Жажда тебя

– Я не привык проводить время так, - говорю лишь бы разорвать тишину. – Никогда не зависал на аттракционах. Вроде хрень полная, а выходит прикольно. Нам стоит чаще развлекаться. Ну всякие там свидания. Сопливая романтика. Слюни в сахаре. Короче, вот эта сладкая вата. Я раньше не догонял суть, зато теперь распробовал. Понял твои слова про отношения.

– Захар, - девчонка вскидывается и взглядом как прикладом врезает. – У нас нет будущего.

– Что за бред?

– Я хотела тебя забыть. Очень хотела. Когда мы встретились, я же до последнего старалась придерживаться той лживой легенды, изображала Раду, беззаботную девушку, которая понятия не имеет, почему ее преследует незнакомец.

– Ты ответила на поцелуй. Даже тогда. В чужом образе.

– Я сделала много ошибок, - нервно улыбается она. – Рядом с тобой иначе не получается.

– Соня, - накрываю ее острые плечи ладонями, сжимаю. – Я сейчас уже ни черта не понимаю. Объясни прямо.

Девчонка бледнеет. Светлые глаза затапливает боль. Красивые губы сводит судорога. Мелкая дрожь пробегает по тонкому телу, отдается внутри меня разрядами электрического тока. Такая реакция как ножом продирает.

– Я знаю, ты ничего не мог сделать, - говорит она. – Некоторые вещи невозможно предугадать заранее. Тот выстрел – роковая случайность. Часть кровавой игры, которая тянется долгие годы. Так просто сложилось. Ты ввязался в эти разборки задолго до нашей встречи. Ты всю жизнь шел к возмездию за отца. И нереально рассчитать ходы, если речь идет о войне, в которой нет правил, а враг способен ударить в любой момент.

Пауза. Мрачная и тягучая.

– Но это не мое сражение, Захар, - девчонка судорожно втягивает воздух. – Я не собиралась участвовать в безумных битвах и на университет в стиле концлагеря тоже не подписывалась. Твой брат затащил меня туда обманом, а ты вел себя как настоящий ублюдок. Да, потом все переменилось, между нами возникли чувства. Только голова кружилась от такого быстрого развития. Я плохо осознавала, что происходит, не успевала разобраться.

– Ты права, - обрываю ее. – Я много упустил.

– Нет, - лихорадочно мотает головой. – Дело в другом.

– Выкладывай.

– Я не могу это принять, - сглатывает. – В меня стреляли. Я истекала кровью. Я задыхалась и ничего не удавалось сказать, мою грудь раздирало от боли. Я не поняла, что случилось, просто рухнула вниз, погрузилась в холод и…

– Соня…

– Боже, Захар, мне было восемнадцать лет. Я не мечтала стать шпионом или секретным агентом, я не готовилась воевать. Я хотела учиться, получить диплом с отличием, найти хорошую работу, помочь родителям. А теперь я даже не могу их увидеть. Ни маму, ни папу. Ни мою сестренку. Никого! Ради их же безопасности нельзя звонить. Про встречу вообще речь не идет. Я живу под чужими документами, играю роль и гадаю, а не придут ли за мной, чтобы вернуть обратно в «Клетку».

– Я не дам им тебя забрать.

– Будешь биться один против всех? – ее голос срывается.

– За тебя – буду.

– Звучит красиво, - бросает она с горечью. – Но это иллюзия. Никто с таким бы не справился. Мы не сможем быть вместе, и для этого есть тысяча причин.

– Поверь, я вломлю каждому, кто рискнет против тебя двинуться, - чеканю. – И я каждую из той тысячи причин под ноль раскатаю.

– Ты один, - заявляет сдавленно.

– Нет, - усмехаюсь. – Не один.

– Ты не понял. Я знаю, есть Демид и Артем, еще несколько твоих приятелей, но на другой стороне целая система. Это проклятое студенческое общество – лишь малая часть врагов.

– Это ты не поняла.

Я утыкаюсь лбом в ее лоб, вглядываюсь в сверкающие глаза, делаю глубокий вдох, впитывая родное дыхание.

– Я мир взорву, разнесу на хрен. Я больше никогда не позволю причинить тебе вред. Никому. Я учту каждую гребаную деталь. Никаких долбаных случайностей.

– Захар, прекрати.

Она отстраняется, выворачивается из моих рук, выскальзывает и спрыгивает с капота.

– Кто мог подумать, что в меня выстрелят? – отрывисто спрашивает девчонка. – Ну кроме самих заказчиков. Ты не сможешь понять, куда они ударят в следующий раз. Никто не сможет.

– Заказчики, - тяну и мрачнею. – Почему ты решила, что их было несколько?

– Логичное предположение.

Она передергивает плечами и хмурится.

– Кто тебе помог? – спрашиваю, хотя уже сам практически уверен в ответе. – Кто устроил все так, что я ни черта знал? Кто налил тебе в уши всякой херни?

– Ты думаешь, я повторяю чужие слова.

– Не думаю, - оскаливаюсь. – Я буду исправлять все поступками. Валяй, перебирай причины, по которым мы типа не должны быть вместе. Я мешать не стану. Но не мечтай, будто я тебя отпущу.

Ловлю ее встревоженный взгляд.

Пусть говорит, что угодно. Пусть убеждает себя. Наплевать. Между нами дикое притяжение, которое нереально отрицать. Нас магнитом припечатывает. И так будет всегда. От правды не убежать.

– Я расскажу тебе, как все было, - тихо произносит она. – Расскажу даже то, что нельзя. Но от этого ничего не поменяется.

Конечно, не поменяется. Мы никогда не разойдемся и не расстанемся.

Глава 8

– Я хочу пить… тебя.

Фраза после которой моя жизнь раскалывается на две части. Уродливые трещины разрезают привычную реальность, жестко отсекают от меня абсолютно все, что я люблю и ценю. Семью. Родных. Друзей. Сердце кровоточит. Будущее рушится. Мой мир разбивается вдребезги, разлетается на осколки. Ничего нельзя спасти. Время невозможно повернуть назад.

Я много раз прокручивала эту сцену в памяти, пыталась понять, где я допустила ошибку, могла ли исправить положение, действовать иначе.

Вот мы с Захаром заходим в комнату награждений, ребята еще не разошлись, вокруг толпа народа. Голос Арины заставляет повернуться, а дальше, практически в ту же самую секунду раздается выстрел.

Был ли у меня шанс увернуться? Спрятаться? Успел бы Захар меня прикрыть? Оттолкнуть в сторону? Сумели бы вмешаться охранники университета?

Я разбирала картины прошлого и четко понимала: нет. Все произошло слишком быстро. Молниеносно. Никто не ждал такого поворота. Полный шок.

Я сама не осознала, что случилось. Как? Почему? Просто погрузилась в холод. Онемела, едва ощущала боль. Ноги подогнулись, колени ослабели. Я бы рухнула, однако Захар подхватил на руки, сгреб в объятия, не позволил отключиться сразу. Парень постоянно обращался ко мне, пробовал достучаться до разума, запрещал ускользать. Он сжимал мои ладони, вглядывался в мои глаза, и меня раздирало не столько от свинцовой пули, сколько от агонии в его полыхающем взгляде.

Это все? Финал? Вот так?

Происходящее казалось дурным сном, жестоким розыгрышем, обрывком фильма, который я случайно увидела и теперь бредила наяву.

Но моя кровь была настоящей, жгла пальцы, вытекала изо рта. Может, ее было не так много, только повсюду расползалась багровая пелена. Реальность застилало красное марево.

Тогда я совсем не думала о смерти, потому что мало кто думает о смерти в восемнадцать лет.

– Я хочу пить, - прошептала, стараясь крепче стиснуть пальцы Захара, запомнить тепло его кожи. – Тебя.

Парень дотронулся до моих губ, впился ртом жадно и отчаянно, будто пытался вернуть обратно, вытащить с того света, исправить непоправимое, передать собственные силы, влить жизнь вглубь по каплям.