Жажда

Мороз пробегает по коже в момент.

Да, то был просто манекен, кровь оказалась искусственной, голограмма тоже создавалась для устрашения, но ситуация едва ли менялась.

Враг жаждал расправы, а Захар обломал все эти планы. Он выиграл. Опять.

– Месть подождет, - чеканит парень.

Мы возвращаемся в общий зал, где проходило награждение. Ребята еще не разошлись. Тут повсюду стоит возбужденный гул. Все студенты оживленно обсуждают последние новости. Преподаватели собираются вокруг ректора.

Леднов заигрывает с какой-то девчонкой. Джокер залипает в мобильном телефоне. Алиса морщит нос, увидев нас, отворачивается к толпе своих подруг. Карина машет мне рукой и растягивает губы в насквозь фальшивой улыбке. Обвожу огромную комнату взглядом и понимаю, что буду скучать.

Странное чувство, да? Глупое. «Клетка» затягивает. Но чем дальше мы отсюда окажемся, тем лучше. Я все равно чувствую себя здесь чужой. Хоть как не смогу привыкнуть ко всем правилам. Не сумею подстроиться.

Пора двигаться дальше. Этой ночью все начнется для нас заново. Одна ночь может изменить целую жизнь. Кому как не нам об этом? Я улыбаюсь и тону в зеленых глазах.

– Захар! – раздается голос Арины.

Мы оборачиваемся одновременно.

– Это тебе, - говорит девушка.

Гремит выстрел.

А потом резко становится тихо. Слишком тихо. Кажется, я оглохла, потому что взгляд цепляется за людей вокруг, и я вижу, что они кричат. Вижу. По их лицам, точнее по распахнутым ртам. Вижу, но ничего не слышу. Ни единого звука.

Так холодно. Внутри.

Ребята бросаются в разные стороны. Прячутся. Арина смотрит на меня, и ее губы дрожат. Охранники бросаются к девушке, окружают, заламывают ее руки за спину, нагибают хрупкую фигуру к земле. Они отбирают у нее темный предмет.

Стоп. Это что, пистолет?

Медленно. Слишком медленно. Кадр сменяется за кадром. А меня утягивает куда-то вниз, затягивает в ледяную воронку. Ноги подгибаются.

Я падаю.

– Соня, - голос Захара разрывает мертвую тишину в клочья. – Соня, говори со мной. Слышишь? Говори. Соня. Смотри на меня. Моя девочка. Моя малышка.

Он сгребает меня в объятия.

Его руки такие горячие. Как чистый огонь. Обжигают. Держат меня. Возвращают обратно.

Я пытаюсь что-то сказать, но едва способна разлепить губы. Жадно глотаю воздух и от этого становится до жути больно. Ребра ломит.

– Соня, сейчас, - говорит Захар. – Все будет хорошо. Моргни, если слышишь. Не трать силы. Просто моргни. Давай. Я рядом. Я тебя не отпущу. Веришь? Я тебя не отдам.

Прости.

Я не хочу моргать. Хочу смотреть. Видеть тебя. Рядом. Близко. Ближе. Еще. Да, вот так. Хочу тебя чувствовать. Хочу так много тебе сказать.

Осознание накатывает с опозданием. Сшибает. Прошивает холодными волнами, уносит все дальше.

– Соня.

Твои губы почти касаются моих. Наши пальца переплетены. Что-то липкое льется по ним, оплетает ладони, вяжет навечно.

Откуда столько ужаса? Столько боли. В твоих глазах.

– Захар, - металл пылает на моем языке. – Я… хочу пить.

– Я принесу, - отрывисто, на выдохе. – Найду.

– Нет.

Я сжимаю твои пальцы. Пробую улыбнуться, но не уверена, что выходит. Просто ты опять ничего не понял. А я уже не успеваю объяснить. Слишком мало времени.

Надо выбрать самое важное. Сказать самое главное.

Но как?

– Я… хочу пить тебя.

И я пью. Твои губы сливаются с моими. Голодно. Жадно. Ты как будто пытаешься передать мне свое собственное дыхание. Отдать до капли. Но уже ничего нельзя исправить.

Кислород тает. Боль пожирает.

Я падаю в темноту. Но так хочется верить, что хотя бы жажда будет жить вечно. До безумия мощная. Дикая. Жажда тебя.