Жажда

– Например? – хмуро сдвигаю брови и складываю руки на груди. – Предлагаешь отхлестать нападающего полотенцем? Стукнуть зубной щеткой?

– Полотенцем можно придушить, щеткой – выколоть глаз, - спокойно заявляет Захар, словно речь идет о самых обыденных вещах.

– Ну такое я делать не собираюсь, - сдавленно выдыхаю. – У меня есть ты. И ты должен меня защищать. Разве нет?

Я перегибаю. Слишком наглое заявление слетает с губ против воли. Наверное, парень сто раз пожалел, что связался со мной. Я сняла тот проклятый кулон, пыталась сбежать. Я создаю проблемы и не способна утолить его жажду.

– Согласен, - отвечает Захар и поворачивается ко мне, прищуривается: - Ну как оценишь? Нормально справляюсь?

Я только киваю.

Он берется за край футболки, тянет вверх, но вдруг замирает и оскаливается, начинает ощупывать пальцами плечо.

– Что случилось? – спрашиваю и подхожу ближе.

Захар косится на меня, медлит, но все же отвечает:

– Сустав надо вправить.

– Когда ты успел повредить руку? На тебя напали прямо в коридоре? Вот почему ты так быстро вернулся?

Я замечаю стесанные костяшки. Потом вижу несколько свежих ссадин. Получаю подтверждение своих предположений.

– Я просто размялся, - отмахивается Захар. – Не дергайся.

– Твоя футболка…

Дотрагиваюсь до ткани и тут же отдергиваю руку, с ужасом смотрю на кончики своих пальцев.

– Кровь, - роняю глухо. – Тебе срочно нужно в медпункт.

– Ерунда, - хмыкает. – Шов разошелся.

Задирает футболку на животе, сдергивает свои повязки.

– Видишь? Ничего нового. Само заживет, - бросает равнодушно, заливает рану спиртом и не издает ни звука, лишь снова оскаливается. – Это царапина.

Я смотрю, как напрягаются рельефные мышцы на его животе, как вздуваются и разбухают вены на торсе, подчеркивая идеальный пресс.

Захар выглядит как робот. Машина без чувств. Но он тоже способен ощущать боль. От меня не укрывается то, как парень снова двигает плечом и прикрывает глаза, резко берется за раковину, сдавливает так сильно, что кажется поверхность сейчас треснет. Его челюсти стиснуты, желваки проступают через гладкую кожу.

– Врач должен…

– В лазарете одни стукачи, - обрывает. – Сразу настрочат рапорт.

– Давай я помогу.

– Как? – кривится.

– Раздену тебя.

Черт, его глаза так вспыхивают от этой фразы, что я жалею о сказанном. В голове подобное предложение звучало логично и прилично.

– Ну тебе ведь тяжело, - нервно закусываю губу. – Из-за поврежденного плеча не выходит снять футболку.

Он мрачнеет. В неоново-белом свете фонаря черты его лица приобретают особенную резкость, выглядят реально жутко.

– Ладно, это дурацкая идея, - говорю и направляюсь на выход. – Тебе стоит принять душ первым, обработать раны. А я подожду свою очередь за дверью.

– Стой.

Захар хватает меня за руку. Проклятое прикосновение обжигает. Разряд тока пробивает позвоночник, заставляя содрогнуться.

– Валяй, - заявляет парень. – Так и правда будет проще.

Я жалею о своем предложении. Взгляд парня буквально прибивает гвоздями к полу. Тяжелый, хмурый, пронизывающий насквозь.

– Я просто помогу тебе раздеться, - стараюсь унять тревогу и четче обозначить границы. – Без продолжения.

– Я понял.

– Что произошло? – спрашиваю тихо, берусь за край его футболки, тяну вверх. – С кем ты подрался?

Он молчит.

– Это из-за меня? – холодею. – Из-за тех парней в столовой?

– Я прогнал пару трусливых шавок, - отрывисто произносит Захар. – Тебе точно не стоит переживать. Я порешаю все вопросы, сказал же.

– Я хочу разобраться.

– Расслабься, - чеканит и забирает футболку из моих рук, отбрасывает в корзину для грязного белья чересчур резким движением, поэтому снова закрывает глаза, скалит зубы, но не издает ни единого звука, помедлив, говорит: – Занимайся учебой.

– Как только ты ушел, в комнату попытался войти Джокер, - признаюсь я. – Если честно, не представляю, как этого парня зовут по-настоящему, но думаю, ты и так знаешь, о ком я. В общем, Джокер пробовал пролезть через окно.

– Ты уверена, что это был он? – хмуро сдвигает брови.

– Конечно, - киваю. – Я не стала открывать, ну точнее приоткрыла на проветривание. Услышала от него кучу странных вещей. Я считала его другом, а теперь сомневаюсь.

– Джокер, - усмехается. – Забрался на подоконник?

– Да, - подтверждаю. – Почему тебя это так удивляет?

– Гаденыш боится высоты, - тянет задумчиво. – Выкладывай. Что он успел наболтать?

– Парень следит за мной. Похоже, получил доступ к моему компьютеру.

Захар не выглядит удивленным, не показывает никаких чувств и складывается впечатление, будто я не сообщаю ему ничего такого, чего бы он сам не узнал.

– Джокер успел бросить в комнату мешочек с кольцами, - продолжаю я. – Десять серебряных колец, довольно массивных. Они до сих пор в комнате. Надеюсь, это никакой опасности не представляет? Здесь всего можно ожидать. Взрывные устройства. «Жучки» для прослушки. Я уже ничему не удивлюсь.

Захар молчит, но уголок его рта дергается вверх, обнажая зубы, а во взгляде разверзается пекло.

– Кольца, - наконец, заявляет парень. – Круто.

Готова поспорить, он жаждет загрызть Джокера, порвать его на куски прямо сейчас, и только чудом умудряется сдержаться и не сорваться на поиски. Хотя нет, не чудом. Тут должна быть серьезная причина.

– Если электричество отключено, то замки на дверях не работают, - озвучиваю мысль, которая озаряет сознание. – Значит, любой может зайти в комнату?

Любой может попасть сюда. Прийти за мной.

Грудь сдавливает ледяной металлический обруч. Горло обвивает колючая проволока. Морозный холод разливается по венам.

– Джокер сказал, я зря сняла кулон, - роняю тихо. – Теперь они придут за мной и возьмут свое. Они – это кто? Магистры? О ком речь?

– Мы примем душ вместе, - говорит Захар.

Рефлекторная дрожь пробегает по телу. Перестаю думать о вероятных врагах. Разум заполняют воспоминания о том, как прошел наш прошлый совместный душ.

– Я н-не хочу, - заявляю с запинкой. – Нет.

– Чего напряглась? – криво усмехается парень. – Я не стану тебя трахать. Мы просто искупаемся и поговорим.