Железнодорожница

— И что «ну»? Если это мусор, то почему никто их не выбрасывает? Почему дворники не сметают купюры целым ворохом?

— Ну хватит! — обиделся он, а я повернулась к Ритке.

— Рита, забудь фразу про мусор и запомни другое. Деньги — это возможность жить так, как тебе хочется. Поняла? И кстати, в этом фильме песня будет, очень хорошая, тебе ее запомнить надо. Про бриллиантовые дожди…

Я чуть не поперхнулась мороженым, наткнувшись на недоумевающий взгляд Вадима.

— Ты что, уже ходила на этот фильм? Когда? — спросил он.

Сказать, якобы рекламу видела? Но тогда не было понятия «реклама».

— Да знакомые ходили… — выкрутилась я.

— Уважаемые зрители, — полилось из репродуктора, — сеанс начинается через десять минут. Просьба пройти в зал и занять свои места.

Мы устремились вместе с другими людьми к распахнутым дверям, ведущим в огромный прохладный зал, освещенный множеством огней.

Поздно вечером я кое-как помылась детским мылом и шла через темную комнату в свою спальню, размышляя по пути, что надо в ближайшее время купить шампунь. Как вдруг в тишине спящего дома загремел телефонный аппарат. Прямо как в старом советском фильме — «вдруг раздался гром небесный телефонного звонка».

Я быстро схватила трубку — пока весь дом не разбудили, — и села в кресло возле журнального столика.

— Алло, — негромко произнесла я в трубку.

В ответ молчали, только слышалось чье-то неровное дыхание.

— Алло, — повторила я и хотела уже положить трубку обратно на рычаг.

— Альбиночка, — вдруг прошелестел в трубке незнакомый голос.

— Кто это?

— Альбиночка, — теперь стало понятно, что голос принадлежит мужчине, но было в нем нечто странное. Пьяный? Голос между тем срывался, чуть не переходя в рыдания: — Альбиночка, я одну тебя любил. Люблю. И буду любить. Я столько всего повидал, но тебя не забыл. Ты всегда меня помни, пожалуйста, ты…

В трубке вдруг послышались какие-то шумы, и женский голос, тоже нетрезвый, проорал:

— Опять нажрался, скотина! Кому ты там названиваешь?

Похоже, трубку швырнули на стол, и сейчас до меня доносились звуки ругани между мужчиной и женщиной, крепко выпившими. Потом я услышала, как хлопнула дверь, и звуки ругани стихли.

— Алло, — мужской голос опять зазвучал в трубке, — Альбиночка, ты здесь? Не бросай трубку, пожалуйста! Это Дима. Господи, как я рад был увидеть тебя тогда, на станции! Я представить себе не мог, что моя жизнь так сложится. Разве мог я подумать десять лет назад, что в одночасье стану самым несчастным человеком? Если бы мне тогда сказали, как все обернется, я бы… я бы не поверил. Я очень жалею, что не повесился в тот же миг, когда Ольга приехала и сказала…

Он замолчал. Наверно, пытался справиться с нахлынувшими рыданиями.

— Послушай, Дима, — сказала я, — мы обязательно с тобой поговорим. Но в дневное время и трезвые. А сейчас мне надо спать. Мне завтра чуть свет вставать на работу.

— Извини, — прошелестел голос, — извини, что так поздно. Просто я звонил днем, а никто трубку не брал. Мне тоже спать пора, ведь завтра на службу. До свидания, Альбиночка.

— До свидания.

Я положила трубку и некоторое время сидела в темноте, не в силах пошевелиться. Совсем рядом спал на диване Вадим. Интересно, он правда спит или притворяется? Что он слышал, что понял? Знает он о Диме или нет? Или ему все равно? Дима говорит, звонил днем. Это когда мы трубку не взяли, опасаясь незваных гостей? Или когда в кино ушли? Но дед же был дома. Хотя мог и выйти куда-нибудь.

Ладно, пойду спать. Завтра же и впрямь рано вставать на работу.

Глава 8

Господи, как же мне пережить этот рабочий день? Время, как нарочно, тянулось так медленно! А мне хотелось поскорей пойти с Вадимом в райисполком и во что бы то ни стало заполучить заветный ордер на квартиру! В том, что его придется вырывать с боем, я уже не сомневалась. Не просто же так Альбина отказалась даже попытаться. Не все так просто с этими бесплатными квартирами.

Был бы, как в той моей жизни, телефон и интернет, порылась бы и нашла жилищное законодательство. И узнала, что там положено, а что — нет.

От скуки я принялась листать журналы, которые нашла в избушке. Конечно, им далеко было до современных глянцевых. Да и читать там оказалось особо нечего. «Планы партии — наши планы», «Краны над Волгой», рубрика «Семейные страницы». Работницы какого-то «Кислородмаша» — все, как на подбор, с короткими стрижками, без грамма косметики. Ой, а вот статья с Инной Чуриковой и ее фото из фильма «Начало»! Но статья про актрису быстро закончилась, и начались какие-то скучные выкройки. «Работница», — прочитала я на обложке журнала.

А стрелки на часах только-только приближаются к пяти вечера. Еще три часа на работе!

Но все когда-нибудь заканчивается. И в полвосьмого я увидела из окошка свою сменщицу — Светку. Кудряшки заколоты пластмассовым «бананом», новая кофточка с рюшами, которой она, безусловно, гордится. А я, по обычаям того времени, должна обязательно похвалить обновку.

И я хвалила — до зубовного скрежета:

— Ой, новая кофточка! Ой, тебе так хорошо!

— Да, — улыбнулась Светка, — удалось достать вчера в ГУМе. А ты, я смотрю, тоже стараешься выглядеть. Вся такая с прической, с макияжем.

— Да, я теперь всегда буду хорошо выглядеть.

Светка удивленно вскинула бровь. Но сразу же переключилась на другое.

— Ой, а я заходила к вам в воскресенье, — радостно тараторила она, — а вас дома не было! Ни тебя, ни деда, никого!

Она вопросительно на меня уставилась. Как будто мы обязаны целыми днями сидеть дома и только ее высматривать, когда же придет. А потом еще и отчитываться, по какой такой причине нас дома не было!

Тут у меня созрел план, как узнать побольше информации об Альбине. Но для этого придется немного соврать.

— Да мы ездили в гости к Олечке, — сказала я как можно небрежнее.

— К кому? — произнесла Светка не своим голосом, бухнулась на стул и смотрела на меня широко распахнутыми глазами.

— К Олечке, — спокойно повторила я, — ты же в курсе, что у меня сестра есть?

— В курсе, — Светка продолжала на меня смотреть так, как будто привидение увидела. — Но… но… А они что, вернулись?

— Ну да.

— Но как ты могла к ней поехать? А дядя Леня, он-то как мог?

— Ну, родственников не выбирают, — решила я подлить масла в огонь, — какая ни есть, а родной человек.

В глазах сменщицы нарастали ужас и недоумение.

— А она — как родной человек поступила? — не унималась Светка. — Она тебе всю жизнь исковеркала, она все испортила! Альбина, очнись! Разве такое можно простить?

— Ну, а что она такого сделала? — мягко начала я.

Светка подскочила со стула, как ошпаренная.

— Что сделала? А то, что она к твоему жениху поехала, ничего тебе не сказав, и быстрей-скорей замуж за него вышла?

Я поморщилась:

— Сядь, пожалуйста, а. Не нависай тут надо мной.