Желать надо осторожно

К осаде я подготовилась. В двери был установлен фирменный замок. Еще в магазине меня заверили, что открыть его без родного и совершенно уникального ключа никак нельзя, а мастер из ДЭЗа к этому добавил свой положительный отзыв. В холодильнике и в кухонных тумбах было столько продуктов, что хватило бы пятерым осажденным на месяц. На ноги я надела толстые шерстяные носки, и перемещаться по квартире теперь могла, не производя никакого шума совершенно. В аптеке прикупила беруши, чтобы приглушить восприятие звонка в дверь и прочие действующие на нервы звуки. А для самих нервов у меня были таблетки и настойки. Еще, на всякий случай, приготовила не очень сильное, но как меня уверяли, безвредное снотворное. Это уже до кучи, как говорится, чтобы было.

Один вечер и ночь я продержалась великолепно. Даже радовалась, что так все легко и просто получилось. Но потом мне стало грустно. Занять себя было совершенно нечем. Ни тебе книгу почитать. Без света это было не возможно. Ни тебе телевизора. Боялась, что световые всполохи от экрана можно было рассмотреть с улицы. Треп по телефону тоже отменялся. Городской занимать было нельзя, раз изображала, что меня не было дома, а по мобильному тоже не стала, опасаясь, что была бы услышана через дверь. Можно было конечно, если тихонько. Но кому звонить? Подруги переполошились бы, услыхав мой шепот. Вовка подумал бы, что у меня горло совсем разболелось, и начал бы опять предлагать приехать с новыми лекарствами. Тоска!

Только и развлекала себя дремой да думами. Но частый и непродолжительный сон привел в итоге к ночной бессоннице. А приятные думы к концу третьего дня затворничества, все были из головы вытеснены, им же на смену пришли скучные и мрачные. Что было еще поделать, совершенно не представляла. И главное, что меня доканывало, так это вопрос, сколько еще это осадное положение продлится. От всего пережитого голова шла кругом, и в перспективе мне замаячила глухая депрессия.

Наверное, поэтому я и обратила свой взор к аптечке. Ничего такого ужасного делать с собой не желала, только очень хотелось выспаться по-человечески. Просто лечь, как все люди, часов в одиннадцать-двенадцать, закрыть спокойно глаза и заснуть до утра. Прочитав инструкцию к пачке таблеток, и не обнаружив в душе сомнений, что это то, что мне надо, отковыряла белый кругляшек и приняла. Сделала все так, как и следовало по рекомендациям. Удовлетворенно вздохнула и заскользила в носках по паркету до спальни, там устроилась с удобствами в кровати и принялась ждать, когда лекарство подействует.

Ждала, ждала. Начала вертеться в постели. Скомкала простыню и сбила одеяло. Сон не приходил. Решила, что не рассчитала дозу снотворного. И вспомнила, что там, в инструкции, было что-то сказано про возраст. Призадумалась над прочитанным пунктом про дозировку, но ненадолго. Дальше пришла уверенность, что я большая девочка и выдержу еще таблетку. Посетила снова кухню, но всего на пару минут, только чтобы проглотить еще одну таблетку. И снова время потянулось в ожидании, медленно, медленно. А сна не было и в помине. Замучившись ждать, решительно отдернула одеяло и третий раз за вечер пошла на кухню, где хранилась аптечка.

Когда меня вырубило лекарство, я даже не поняла. Как и то, какая из таблеток решающе воздействовала на мой организм, и имело ли значение их количество. Я спала, как убитая. Недруги могли не только стучать и звонить, они хоть взламывай дверь и окна, для меня все было пустяком. Я бы не заметила, выноси меня саму в неизвестном направлении и вези за тридевять земель на скрипучей телеге по колдобинам разбитой дороги. Вот как крепко спала.

А что за сон мне снился! Подругам его лучше было не рассказывать, а то от зависти умерли бы. Как же иначе? Сон-то был эротический! Все происходило на райском острове. Солнце, море, белоснежный песок, какие-то экзотические растения на заднем плане и моя собственная кровать на первом. Наличие ее в кадре меня ничуть не смутило, даже наоборот, казалось, что все выглядело гармонично. И пижама из шелка, что в ту ночь была на мне, и во сне выглядела очень даже реально. А вот все остальное, действие имею в виду и ощущения, они были фееричны. Некий мистический оттенок тоже присутствовал. Например, появление героя и потом еще, в самом конце, когда он отступил в темноту и растворился в ней.

Когда проснулась, отметила, что благополучно проспала до часа дня. С удовольствием потянулась в постели и коснулась ногой чего-то прохладного. Приподнялась на локте, чтобы взглянуть, что там такое. Оказалось, это часть пижамы. Нижняя. Увиденное начало быстро сгонять с меня остатки сонливости. И тогда поняла, что верх пижамы тоже был не на мне, а валялся на полу у кровати.

– Ничего себе! – произнесла вслух, но голоса своего не услышала, испугалась было, но вовремя вспомнила, что в ушах у меня вата, беруши то есть.

Сказать, что я растерялась, как если бы ничего не говорить. Меня будто по голове мешком ударили. Не помню, что делала, но очнулась, почувствовав вибрацию в кармане джинсов. Это значило, что я уже приняла душ, позавтракала и оделась, но из всего этого ничего не помнила. Вибрировал мобильный в беззвучном режиме, а звонил Вовка.

– Как себя чувствуешь? Надо что-нибудь?

Пока с ним говорила, подошла к окну в гостиной. Подцепила край занавески, совсем немного отстранила его, чтобы разведать обстановку во дворе. Машины Юрика не наблюдалось, как и вообще, чего необычного или тревожного. Это меня приободрило, и закончила я разговор с другом даже весело. После некоторых раздумий, удалось себя уговорить и на счет странного сна, мол, ничего особенного, лекарство просто так подействовало. А скинутая одежда, что же, бывает, наверное, и не такое, когда снотворным злоупотребить. После этого взгляд мой на дальнейшую жизнь стал походить на оптимистичный. Хоть и с большим натягом, но все же. И очень захотелось запеть что-нибудь веселенькое, и решила даже исполнить желание, всем врагам назло. Но из горла послышался шепоток напева, видно втянулась в соблюдение конспиративных правил.

– Ну, и ладно. Потерплю еще. Потом напоюсь вволю, – успокоила себя.

И тут в дверь раздался стук. Необычный. Он означал, насколько я знала, «Спартак-чемпион». Это меня сильно удивило, и я решила посмотреть, кто это там такой фанат клуба у моего порога нарисовался. Подкралась к глазку и увидела Алку, озирающуюся во все стороны. Ей я могла доверять, оттого открыла дверь, а она быстро нырнула ко мне в квартиру.

– Это я, не бойся.

– Ты не на работе, разве?

– Сегодня же воскресенье.

– Что ты говоришь?! А я тут совсем счет дням потеряла.

– Не мудрено. Такая глухая осада! Ты как здесь?

– Бессонница замучила. Вчера уже снотворное приняла от отчаяния.

– Вот, врушка! Я к тебе со всей душой, а ты…

– Что тебе опять не так? – озаботилась я, приглашая ее войти дальше в квартиру. – Кофе будешь?

– Нет. Только недавно пила.

– Тогда пойдем, если хочешь, в гостиную. Так, что ты против меня снова имеешь?

– Твое недоверие меня больно ранит, – соседка опустилась на диван, а я села в кресло, что рядом с комодом. – Сколько раз могла этому мордатому тебя выдать! Только намекни я, что ты здесь забаррикадировалась специально, что бы было…

– Алка, не надо!

– Сама не хочу, можешь не уговаривать. Я, между прочим, за женскую солидарность. А у тебя здесь котовасия творится, знамо дело, из-за любви и ревности. Скажешь, нет?

– В некотором смысле, да, – решила с ней не спорить. – Но только отчасти… И очень отдаленно.

– Я же все вижу и все понимаю, – она заговорщицки мне подмигнула и придвинулась поближе. – Бугай тебя домогается. Так? А чернявый тебе мил. Он у тебя на сердце. Оттого ты его привечаешь и в дом пускаешь. Но ходит он к тебе тайно. Подозреваю, что все твое затворничество из-за него. А ночные встречи ваши…

– Что?! Кого это я пускаю?!

– Хватит уже. Надоела твоя несознанка. Между прочим, у меня ключей от твоего нового замка нет, а ему ты дала. Скажешь, не дала?

– Сейчас. Подожди, – я поднялась и пошла в прихожую, взяла там связку ключей, и вернулась с ней в гостиную. – Вот, смотри, все на месте. На, держи, кстати, чтобы у тебя был.

– Как же так?! – Алка поднялась с места и с растерянным видом приняла из моих рук новый блестящий ключ. – Я же сама видела, как он выходил от тебя сегодня под утро. Довольный такой, как кот, объевшийся сметаны. Я еще подумала, что у вас все, наконец, сладилось. А он вышел и закрыл за собой дверь.