Жажда/water

Драко схватил ее за волосы и потянул голову в сторону. Она резко вдохнула.

– Не...
– повторил он, угрожающе глядя на нее, и приблизил губы к натянувшейся коже ее шеи. Гермиона замерла.
– Единственное, чего я боюсь, Грейнджер, - прошептал он.
– Это то, что когда-нибудь люди вроде тебя будут везде. В наших школах, в правительстве, будут вмешиваться в нашу чертову жизнь без тени уважения к тому, кто мы такие.

– Очнись, Малфой, - запинаясь, выговорила Гермиона. Ее трясло, голос дрожал. Драко все еще держал ее за волосы.
– Это уже случилось. Давным-давно. Целые десятилетия назад. Еще до того, как мы родились. А ты не заметил?

– Он запрокинул ей голову так сильно, что Гермиона едва могла глотать.
– Мы уже здесь, Малфой.
– выдохнула она.
– «Мерзкие грязнокровки» уже приняты.

– Не всеми, - возразил он.
– Не теми, у кого больше всего власти выкинуть вас на х*й к чертовой матери.

Голова Гермионы пульсировала от волнения. Пожалуйста, кто-нибудь, Гарри-Рон-кто-нибудь, войдите в эту дверь и заберите его от меня. Заберите меня отсюда. Спасите.

– Может быть, и не всеми, - ответила она полушепотом.
– Но кем бы они ни были, Малфой, ты не один из них.

– Что, Грейнджер?

Гермиона слегка всхлипнула, когда он резко дернул ее за волосы.

– Ты можешь думать все, что угодно, но это фигня.
– Она дрожала, голос от боли звучал громче.
– Ты просто мальчик, - она почувствовала, как Драко вздрогнул.
– Который ничего не может сделать. Особенно сейчас, когда твой отец умер.

– Закрой пасть, Грейнджер.

– Не хочешь слушать правду, Малфой?

– Я сказал, заткнись, на х*й!

Зачем она это делает? Почему думает, что может говорить такое? Каждое ее слово было как гвоздь, который вбивали в голову: липнущее, жалящее, убивающее. Она не имела никакого понятия, о чем говорит. Ни малейшего понятия.

И тогда, медленно, легко, Драко вынул пальцы из ее волос. И опять оперся о стену. Она посмотрела на него, сбитая с толку, и осторожно подняла руку к шее.

Он колебался. И Гермиона попыталась использовать свой шанс.

– Отпусти меня.

– Нет.

– Отпусти меня!

Драко поймал ее за запястья и снова толкнул к стене. Навалился. Гермиона пыталась вывернуться, оскорбляя его сквозь зубы, но он держал крепко и смотрел ей в глаза.

Когда она на минуту замерла, неподвижность позволила Драко заметить, что его все еще тошнит. Его могло вырвать прямо на нее. Это было почти смешно.

– Как ты думаешь, почему меня рвало, Грейнджер?

Она слабо помотала головой.

– Меня рвало из-за тебя, - выдохнул он ей в лицо. Она чуть-чуть отвернулась.
– Тебя и твоей отвратительной, тошнотворно-омерзительно скверной, полной-грязи-и-вони-крови.

Гермиона подавила кашель.

Драко рассмеялся.

– Ведь теперь ты не захочешь поцеловать меня, правда, Грейнджер?

Никогда, беззвучно завопила она. Никогда, никогда.

– Убирайся, - пробормотала она, извиваясь под его тяжестью. Но она была в ловушке, придавленная его телом, чувствуя синхронное сокращение мускулов.
– Я сказала, убирайся, Малфой!
– голос прозвучал громче, страх...

... Он мог бы попробовать этот страх на вкус...

... Страх, бьющийся в ее голосе. Целиком поглотивший ее.

Мерлин, пожалуйста, Гарри, Рон... помогите.

Она не будет умолять его. Придется справиться самой. Заставить его отпустить ее. Спровоцировать. Разорвать этого ублюдка в клочки, к чертовой матери. Она неплохо умела управлять людьми. Слова были ее друзьями.

– Тогда вперед, - выдохнула она.
– Делай то, что собираешься, Малфой.
– Голос напряженный, нарочито сдержанный, глаза немного влажные. Слезы. Нет. Пожалуйста, только не слезы.
– Давай покончим с этим.
– Зачем ты здесь?
– Чего ждешь?

Губы Драко вздрогнули.

– Я здесь, - прошептала она, - Здесь, под тобой. И ничего не могу сделать. Разве это, черт возьми, не великолепно?

Лицо Драко разгладилось.

– Давай, Малфой, будь мужчиной. Будь...

Рука Драко выпустила ее плечо и двинулась к лицу. Она замолчала, задохнувшись посередине фразы. Пытаясь восстановить дыхание. Подавить мелкие резкие вздохи предвкушения. Жаркого страха.

– Малфой, - нахмурилась она, - Что?..

– Тссс.
– И медленно, так страшно медленно, Драко провел костяшками пальцев по уголку ее рта. Оглушающее прикосновение.
– Ты помнишь мой язык, Грейнджер?
– пробормотал он, - Когда ложишься ночью в постель?
– Под одеяло.
– Наверняка это возбуждает тебя так, что ты становишься мокрой.

Его мозг как будто взорвался. Он перестал понимать слова.

Гермиона едва дышала.

– Прекрати, - тихо сказала она, но чуть-чуть повернулась к его холодным пальцам. И провела по ним губами.

Нет.

По щеке скатилась слеза. Шепот перешел в рыдание.

– Плачешь, - прорычал Драко, наклоняясь и проводя языком по ее щеке. Слеза исчезла.