Жарко вдвойне

– С чего это ты вдруг? – едва выдохнула я.

– Хочу тебя.

– Нам нельзя.

О, как же больно это говорить.

– Нет, можно. – Он облизнул контур моих губ. – Нельзя, чтобы ты ночь напролет переживала о Таннере.

– Но ты же меня не помнишь, а я решила блюсти свою добродетель, пока к тебе не вернется память.

Разве не так? Да кому какое дело!

Ром чуточку отодвинулся.

– Можешь потом блюсти свою добродетель, – ответил страстно. – Я так тебя хочу, ты мне нужна. И для этого не требуется память. Даже без воспоминаний мне не нравится, когда на тебя похотливо пялятся другие мужики. Хочу прикончить Мнемомена – и Таннера тоже. Он слишком уж часто к тебе прикасается. Пусть мой мозг не узнает тебя, Белл Джеймисон, но тело каждой клеточкой считает тебя моей.

Моей.

Его. Я так долго только этого и хотела. Да, с начала заварушки я сильно изменилась. Поменяла свои приоритеты, но также выяснила, глядя на лежащего без сознания Рома, что моя любовь к нему не изменилась и не уменьшилась. И то, что он испытывал ко мне такое сильное желание, даже толком меня не зная… Мы созданы друг для друга. И должны быть вместе.

– Мы уже знаем, что я могу сдерживать твои эмоции. Я это доказал, – сказал он, видимо, решив, что именно поэтому я и упираюсь.

– Меня не это беспокоит, – ответила я, отступив и наткнувшись ногами на матрас.

Ром снова подошел, прижимаясь своим твердым телом к моему мягкому.

Моя кровь закипела, конечности задрожали. Не в силах сдержаться, я выгнулась ему навстречу и стала нежно ласкаться.

– Тогда что? – спросил он, оскалившись.

– Работа прежде всего. Так должно быть.

Ром склонил голову на бок, оглядел меня и кивнул:

– Ты права. Но неужели я бы сидел здесь, если бы считал, что могу пойти туда и спасти Лексис и Шерридан? Сейчас мы скорее навредим, чем поможем. Там Коди. Он их защитит.

– Вообще-то, именно из-за него их схватили. – Я снова доверяла Коди, однако это не означало, что я одобряю его методы. – Он позволил провести опыты над Шерридан, допустил, чтобы Лексис сделали больно.

– Чтобы сохранить им жизнь, достать информацию, а также завоевать доверие Осушительницы. Уверен, он делает все ради общего блага. – На этот раз Ром отошел от меня и стиснул руки в кулаки.

И с каждым его шагом прочь, у меня в груди болело все сильнее.

– Я повсюду насовал камер, и они передают данные прямо в мой телефон. Если кто-то попытается войти в этот номер, раздастся сигнал тревоги. – Ром еще отступил. – Нам пока нечем заняться.

Он был прав, мы уже сделали все возможное. Оставалось ждать.

Ром остановился посреди номера:

– Я хочу тебя, Белл, хочу быть с тобой. Знаю, я говорил, что передумал, но окончательное решение за тобой. Извини, что плохо с тобой обращался. Я то притягивал тебя, то отталкивал, и за это тоже прошу прощения. Я пойму, если ты меня бросишь, хоть мне это и не понравится. Я не собираюсь на тебя давить. По крайней мере, не сейчас. Когда все закончится… правила изменятся. Но сейчас, если ты все же решишь быть со мной, я в душе. – С этими словами Ром повернулся на каблуках и вышел в ванную.

Дверь закрылась, но замок не щелкнул. Меня разрывали сомнения. Остаться тут и переживать за друзей, вероятно, заморозив весь номер, а то и всю гостиницу, и тем самым скорее навредив, а не оказав помощь? Или войти туда к мужчине моей мечты, который прямо сейчас снимает одежду с великолепного тела?

Вдруг я услышала шум воды, бьющей о фарфор. Медные кольца звякнули по металлической палке, когда Ром отодвинул душевую занавеску. Меня затрясло, я нагрелась, готовясь для любимого, только для него.

«Чего ты застыла как истукан? Иди и бери своего мужчину!» Мало ли что случится завтра, у нас есть только здесь и сейчас.

Вот так я и приняла решение.

Не колеблясь, вошла в ванную и открыла дверь. Ароматный пар окружил меня, и только через мгновение я сумела рассмотреть силуэт Рома в душе.

Ни слова не говоря, я начала раздеваться, снимая одежду и оружие. Последнее со звоном упало на плиточный пол. На коже выступили капельки пота, а от желания между ног стало влажно. Я скучала по этому мужчине, любила его и собиралась заняться с ним сексом.

Я отодвинула полупрозрачную занавеску. Ром выжидающе смотрел на меня. Обнаженный, Твердый. Мыльные пузырьки покрывали его грудь, руки, длинные мускулистые ноги, пенис – восхитительно толстый, такой, каким я его запомнила.

– Слава богу, – выдохнул он, пронзая меня взглядом. Затем посмотрел на пол ванной и раскиданное оружие. И улыбнулся, такой нежный, возбужденный и веселый. – Знал, что ты вооружена, но и понятия не имел, насколько серьезно. Почему это так чертовски меня заводит?

– Извращенец. – Но ведь и я не лучше. На дрожащих ногах я ступила в кабинку. Тут же на меня пролилась горячая вода, соски затвердели, а в животе затрепетало.

– И ты будешь кончать снова и снова. – Ром подошел ко мне вплотную, весь горячий, мокрый, и обнял меня. Я знала, что мы представляем собой интересный контраст: его загорелая кожа и моя оливковая. Его черные волосы и мои цвета меда. Нет, минутку, мои волосы тоже были черными – ну, с темными разводами, раз краска почти смылась.

– Ты тоже… кончишь, – выдохнула я.

– Дамы вперед. – Он прижался губами к моим. Наши языки тут же вступили в дуэль, лаская друг друга. Его кожа была скользкой, но вскоре моя ее перещеголяла, и нам стало легко тереться друг о друга.

Ром принялся массировать мою грудь, и я почувствовала всполохи наслаждения между ног. Почувствовала, как внутри зажглось пламя, разгорелось и расцвело.

Ром, скорее всего, тоже это ощутил, потому что сказал:

– Я понял, понял.

Позволив огню выйти из меня, смешаться с дыханием, войти в Рома до самых легких и связать нас, я потерлась о возбужденную плоть любимого.

Ром застонал:

– Еще, сделай так еще.

Я выгнулась, скользя вверх… вниз… На этот раз мы застонали вместе.

– Я так по этому скучала! – воскликнула я.

Он взял мое лицо в ладони, заставил меня отступить и прижал к холодной плитке.

– Черт, ты так красива! Как я вообще мог держаться от тебя подальше?

– Ты не самый умный мужчина в мире. А теперь расскажи мне больше обо мне.

Ром тихонько усмехнулся, разглядывая меня:

– С удовольствием. Твои соски точно ягоды, твоя талия идеальна, ноги от ушей, и черт, твое лоно… – Он двумя пальцами провел дорожку между грудей, по животу и до мягких кудряшек между ног.