Желчный Ангел

В тот день с Вороньего дерева упал очередной лист, и парочка двинулась в путь. Приземлилась в московской «сталинке» на Тверской. Сквозь щель в сомкнутых портьерах в комнату врывалось солнце, выпячивая пыль на старом серванте и плешь на протертом ковролине. Клинообразный луч упирался в кровать, заостряя и без того острый подбородок возлежавшей пожилой дамы с выпуклыми крашеными бровями.

За стеной на кухне слышались голоса, родственники с минуты на минуту ждали кончины матери, бабки и прабабки – Зои Моисеевны Бергштейн. Сама героиня, сложив руки на груди, громко стонала. В такт ее стону на тумбочке возле головы дрожала вода в стакане. Тут же лежали блистеры таблеток и раскрытая пачка сигарет.

Ангел с Васей, как водится, сели в изножье.

Умирающая внезапно затихла и приоткрыла глаза.

– Не может быть, – прохрипела старуха. – Неужели мои скупые дети разорились на ростовую куклу?

– Я не кукла, – просто сказал Азраил.

– Вы из собеса? – удивилась Зоя Моисеевна.

Она по старинке называла собесом все государственные органы, включая Думу и Правительство.

– Нет, – ответил Ангел.

– Из банка? – не унималась она.

– Нет.

– Из милиции?

– Это Ангел Смерти, – пояснил Вася, не выдержав допроса.

– Я вас не спрашиваю, молодой человек, – строго сказала старуха, – не лезьте, когда взрослые ведут беседу. Я поняла! Вы из похоронного агентства!

– Теплее, – улыбнулся Азраил.

– Наконец-то у них в штате появились интересные мужчины! Когда я узнавала расценки на похороны, со мной разговаривала премерзская тетка. Вы вообще знаете, сколько стоит смерть?

– У смерти нет цены, – отозвался Дух.

– Ошибаетесь, мой дорогой! Она дорожает год от года! Это безобразие! Чтобы заработать на смерть, нужно начать пахать с рождения!

– Это факт, – согласился Ангел.

– Знаете, в чем ужас, любезный? Скажу вам по секрету, придвиньтесь поближе… – Зоя Моисеевна пальцами костлявой рукой сделала приглашающий жест.

Азраил наклонился, опустив ухо к накрашенным алым губам старухи.

– Я уверена: они просрут мои похороны и мое наследство. Они абсолютно инфантильны, мои дети, внуки и правнуки. Они даже не смогут достойно продать мою коллекцию! Уверена, они продешевят!

Ангел поднял вверх красивую серебристую бровь.

– Видите два шкафа по углам? – прошептала Зоя Моисеевна по-партизански. – Там спрятаны сокровища! Собрание хрусталя «Лалик» и шелковые платки «Эрмес». Я начала собирать их с 1950 года. У меня уникальные экземпляры. На каждой коробке подписаны дата и цена покупки. Но разве они смогут перевести это в рубли? По нынешнему-то курсу! С учетом коллекционной значимости!

– Сейчас вас это не должно беспокоить, – попытался перевести разговор Азраил.

– А когда, милый мой??? Именно сейчас это и беспокоит. Вы, кстати, не знаете, кто из художников будет дороже этой весной? Поре или Рыбальченко?

– Понятия не имею.

– Вот! Хрен предскажешь! А мои духи? Еще десять дет назад бутиковая линейка «Герлен» стоила по семь-десять тыщ за флакон! А сейчас? Тридцать – сорок пять тысяч!

– Безобразие! – втиснулся в разговор Вася.

– Помолчите, молодой человек! – ткнула в воздух пальцем Бергштейн, гневно шевеля выразительными бровями.

– Я Вася, – уточнил ребенок.

– Закройте рот, Василий! Вас пока не спрашивают. Итак, о чем я?

– О духах, – напомнил Ангел.

– Вы, кстати, слушали их новый аромат «Уд нюд»? – продолжила она.

– Нет.

– Вы чудовищно нелюбопытны! Это чистый секс, я вам скажу. Обнаженное тело женщины, жаждущее любви. Правда, в базе – классическая герленовская ваниль. И что вы думаете? Флакон стоит ровно столько же, сколько новенький гроб! Теперь догадайтесь, что выбрали мои недоделанные дети в качестве подарка на день рождения мамочки?

– Второе, – не выдержал Вася.

– Вы дико прозорливы, Василий! Хотя вас опять никто не спрашивал!

Зоя Моисеевна, упираясь костлявыми руками о край кровати, села и облокотилась спиной на пуховую подушку. На ощупь пошарила по тумбочке, подцепила пачку, достала сигарету и поднесла ее к губам.

– Огоньку не найдется? – спросила она кокетливо.

Ангел поднес к ее рту ладонь тыльной стороной и поднял вверх большой палец, из которого вспыхнуло голубое пламя.

– Эффэктно, мой дорогой, весьма эффэктно. – Берг-штейн затянулась и выпустила в лицо Ангела плотное облако дыма. – Знаете ли, был у меня один фокусник. Изумлял каждый день. То кролик, то птичка у него из штанов вылетит. Любовник – изумительный. Я забеременела, родила старшую. Не девочка – куколка! Все было прекрасно, пока он не проделал последний фокус: залез в ящик для белья и пропал. Только серпантином плюнул из щели. Потом выяснилось, что в полу под ящиком был лаз на нижний этаж. К моей подруге Дине. Она в теннис играла, спортсменка. До сих пор созваниваемся. Сильная – кобыла с яйцами! Я ей, конечно, тут же отомстила. Увела молодого мужа – перспективного такого, как сейчас говорят. На пяток лет младше меня. Ювелиром работал. Золотые руки. Родила от него вторую дочь. Не девочка – куколка! Ну а потом был жокей: попа, знаете, ореховая, лошадью вонял – крайне возбуждающе. От него сын. – Зоя Моисеевна загибала пальцы с красными ногтями. – Ну а дальше поэт, четвертая дочь. И наконец, чиновник. Из собеса…

– Итого пятеро детей, – перебил Вася.

– Закрой рот, Василий, – махнула на него рукой старуха. – Да, пятеро! Ждут не дождутся за стенкой, пока сдохну.

Вася смеялся, зарывшись в перья. Ангел снисходительно улыбался краем рта, прищурив один глаз.

Старуха докурила и потушила испачканную помадой сигарету о дверцу тумбочки, где уже красовалось сотня-другая черных круглых ожогов.

– У вас очень сексуальная улыбка, мой дорогой, а губы – какое-то произведение искусства. – Она смотрела на Ангела сально, опустив огрызки крашеных ресниц. – Вы зря строите из себя такого скорбного бесплотного сухаря. И этот ваш лысый Василий довольно мил.

– Она чудо, Ази. – От смеха у Васи навернулись слезы, которые он вытирал кулачками.

– Ази? – переспросила Бергштейн. – Так я звала своего любовника, того, из собеса. Он наградил меня гонореей и этой фамилией. А раньше я знаете, какую носила? Штейнберг! От перемены мест слагаемых сумма не меняется, верно? Кстати, Бергштейн наконец починил мне краны в квартире, они текли со времен фокусника. А у вас там есть горячее водоснабжение?

– Где?

– Ну… куда вы меня сейчас потащите.

– Боюсь, вам оно покажется чрезмерно горячим, – ответил Ангел.

– Но, Ази, – влез Вася, – в шатре у праведников туман защищает от пламени солнца.

– Вы что, охренели? Меня – к праведникам? К этим постным ханжам? Ни в коем случае. Мне нужна компания повеселее. Кстати, мужчины у вас там имеются?

– Великое множество, – заверил Азраил.

– Слава богу! – воскликнула она. – Или кому слава?.. – споткнулась на слове старуха.

– Ему в любом случае, – подтвердил Ангел. – Ладно, Зоя Моисеевна, спасибо за приятно проведенное время. – Он по традиции вонзил кинжал в свою печень и вынул его окрашенным в желто-зеленую жидкость. – Открывайте рот.