– Так что здесь происходит? – повторила мисс Всезнайка.

Она сосредоточилась на мне, с ехидным прищуром рассматривая мой наряд, а затем ухмыльнулась и провела кончиком пальца по ряду пуговиц на своей рубашке.

– Красивое платье, Белл.

Мои щеки покраснели от смущения.

– Я бы сказала, что у тебя классные джинсы, но в них твоя задница выглядит толще.

– Истина, - поддакнул Таннер с усмешкой.

Лексис побледнела, но не рискнула связываться с нами.

Таннер небрежным жестом сжал мою руку в поддержке, и я заметила, что он дрожит. Но ни словом, ни действием парень этого не показал. С безразличным выражением на лице он казался абсолютно уверенным в себе человеком. Я никогда не гордилась им сильнее.

Внезапно верхняя губа Рома поползла вверх, обнажая острые зубы и словно предупреждая о нападении.

– Дорогой? – обескуражено окликнула его Лексис.

Но Ром не отрывал от меня взгляда.

– Что? – непонимающе спросила я.

– Ничего, - огрызнулся Ром, приклеившись взглядом к нашим с Таннером соединенным рукам.

Минуточку. Он ревновал меня к Таннеру, как когда-то к Коди? Или его гнев возник из-за оскорбления, которое мы нанесли его драгоценной Лексис? Я открыла рот, чтобы что-то сказать (хотя, что именно, не знала и сама), когда раздался голос Рома.

– Где Коди?

– Я отправила его на задание.
– Вообще-то он отправил себя сам, но это не важно. – Так что же вы, ребята, узнали от Тобина?

Лексис положила голову Рому на плечо, как я сама хотела сделать чуть раньше, и похлопала его по груди. Разыгрывала сценку в машине, рассказанную мною? К чести Рома, он сконфуженно отстранился. Даже отошел от неё и уставился через окно на Тобина, который, не изменяя позы, по-прежнему сидел на своем стуле.

У Лексис перехватило дыхание, и она не смогла этого скрыть.

Неожиданно для себя я улыбнулась.

Взгляд этой стервы приклеился к моей усмешке, как самонаводящаяся ракета перед столкновением.

– Он остался в моем доме прошлой ночью, - прошипела она.

– Мы спали в разных комнатах, - сказал Ром прежде, чем я успела отреагировать, и, нахмурившись, развернулся к своей бывшей. Расстроился из-за её намеков? – Я же просил тебя этого не делать.

Чего этого? Не причинять мне боли? И они спали в разных комнатах? Слава Богу! Все это время я пыталась не тревожиться об этом, и даже смогла удержаться и не прокручивать в своей голове сценки, в которых они вместе, голые… но тревога всё равно была тут, глубоко в моем сердце.

– Ты просил? – пропищала я умоляюще и тут же обругала себя за то, что мой голос звучал настолько жалко.

– Мы работаем над эмоциональными аспектами нашего брака, прежде чем снова станем близки, - резко возразила Лексис, защищаясь.

– Вы работаете над своим браком?

Я знала об этом. Он намекал на это прежде, но всё равно… Нож... поворачивающийся в ране...

Ром неуверенно переступил с ноги на ногу и запустил пятерню в волосы.

– Да... Нет... Не знаю. Я говорил тебе, что снова собираюсь жениться на ней.

На этот раз, по крайней мере, он не выглядел таким уверенным.

– Боже, поверить не могу, что я встречался с тобой! – Таннер вперился хмурым взглядом в физиономию Лексис и взъерошил свои и без того стоящие дыбом голубые волосы, зеркально повторив движение Рома.
– Каждый день, черт возьми, каждый час я исцеляюсь от тебя понемногу. Неужели ты всегда была такой мерзкой манипуляторшей? И как, черт возьми, я это пропустил?

Пока Таннер говорил, я изучала лицо Рома, высматривая хоть какой-то знак понимания - любой знак, доказывающий, что он осознает правдивость заявления моего друга о том, что им, Ромом, манипулируют самым ужасающим способом. Но обнаружила только упертую твердолобость, во всяком случае, прозревшим он точно не выглядел.