Жасминовые ночи

Дом провел часа два возле служебного входа в ожидании Сабы. За это время швейцар, сидевший за стеклянной перегородкой, прочел с начала до конца газету «Спортинг Лайф». Мимо проносили ящики с бутафорией, ворох сценических костюмов. Слышались обрывки фраз. «Я работала с Мейбл несколько лет назад, она прелесть, но – увы – любит рукава с пуфами, вообрази!» – громогласно говорила дама средних лет с крашеными волосами. Или: «На твоем месте я бы пошла в костюмерную», – это сказала жеманная коротышка в клетчатом пальто.

И тут появилась Саба. Она словно порхала в воздухе. На ее лице блуждала улыбка, на щеках горели яркие пятна. Начинался дождик. Прохожие, одетые в черные и коричневые пальто, раскрывали зонтики.

Она шагнула на тротуар и очутилась прямо перед Домом.

– Я Доминик, – сообщил он. – Я жду вас.

– Ждете? Меня? – Ничего не понимая, она нахмурилась, но вскоре ее лицо прояснилось.

– Господи, – сказала она. – Я ведь видела вас тогда в пижаме и теперь не узнала. Вы выглядите как новенький.

Такие же слова сказала при встрече и его мать, и так же неискренне.

– Слушайте, мне жаль, что сегодня так получилось, – добавила Саба, краснея. – Слишком много событий для одного дня. Я в первый раз в Лондоне.

– А я в первый раз получил отказ. – Он сказал это как бы в шутку, но так оно и было. Почти что так.

– Вот и поделом вам! – насмешливо заметила она и улыбнулась. Ему снова вспомнился их поцелуй в госпитале.

– Вы торопитесь? Может, я угощу вас чем-нибудь? Например, чашечкой вкусного какао? – Ох, эти правила приличия, никуда от них не деться, даже если твое сердце стучит как африканский там-там. «Спокойно! – сказал он себе. – Попытка не пытка».

Пока она обдумывала его слова, он уловил в ее глазах лихорадочный блеск, словно она плыла над землей и не знала, куда попадет.

– Что ж, ладно, – согласилась она после короткой паузы. – Я умираю с голода. До прослушивания я ужасно нервничала, и мне не лез кусок в горло. – Он коснулся ее руки, предупреждая об автомобиле, который промчался совсем близко и мог ее задеть. Она продолжала тем же мечтательным голосом: – Я просто не могу поверить в свою удачу. Это словно сон. Я честно не знаю, что мне делать.

Им пришлось идти пешком. Был час пик, и автобусы были переполнены. Дом предложил пойти на Стрэнд в клуб «Кавур». Дождик усилился. Дом снял с себя шинель и накинул Сабе на плечи.

Вскоре она захромала – новые туфли натерли ей ноги. На середине Риджент-стрит она села на скамейку и сняла правую туфлю. На пятке вздулась водяная мозоль. Темные волосы Сабы намокли от дождя и прилипли к голове, отчего лицо с высокими скулами и острым подбородком казалось треугольным. Вокруг шумел Лондон. Девушка куталась в массивную шинель и казалась такой беззащитной. Дом рассматривал потертости на ее маленькой ножке. Ох, как ему хотелось поцеловать каждое покраснение, чтобы они скорее зажили! Но вместо этого он лишь слегка дотронулся до ее ступни ладонью.

– Дело плохо, – сообщил он. – Надо срочно лечь в больницу. Для ампутации. Поехали?

Она размахнулась и ударила его по голове сумочкой.

– Идиот! Насмешник! – Его восхитила такая непосредственность. Ему никогда не нравились юные леди с их жемчужными бусами, сумочками на коленях, чинными разговорами о лошадях, мамочках и званых обедах. Откуда у нее такой темперамент? Казалось, из нее било электричество.

– Честное слово, какой день! – сказала она и повторила: – Какой день! Так все замечательно!

Официант принял их заказ: полпинты биттера для него и бокал лимонада для нее, а также любые сэндвичи, какие найдутся на кухне. Дом попросил усадить их как можно дальше от бара, чтобы шум не мешал их беседе.

– Ты точно отказываешься от шампанского? – спросил он.

– Что ж, пожалуй, могу и выпить, – спокойно отозвалась она. – Я ведь устроилась на работу. Завтра у меня примерка военной формы.

После этих слов она, казалось, слегка занервничала. Еще она добавила, что весь завтрашний день у нее занят и что, вообще-то, она никогда еще не ходила в ресторан с незнакомыми мужчинами.

– Я не незнакомец. Не забывай, – весело напомнил он, скрывая разочарование, – что мы уже целовались. Разве не помнишь? В госпитале.

Она мило засмущалась и порозовела. Он заметил, что она на всякий случай отодвинула подальше ноги, чтобы он не начал хватать ее за коленки.

– Где ты живешь в Уэльсе?

Краска сошла с ее щек, они снова обрели свой бледно-медовый цвет.

– В Кардиффе. На Помрой-стрит. Возле знаменитого залива Тайгер-бей. – Теперь она уже дразнила его.

– А твои родители? Они тоже певцы? Они имеют какое-то отношение к вокалу?

– Нет. – Ему показалось, что по ее лицу словно пробежала тень грусти. Еще он отметил, какие у нее красивые брови – темные крылья над черными глазами; таких он не видел ни у кого.

– Я ничуть не удивлен, что тебя приняли, – сказал он, надеясь ободрить ее. – Ведь ты достаточно хорошо поешь… Я и в театр пришел для того, чтобы сказать тебе это.

– Достаточно хорошо. – Она пронзила его взглядом. – Ты просто кривишь душой. И вообще, ты даже не слышал меня толком, так что не можешь судить.

– Слышал-слышал. Я подкупил швейцара. Хотел увидеть твое выступление. – Теперь ему было нечего терять.

Она насмешливо сощурилась и с подозрением взглянула на него.

– Зачем?

– Потому что… – Он сделал глоток пива. – Потому что… – Он закрыл глаза и подумал: «Держись-держись». Меньше всего на свете он хотел утратить контроль над ситуацией. – Потому что ты молодец.

– Ой, ты говоришь как рядовой Джо из Штатов, весь из себя правильный, – фыркнула она.

– Расскажи мне про твою будущую работу, – попросил он. Ему очень хотелось взять ее за руку, хотелось, чтобы она осталась в Лондоне на пару недель. Тогда они могли бы встречаться. – Тебе известно, куда и когда тебя направят?

– Нет. – Она по-прежнему казалась слегка испуганной, словно внезапно проснулась после удивительного сна и ничего не могла понять. – Но если бы и знала, мы все равно не имеем права говорить. Нам лишь сказали, что нужно сделать все прививки – ну, знаешь, от холеры, малярии, лихорадки и тифа.

Сказав это, она испугалась. Ведь она лишь делала вид, что не волнуется. Дом ясно видел, что это не так. У него сжалось сердце. Значит, вероятнее всего, Ближний Восток, где обстановка накаляется, либо Индия, либо Бирма, у черта на куличках.