Жажда
Шрифт:
– Она… ее…
Фил криво усмехнулся.
– Ее рекомендовали нам на самом высоком уровне?
Фенвик понимал, что Фил имеет в виду. Он покраснел.
– Она публикует свои работы, ее… ее высоко ценят.
– И берет недорого.
Губы Фенвика скривились. Он заговорил совсем тихо:
– Вы можете насмехаться сколько угодно, Фил. Вам ведь не приходится сводить баланс и заниматься отчетностью.
– Не приходится. Моя задача – обеспечивать результат.
Фил развернулся и пошел к своей команде. Фенвик поспешил следом.
Фил хотел сказать
– Ну хорошо, – сказал он. – Все получили задание? Прекрасно! Тогда вперед! И помните, что мы все – одна команда. Мы работаем командой. – Он быстро взглянул на Фила. – А в слове «команда» нет буквы «я».
Анни взглянула на Фила.
– В «команде» – нет, – тихонько буркнула она. – Странно, что ее нет и в выражении «чванливый чертов придурок».
Фил улыбнулся. Он не был уверен, что Фенвик не услышал этого.
Но это не имело значения.
Глава 37
– Тогда… кто, кто вы? Как вас зовут?
Сюзанна услышала только эхо собственного голоса, а потом наступила тишина. Голос затих.
– Эй? Вы еще здесь?
Молчание.
– Эй?
Ничего.
Сюзанну снова начала охватывать паника. Она находится здесь в полном одиночестве, а теперь еще слышит какие-то голоса. Может быть, это ее похититель, который просто насмехается над ней. Дразнит ее, делая вид, будто она здесь не одна, а сам пытается свести ее с ума. Пытается довести, чтобы она…
Довести до чего? Чтобы она сделала что?
Она и сама не знала этого. Все вокруг вообще потеряло какой-то смысл.
– Прошу вас…
Ничего.
Она вздохнула. Она слышала, как ее дыхание становится все тише. Собственное сердце казалось ей каким-то черным камнем внутри. Темной мертвой глыбой. Она чувствовала холод и пустоту. Внезапно она ощутила, что надежда, окончательно и бесповоротно, покидает ее.
Вот так оно и будет. До конца ее жизни. Спасения не предвидится. Никаких счастливых концов в духе Голливуда.
Здесь она и умрет.
Она поняла, что плачет, только тогда, когда слезы из уголков глаз попали в уши. Было щекотно, но она не могла поднять руки, чтобы почесаться. От этого слезы только усилились.
– Эй… эй…
Сюзанна перестала плакать. Неужели опять этот голос? Снова говорит с ней?
– Эй… эй вы…
– Да! Да, я здесь… – Сюзанна уже кричала, голос ее взвился в истерике. – Эй, послушайте…
Ответа не последовало.
– Эй… вы еще здесь?
Молчание продлилось, казалось, целую вечность, а потом она услышала:
– Да, я все еще здесь. Куда я могу деться?
Сюзанна едва снова не разрыдалась. На этот раз уже от радости. Здесь есть еще кто-то. Она не одна. Ей не придется вытерпеть это – что бы там ни было – в одиночку.
Из нее буквально посыпались вопросы. Да так быстро, что она едва успевала произносить их.
– Вы здесь… вы попали сюда так же, как я? Вас держат здесь… Вы здесь… что происходит? Кто вы?
– Лучше не разговаривать. Им не нравится, когда мы разговариваем.
– Мы?
Так значит, кроме нас с вами, здесь есть кто-то еще?Тишина. Потом тяжелый вздох.
– Уже нет.
– А что случилось?
– Я не знаю. Она ушла. Появились вы.
– Но почему? Что здесь происходит? Почему я здесь?
Опять тишина.
– Сначала я плакала. Совсем как вы. И тоже все задавала вопросы. Но вы к этому скоро привыкнете.
– Привыкну? Как долго вы здесь находитесь?
– Я не знаю. – Ее голос стал немного глуше. – Постарайтесь не думать об этом.
Внутри у Сюзанны снова начала подниматься волна паники.
– Но мы ведь выберемся отсюда, правда? Они же должны нас в конце концов выпустить.
– Да неужели?
Опять долгое молчание. Сюзанна даже решила, что разговаривавший с ней человек снова пропал.
– Та, другая, тоже так думала.
– Та, которая была здесь до меня?
– Да.
– И что с ней случилось? Они выпустили ее?
Сюзанна услышала горький смех. На грани истерики.
– О да. Она выбралась отсюда.
– Прекрасно!
– Я слышала ее вопли. Я слышала, что они с ней делали…
Голос сломался и, всхлипнув, затих.
– Эй?
Сюзанне казалось, что ее голос проваливается куда-то в пустоту.
– Я не хочу больше говорить.
Снова воцарилась тишина.
Сюзанна пыталась не паниковать и не плакать.
Впервые в жизни она поняла, каково это – чувствовать себя полностью, окончательно и бесповоротно лишенной надежды.
Глава 38
– О господи…
Хейзел Миллс, сидевшая напротив Анни, потрясенно прикрыла рот рукой. Этот жест мог бы показаться карикатурным, если бы женщина не выглядела настолько искренне шокированной.
– Боже мой…
А она немногословна, подумала Анни. И тут же устыдилась своих мыслей.
Они находились в кабинете заведующего отделения логопедии, в крыле Гейнсборо Уинг Центральной больницы Колчестера. Эта часть здания выглядела такой же казенной, как и все остальное, хотя здесь явно предпринимались усилия, чтобы все смотрелось более красочно и уютно. Когда Анни шла сюда по коридору, то мельком видела бледные столы и стулья в манипуляционных кабинетах. Коробки, доверху набитые потрепанными игрушками, стояли в углах, где маленькие дети точно не стали бы ими играть. Стены были украшены диаграммами, яркими и броскими изображениями букв и фонетических значков, которые перемежались позитивными высказываниями.
Кабинет Хейзел Миллс был точно таким же – большим, ярким и броским. Но позитива в этой обстановке сейчас было мало. Анни только что рассказала заведующей отделением о судьбе Сюзанны Перри и Зои Херриот.
Прежде чем ехать с места преступления в больницу, Анни поговорила с Розой. Она расспросила ее о беседе с Марком Тернером, пытаясь найти что-нибудь, что могло бы пролить свет на ситуацию и дать им хоть какой-то материал, с которым можно было бы поработать. Но Роза была не слишком разговорчива.