Жажда

Мне бы испугаться себя новой, непонятных слов о знающей, предстоящем выборе через три полнолуния, скоропалительной недосвадьбы, мужа-Потрошителя, периодов жажды, что заставляли убивать ради пропитания людей, того, что уже успела натворить… Но страха не было. И угрызений совести тоже.

Как наяву я представила, наполненные откровенным ужасом глаза матери, если бы она узнала, что ее любимая дочь так легко стала убийцей, каннибалом, тварью. Этот взгляд красноречивей слов говорил о всей глубине моего падения, но… Даже от него я не испытала неприятную дрожь или чувство вины. Грудь не стягивало от невыносимой пустоты или горечи, во рту не пересыхало, пальцы не тряслись, а сердце не клокотало дикой птахой в груди. Внутри расплылась уверенность, что все происходило и происходит именно так, как надо.

Неужели моральность, которая раньше просто зашкаливала, так быстро могла исчезнуть? Неужели мою душу заполнила чернота и все дошло до того момента, когда изменения уже необратимы? Даже мысли об этом не вызывали должного беспокойства.

Что же со мной произошло? Может, после обряда я просто перестала чувствовать?

Затаив дыхание, украдкой взглянула на мужественный профиль Данила. Сердце тут же ускорило темп и понеслось вскачь, как обезумевшее.

Да. С эмоциями оказалось все в порядке. По крайней мере, к Потрошителю они срабатывали с завидной регулярностью и стойкостью.

Вышли к хижине довольно быстро. То ли я просто потеряла счет времени, то ли мы шли каким-то кратким путем.

Данил оказался прав, холода совершенно не ощущалось. Я даже не заметила, что шла босиком, пока не опустила взгляд на ноги, увидев потемневшие от грязи пальцы.

Зайдя в дом, особой перемены, как в прошлый раз, от перепада холод-тепло не ощутила. Казалось, что тело поместили в какой-то приятный кокон, что придерживается максимально комфортной для меня температуры и не видоизменятся.

А вот Данила пробирала дрожь. Он был бледен.

— Замерз?

— Есть немного, — признался он, робко улыбаясь.

Чем еще раз меня удивил. Обычно мужчины неохотно оговаривали свои слабости, пытаясь оставить при себе маску героя до последнего издыхания. Правда, стоило чуть-чуть подняться температуре, как «герой» складывал ручки и просил составить завещание. Так было с Сергеем. А вот Данил оказался другим…

Видать, и, правда, пытался наладить между нами нормальные отношения и решил придерживаться какой-никакой, а откровенности.

Казалось бы мелочь, но вызвала во мне такой бурный отклик благодарности, что я чуть не захлебнулась от эмоций.

— А как же то, что Потрошители не мерзнут? — с улыбкой напомнила я ему.

Данил усмехнулся, блеснув белозубой улыбкой:

— Все бывает в первый раз.

— Прими горячий душ, а я пока чай заварю. У тебя же есть заварка?

— Есть, мой генерал.

— Вот и хорошо, — я направилась в сторону кухни, но замерла, сделав всего несколько шагов и вновь повернулась к Данилу, явственно почувствовав его взгляд. — Что?

Он выглядел задумчивым и одухотворенным, глаза блестели жизнью, а на губах играла лучезарная улыбка. Потрошитель пожал плечами:

— Ничего. Может, вместе помоемся?

— Хочешь сэкономить воду?

— Ага, — подмигнул «муж».

— Иди в ванну, я заварю чай и присоединюсь.

Данил кивнул и, не расставаясь со счастливой улыбкой, что точно приклеилась к его лицу, скрылся в комнате.

Для того чтобы заварить чай, пришлось повозиться. Я пересмотрела содержимое всех шкафчиков и полочек, пока нашла заварник, чашки, заварку и сахар. Но мучения были вознаграждены. Горячий напиток оказался вкусным и бодрящим.

В ванную, как наверняка ожидал Потрошитель, я не пошла. Почему-то не чувствовала готовности к активным действиям. Вместо этого, присела за стол и, потягивая ароматный чай, стала дожидаться новоиспеченного супруга.

Да, меня по-прежнему неимоверно сильно тянуло к Данилу, к его крепким объятьям и пьянящим ласкам, но слишком много странного произошло в пещере. Обряд и сказанное Майатмой вселило в меня сомнения в правильности каждого шага, это выматывало.

Данил вернулся на кухню угрюмым и задумчивым. После душа он не казался расслабленным и довольным, наоборот, выглядел хуже, чем до него.

Налив еще чашку, я поставила ее на стол перед Потрошителем.

Даже не притронувшись к напитку, Данил продолжал сверлить меня мрачным взглядом.

— Ты не пришла. Почему?

— Слишком долго провозилась с чаем. Не могла отыскать заварку.

Потрошитель прищурился:

— Не ври мне, Марта. Не забывай, что мы уже связаны и я могу испытывать то, что чувствуешь ты.

— Но я никакой связи не чувствую!

— Просто твое перерождение еще не закончено. На это потребуется время. А пока ты и не должна ощущать что-то такое, что не чувствовала человеком.

Я пробормотала нечто неопределенное, чуть не поперхнувшись чаем. Вот оно как? Он действительно может знать, что именно я испытываю? Стало так неуютно, что впору было вылезти вон из собственной кожи.

— Почему ты чай не пьешь?

— Почему ты не пришла в ванную? — ответил вопросом на вопрос Потрошитель.

Я опустила глаза:

— Потому что мне неуютно и непривычно все это. — Кинула робкий взгляд на его лицо. — Понимаешь?

Данил смягчился. Складка между его бровей разгладилась, лицо просветлело.

— Слишком быстро все, — решилась я на откровенность. — Ты понимаешь?

— Нет, — припечатал он. — Но я постараюсь понять. Пойдем спать? Поздно уже.

Я замялась, пряча взгляд. Совместной помывки удалось избежать, как отвертеться от постели? Знала, что если позволю себе слабину, то упаду в такой водоворот неизвестной страсти, что дух выбьет. Пропаду в Даниле, сгину без следа. В отличие от других страхов, боязнь перед неизвестностью осталась.

— А чай?

— Приставать не буду, — пообещал он и почти залпом выпил горячий чай. Наверняка, язык себе обжег, а даже виду не показал. — Пойдем.

На этот раз крыть было нечем, пришлось послушаться. Пока Данил принялся застилать новым комплектом белья огромную, двуспальную кровать, я успела пробраться в ванную и ополоснуться. Когда, завернувшись в махровый халат, вышла обратно, Потрошитель лежал на своей стороне кровати, подложив руки под голову, и встретил меня спокойным взглядом.

Все еще слегка нервничая от близости желанного мужчины и нежелательных последствий, которые могли меня ожидать после потери контроля над собственным телом, я скользнула под одеяло. Потрошитель погасил ночник. Затея отодвинуться от Данила как можно дальше, оказалось провальной.