Железный гром

— Так она сама напросилась приютиться к своим здешним родичам. Я ей, чай, не отец с матерью указывать. А всех прочих выживших баб, диток, да раненых раскидали в соседних селениях, чай не дурнее некоторых, — и мужик красноречиво так посмотрел на Лысаня.

И тут девушка встретилась со мной взглядом.

— Дивислав!?.. Это ты?.. Помнишь меня, пару лет назад я гостила у своего двуродного брата и его жены — твоей тетки в Понизовье и ты тогда там был.

— Помню тебя конечно, тетя Веселина — последние слова я произнес с плохо скрываемыми нотками сожаления в голосе, потому как внезапно активизировалось мое второе или первое «Я», «Я-Дмитрия», успевшего оценить красоту и внешние стати девушки, оказывавшейся ему теткой! Хотя, хотя … почему я, спрашивается, приуныл? Ведь, получается, она мне тетка только на «бумаге», кровного родства между нами не прослеживается никакого, она всего лишь сестра мужа моей тетки. «Я-Дмитрия» снова ожило и взбодрилось. Надо ее здесь по-любому оставлять, работники мне так и так нужны. И заодно Веселиной буду хотя бы издали любоваться …

Дальнейшие слова Веселины, как мне показалось, прозвучали вполне искренне и еще больше меня обрадовали.

— Вырос как и возмужал, тебя, Див, теперь и не узнать!

— А ты хочешь, что ли с детьми уйти в Понизовье? Или у нас останешься? Сразу, пока думаешь, могу тебе предложить здесь и работу и жилье.

— Да?.. — Веселина явно задумалась. — Пока не знаю. Нам надо будет с тобой об этом поговорить …

— Хватит вам лясы точить! — оборвал наш диалог Лысань. — Гремислав уж на месте.

Посмотрев вниз, увидел поднимавшегося на парапет вождя, при этом тяжело дышавшего после быстрой ходьбы.

Из разговора, что велся между Скиром и Гремиславом, повторно услышал о нападении галиндов, а также то, что к нам своим ходом пришли в том числе и раненые. Просто поначалу легкое ранение, спустя несколько суток проведенных на ногах, без нормального отдыха, выматывало все силы без остатка, это состояние, минувшем летом, мне «посчастливилось» ощутить на собственной шкуре.

Дальше послушать не удалось, ко мне подошла Веселина, а следом за ней и ее дети. Поманил к себе малышню, чтобы познакомиться. У старшего, лет шести-восьми спросил как его зовут, в ответ получил совершенно какой-то дикий взгляд звереныша в человеческом обличье.

— Это мой старший Горян, ему семь лет — вместо сына ответила Веселина, — а вот и второй, Сновид, — показала она на еще более мелкого парнишку, из-под шапки которого выбивались светлые, посеребренные снегом волосы. — Они с недавних пор незнакомцев побаиваются, не разговаривают, — извинилась Веселина за своих несловоохотливых сыновей.

— Ничего страшного, скоро пообвыкнутся, все пройдет. Пойдемте в наш дом, там отдохнете, а ты подумаешь над моим предложением, — перехватывая у Веселины заплечную котомку, повел ее с детишками к себе.

Пройдя мимо вонючих скотников и хлевов, где содержалась общинные животные, стали свидетелями того, как двое мужиков зажали визжащего хряка, а третий нанес ему прямой удар длинным ножом прямо в сердце, навсегда оборвав его визг. Рядом разделывали еще одну окровавленную свинью, извлекая из вспоротой брюшины кишки. В уходе за этой скотиной я не участвовал, но зато мог обменять сало и мясо на товар своего собственного изготовления. Поэтому сделал для себя в памяти отметку не забыть завтра направить одну из жен в свинарник за свежей убоиной.

Вслед за основной группой беженцев вместе с Веселиной и детьми через небольшие одностворчатые деревянные ворота вошли в городище. Здесь пока еще мирная жизнь «била ключом». Но я не сомневался, что Гремислав так или иначе отреагирует на случившуюся вылазку галиндов, вопрос был лишь в масштабе этой реакции.

Улицы Лугова были полны шумного народа уже успевшем прослышать о случившемся на севере. Заприметив нас, ко мне торопливо подошла обеспокоенная происходящим жена Градислава Новица, сжимая в руках корзину, содержимое которой было обернуто тканью.

— Дивислав! Ты не знаешь, никак собирается поход против галиндов? — спросила она с тревогой в голосе. — А кто это с тобой? — не дожидаясь ответа своячница задала новый, едва рассмотрев остановившихся за моей спиной Веселину с детьми.

— И тебе здравствовать, Новица. На счет похода ничего пока не знаю. А это, — не поворачиваясь указал за спину большим пальцем левой руки, — наши с братьями родственники. Они чудом пережили налет галиндов на их селение.

— Ого! Расскажите мне!

— Позже Новица. Не видишь, люди устали? Вечером зайду к брату, тогда и поговорим.

— Хорошо! Градислав сейчас на охоте, но до наступления ночи должен вернуться. Будем тебя обязательно ждать!

— Ладно, бывай.

Кто бы сомневался, подумал про себя, такая прелюбопытная сплетница как Новица своего уж точно не упустит.

А мы не спеша пошли дальше, пробираясь через шумящие, запруженные народом улицы.

Веселина с детьми лишь заприметив мой дом подзависли на несколько секунд. Ну, еще бы! Таких жилищ драговиты еще не строили.

— Черный дом это твой? А почему он такой … странный? Из горелого дерева собран что ли? — вопрошала Веселина, дети тоже стояли как завороженные рассматривая эту постройку.

— Ничего он не горелый, просто для лучшей сохранности древесины обмазан дегтем.

— А … понятно, про деготь я что-то слышала … Точно! Это же вы с братом его выделываете?

— Раньше да, было дело, но сейчас от этих дел я отошел, другие появились. Впрочем, сама все скоро узнаешь.

И тут, как в сказке, скрипнула дверь, а наружу выпорхнули набросившие на плечи полушубки Зорица с Ружицей и уставились на нашу гостью.

— А вот и мои жены, знакомься. Та, что справа — Ружица, слева — Зорица.

Девушки сблизились с Веселиной, осматривая ее с подозрением, бросая на меня косые взгляды.

— А это, Дивислав, кого ты к нам привел? — прищурив глаза спросила Ружица, при этом разглядывая красивое лицо и просматривающуюся через одежду точеную фигурку нашей гостьи.

— Это моя родственница, тетка Веселина с детьми. Пока поживет у нас, а дальше как сама захочет. Если решит остаться, то найду ей работу. Вам с Зорицей нужно себя поберечь, пока не родите, а работы у нас, сами знаете, много.

Когда мои девушки услышали слово «родственница», то сразу успокоились, видать поначалу подумали, что я себе третью жену где-то по доброте душевной подобрал.

Зашли в дом. Пока жены принялись кухарить и накрывать на стол, отправился за мешками с соломой, чтобы сделать из них что-то вроде топчанов и разместить на них на ночь гостей. За всем этим имуществом пришлось пройтись до соседей, когда вернулся, детей, да и саму Веселину уже переодели в чистую, сухую одежду. На столе стояли шесть деревянных чашек с ложками, посреди лежала большая коврига ржаного хлеба.