Жаркое свидание в Лондоне

В отличие от нее самой. Сара вообще не бунтовала. Это было чуждое ей понятие. Она всегда делала то, что ей велели. Правда, подростком она как-то схватила ножницы и в приступе досады коротко остригла себе волосы – единственный нелепый поступок, отдаленно напоминающий неповиновение. В итоге она чувствовала себя глупо, потому что ее светлые кудри закрутились еще сильнее и она стала похожа на одуванчик. Вообще Саре было интересно, как на самом деле ощущается бунт. Это тихий трепет или что-то громкое, от чего бурлит кровь? Нечто пугающее или волнующее?

Она взглянула на главный стол. На шафера. Его белый носовой платок с вышитыми инициалами хранился в ящике рядом с ее кроватью. По ее телу пробежала дрожь. Сара не ожидала увидеть его снова, хотя и надеялась. Он сидел там в серой визитке, высокомерно взирая на толпу, как будто они должны были склониться перед ним. Как будто он выше их всех. Ее желудок сжался, а сердце забилось, словно пытаясь вырваться из груди.

Возможно, Сара не была уверена, что такое бунт, но точно знала, как его зовут.

Лэнс Астилл.

Мурашки побежали у нее по коже при воспоминании о его теплом дыхании.

Вы были очень плохой девочкой.

Она одурачила всех на похоронах. Они думали, что ее переполняли эмоции из-за потери Фердинанда.

Но только не Лэнс.

Потому что он понял. Он овладел ею в тот момент, когда прошептал ей на ухо эти слова. Лэнс был воплощением бунта – высокий, мускулистый, с широкими плечами и узкими бедрами.

Сара видела, как люди пытались заговорить с ним. Мужчины, юные наследники отцовских титулов. Его ровесники. Он срезал их всех одним взглядом. Единственным, с кем он общался, был новый король Рэйф де Вильерс. Она слышала, как ее родители шипели, что они лучшие друзья. Что вместе они навлекут на страну дурную славу. Что они всегда были распутными мальчишками. Их нужно остановить.

Все это делало Лэнса еще более интересным. После того как Сара ушла с поминок вместе с родителями, она не удержалась и погуглила его. Чтобы хоть одним глазком взглянуть на его мощное тело с выраженными мышцами. Вот Лэнс стоит после купания на палубе какой-то яхты на Ривьере. А вот он верхом на лошади, сжимает сильными бедрами поло-пони. Дрожащими пальцами она пролистывала страницы с непристойными картинками. Скандальными заголовками. Изысканными женщинами.

Это не должно было будоражить ее.

Но будоражило.

Лэнс мог научить ее всему, что касается бунта. Он мог научить ее быть очень плохой девочкой.

Ну что она уставилась на него, как влюбленный щенок? Он ведь ни разу не взглянул на нее. Ничего удивительного. Даже ее собственный жених не проявлял к ней интереса. Лэнс Астилл? Она была совсем не похожа на красавиц, которые обычно сопровождали его: высокие, стройные, с длинными ногами и идеально уложенными блестящими волосами.

Тебе никогда не завладеть его сердцем.

Сара оторвала от него взгляд. Они сидели с представителями знатных семей, которых знали ее родители, и за их столом она была единственной женщиной моложе пятидесяти. Некоторые с интересом наблюдали за ней. Конечно, они думали, что Сара смотрела на главный стол, оплакивая свою потерю.

– Посмотрите, она в черном, – сказала ее мать, взглянув на главный стол. Некоторые поддакнули ей. – О чем она только думала?

Отсутствие уважения к их новой королеве шокировало Сару. Она проигнорировала слова матери. Очевидно, ее родители все еще переживали, что их дочь не сидела сейчас за столом молодоженов. По мнению Сары, платье, пусть и не белое, было шедевром королевского свадебного наряда.

– Ее величество была вынуждена выйти замуж, пребывая в трауре. Я считаю, это прекрасный цвет и знак уважения. Ты сама одета в черное.

И она тоже. Что казалось уместным. Даже правильным.

– Это другое. Сегодня день ее свадьбы. Она должна праздновать.

– Только что похоронив семью?

Мать перекрестилась, потом фыркнула:

– Она королева. И должна соблюдать церемониал. А я думала, ты будешь хотя бы подружкой невесты. Явное пренебрежение. Ты бы так не поступила.

Сара была рада, что она не подружка невесты. Тогда ей пришлось бы сидеть рядом с Лэнсом, танцевать с ним. Мысль о его руках, обнимающих ее и прижимающих к своему телу… Она поднесла руку к груди, и ее сердце затрепетало под ладонью. Затем сделала глоток воды, чтобы охладить пламя, вспыхнувшее внутри ее от одной только мысли.

– Я же говорила тебе, что все было не так.

Эннализ тоже считала, что Сара расстроена. И не хотела, чтобы ее горе выставлялось напоказ перед всем миром. Это было не пренебрежением, а проявлением доброты и дружбы.

Заиграла музыка. Королева встала, и остальные в зале тоже. Затем Эннализ и ее муж вышли на танцпол, и начался вальс. Сара обожала вальс, один из многих танцев, которым она научилась на уроках королевского этикета.

– Не волнуйся, – прошептала ее мать, проницательно глядя на какого-то непривлекательного мужчину за другим столиком, когда они все снова сели. – Твое время придет. Раньше, чем ты думаешь.

Саре не понравился коварный тон. Ее сердце неприятно забилось, но она перевела свое внимание на новых короля и королеву, вальсирующих на танцполе. Она благодарила Вселенную за то, что сейчас не на месте Эннализ, и мечтала оказаться в объятиях другого мужчины.

Нечего надеяться на невозможное. Она отвела взгляд от сцены и моргнула, сдерживая слезы, когда на нее упала тень.

– Леди Сара.

Весь стол повернулся к Лэнсу. Он был великолепен. Верх аристократического совершенства. Парадный костюм с трудом сдерживал его пульсирующую физическую энергию. Он окинул взглядом стол, стиснув челюсти, сузив глаза в презрительном взгляде – настолько жгучем, что было удивительно, как люди вокруг него просто не воспламенились и не превратились в пепел.

Потом протянул руку ладонью вверх:

– Не хотите потанцевать?

С бешено бьющимся сердцем она смотрела на него какое-то время, за столом уже начали перешептываться.

Лэнс взял ее под руку и повел на танцпол. Сегодня в нем не было прежней мягкости. Твердая челюсть, острый, как граненое стекло, взгляд. Он приобнял ее, она положила руку ему на плечо – его тепло обжигало ее ладонь сквозь слои тонкой шерсти. И хотя все взгляды должны быть обращены на молодоженов, они были прикованы к Саре. Впиваясь в ее кожу, как осколки стекла. Поэтому она выпрямила спину, подняла голову, как ее учили, и дала всем присутствующим пищу для разговоров.

– Вы прекрасно выглядите, – пробормотал Лэнс. – Но разве вам не пора расстаться с трауром?

Он двигался так, будто был рожден для танца. Саре хотелось закрыть глаза, расслабиться и полностью довериться ему.

– Невеста сегодня главная.

– Вы должны были стать сегодня невестой, – сказал он сквозь стиснутые зубы, но его взгляд был полон беспокойства.

Это сочувствие тронуло ее. Ощущение утраты – не мечты, а будущего – овладело ею. Сара всегда знала, куда движется в жизни, и никогда не сомневалась в этом. Теперь она понятия не имела, что ее ждет, и боялась того, что может произойти.