Жарко вдвойне

Мнемомэн прошел мимо меня.

– Прости, что задержался. Пришлось залезть в пару-тройку гол'oв, чтобы выяснить, что это за дела с Множителем.

– И?..

Я захлопнула дверь и заперла её изнутри. Мы остались наедине. Предательская дрожь не отпустила меня, а лишь усилилась. Грудь и руки стали покрываться ледяной коркой.

– Не могу поверить, что этот ублюдок меня предал! А я ничего не заподозрил. Много лет мы были друзьями, часто встречались… делились воспоминаниями… Черт побери! Я же доверял ему!

Я напряглась, почувствовав, как холод сковал ноги. Обхватила себя за талию.

Тень озабоченности легла на красивое лицо Жан-Люка, он шагнул ко мне, протянув руки:

– Прости, я не хотел испугать тебя.

Я отступила на шаг:

– Не приближайся! Не хочу тебя заморозить. Подойдешь слишком близко – и оцепенеешь на несколько часов. Меня испугал вовсе не твой гнев. Я боюсь того, что ты мне сейчас скажешь.

М-в-квадрате замер, уронив руки.

– Ром может усмирять твои эмоции, не так ли? А я – нет. – Его красивое лицо стало печальным. – Мне подождать, прежде чем рассказывать, что я выяснил?

Я покачала головой, отчего пряди вол'oс хлестнули меня по щекам.

– Мне нужно это узнать, чтобы успокоиться.

Я хотела попрактиковаться в самоконтроле, и, похоже, у меня появилась такая возможность.

Мнемомэн резко кивнул:

– Тогда ладно. Множитель схватил Рома и хочет заполучить тебя, а затем собирается продать вас обоих Осушительнице.

Глава 20

Шагая по вестибюлю отеля «Холланд», я снова и снова прокручивала в голове инструкции Жан-Люка:

«Несколько братьев будут поджидать у отеля. Еще парочка затаится внутри, наблюдая. Вас с Ромом не оставят в одной комнате, его спрячут в другом месте».

У стойки регистрации я узнала, что Мэтью Брукс остановился в шестьсот восемнадцатом номере.

На наручных часах, которые дал мне Мнемомэн, было без семи минут девять. Я поднималась в лифте на седьмой этаж, и, хотя была в кабине одна, мне казалось, что за каждым моим движением следят тысячи глаз, а тысячи рук готовы схватить меня.

Жан-Люк знал, что происходит, поскольку нашел одного из братьев, проник в его сознание и украл воспоминание об их встрече. Сначала Множитель собирался просто схватить меня, когда я войду в номер, который этот тип специально арендовал, а затем заманить Рома в ловушку, воспользовавшись мной как наживкой. Но мой Кэтмэн всегда был в курсе событий и, узнав об этом плане, попытался остановить братьев в одиночку. Он никому больше не доверял в этом районе и, полагаю, не желал ждать, пока сюда прибудут надежные коллеги.

Братьям каким-то образом удалось его пленить, и теперь им нужна я, чтобы план осуществился целиком и полностью.

На мой вопрос: «Почему они не схватили меня в клубе?» – Жан-Люк ответил:

– В этом случае им пришлось бы сражаться и с тобой, и с Ромом, а они не настолько сильны. Судя по твоему рассказу, предполагаю, что братья хотели тебя напоить и уволочь под шумок, пока ты была бы не в состоянии как следует защищаться, а уже потом заставить Рома прийти к ним. И хотя с тобой они лоханулись, Кэтмэн все равно попал им прямо в лапы.

Мои ладони вспотели, но, к счастью, пока еще не заледенели. Я пыталась сосредоточиться лишь на словах Жан-Люка, а не на эмоциях. Благополучный исход дела зависел только от меня.

Сначала я намеревалась выяснить, где они спрятали Рома. Брат, в голове которого покопался Мнемомэн, об этом не знал. Затем я собиралась превратить всех дурацких близнецов в ледышки и послать их Джону, который, скорее всего, поместит этих типов на всю оставшуюся жизнь в Шато Виллейн (тюрьму для парапрестов).

«Но можно ли рассчитывать на помощь Жан-Люка?»

Мнемомэн не желал спасать Рома, о чем ясно дал мне понять: сложил руки на груди, устроился на кровати и категорически отказался уходить из номера, решительно заявив:

– Я готов для тебя на все, кроме этого.

Так что мне пришлось прибегнуть к худшей уловке:

– Если ты и правда хочешь быть со мной, то сделаешь это.

Я уверяла себя, что для агента важно выполнить задание любой ценой, но все равно чувствовала себя виноватой из-за того, что солгала Жан-Люку. Со мной у него нет ни единого шанса.

Он густо покраснел, встал, резко кивнул и произнес одну из любимых фраз Рома:

– Давай сделаем это.

А потом мы до вечера обсуждали, как лучше разобраться с ситуацией. И оказалось, это означает, что я брошусь в самую гущу битвы в полном одиночестве.

К сожалению, Мнемомэн не мог пробраться в отель и помочь мне.

Он попытался – и едва не потерял сознание от боли. По-видимому, Множитель использовал какое-то устройство, работающее на высокой частоте, которую улавливали лишь собаки и люди с паранормальными психическими способностями. На этой частоте прибор заставлял невыносимо вибрировать мозг жертв. Похоже, враги подстраховались на всякий пожарный случай. Они, может, и не догадывались, что Мнемомэн украл воспоминание одного из братьев, но понимали, что когда он узнает об обмане, то разозлится и постарается отомстить.

Бедняга Жан-Люк! Его предал один из немногочисленных друзей за деньги.

И вот теперь мне приходится действовать самой. Как я и опасалась. Этот момент наступил раньше, чем я ожидала. Остается лишь надеяться, что я готова ко всему.

Лифт остановился и звякнул, привлекая мое внимание. Двери распахнулись. Я глубоко вдохнула – «Спокойствие, только спокойствие, нужно хорошенько притвориться!» – и выплыла в коридор. Номер шестьсот восемнадцать находился слева, так что я расправила плечи и пошла в выбранном направлении.

Оказавшись перед нужной дверью, я почувствовала, что в горле пересохло. Без колебаний я собиралась уже постучать, но не успела. Дверь распахнулась сама, и я увидела одного из братьев. Только одного. Однако я знала, что остальные выжидали неподалеку.

Множитель улыбнулся мне – но в его темных глазах промелькнуло чувство вины – и жестом пригласил войти. Веснушек у него не было.

– Не думал, что ты придешь.

– Но ведь у тебя есть нужная мне информация, верно?

Я прошла мимо него, прекрасно понимая, что иду прямо в ловушку. Да и глупо поворачиваться к врагу спиной. Но мне не хотелось, чтобы он догадался, что я в курсе происходящего.