Железо и кровь. Франко-германская война

В начале января 1871 г. Кувино было дополнительно принято решение о создании «корпуса регулярных разведчиков» майора Одуля численностью в 200 человек, призванных действовать в зоне боевых действий на территории шести оккупированных департаментов. Более глубокую разведку, следуя за противником на марше, должны были осуществлять 300 кавалеристов под началом командира эскадрона Вердаэля. Поток информации ежедневно перепроверялся и обобщался в докладе министру. Предметом особой гордости Кувино служила специальная таблица, где были графически представлены все немецкие полки и дивизии на французской территории, их примерная численность и количество орудий. Допросы пленных позволяли дополнить и актуализировать картину. Дополнительно анализировались немецкая, австрийская и русская пресса [1011] .

1011

La guerre de 1870–71. La defense nationale en province… P. 29–32.

Несмотря на свой откровенно импровизированный характер, новая служба успела достичь определенных успехов. Если верить Фрейсине, один из агентов Кувино действовал непосредственно в немецкой ставке в Версале, другому удалось в декабре 1870 г. выкрасть план осадных работ вокруг Парижа [1012] . Еще одной относительно успешной сферой деятельности стало разрушение телеграфных линий и путей сообщения в тылу противника, для чего было задействовано достаточно большое число агентов бюро, чтобы «достигать своей цели на более или менее длительный срок на множестве линий» [1013] .

1012

Freycinet Ch. Op. cit. P. 158–159.

1013

La guerre de 1870–71. La defense nationale en province… P. 32.

При этом с самого начала войны Францию охватила подлинная шпиономания. В ряде случаев, охотясь за «прусскими шпионами», крестьяне просто сводили давние счеты с неугодными. Случай подобного жестокого линчевания в одной из деревушек в департаменте Дордонь стал широко известен и привел к специальному расследованию [1014] . Правительство осуждало случаи самосуда, но своими распоряжениями о высылке немцев подливало масла в огонь подозрений. Это, впрочем, не отменяло того, что ряд прусских агентов действительно был изобличен и расстрелян в июле-августе 1870 г. [1015] Повальная шпиономания стала существенной проблемой для эффективной деятельности французской же разведки, что неоднократно констатировалось на официальном уровне. Эмиссары, отправлявшиеся из Тура с заданием действовать непосредственно среди немецких войск, из-за недостаточной координации в большинстве своем задерживались на французских же аванпостах [1016] . После содержания под стражей многие из них уже были непригодны для продолжения своих заданий.

1014

См.: Corbin A. Le village des cannibals. Paris, 1990.

1015

Laurent S. Op. cit. P. 234.

1016

La guerre de 1870–71. La defense nationale en province… P. 29–32.

Характерный пример: молодой инженер Марсель Жозон был одним из тех, кто в начале октября выбрался с оккупированной территории, чтобы записаться в формируемые республиканские армии. Самые большие опасности поджидали его и его спутников на свободной от немецких войск земле. Несмотря на наличие пропуска, на территории Шампани они подвергались задержанию и форменному допросу почти в каждой деревне. Жозон раздраженно записал в своем дневнике: «Невозможно себе представить что-то более жестокое и подозрительное, чем напуганного крестьянина. Эти национальные гвардейцы в синих блузах, готовые броситься спасаться при появлении пруссака, трепещущие от одной только мысли о них, безжалостны в отношении французов и без колебаний расправятся на основании одного только подозрения» [1017] .

1017

La republique au defi de la guerre… P. 74–75.

Гамбетта ставил перед собой и своими помощниками двойную цель: не только выиграть войну, но и упрочить республику. В его понимании эти две цели были прямо взаимосвязаны. Гамбетта «несомненный патриот, но и, бесспорно, идеолог» [1018] . Портфель министра внутренних дел позволял «диктатору» посредством подчиненных ему префектов воздействовать на политическую ситуацию. Дождавшись наконец из Тура четких указаний, местные власти безропотно подчинялись новым представителям правительства, которых Гамбетта мог снабдить лишь клочком бумаги — декретом о назначении.

1018

Bourachot A., Ortholan H. Op. cit. P. 147.

Однако постоянные революционные всплески продолжались. Новая волна выступлений прокатилась по городам Франции после известия о капитуляции Базена. В Сент-Этьене была предпринята попытка захватить оружие и провозгласить революционную Коммуну. Очередная неудачная попытка захватить власть была совершена Центральным комитетом федераций 3 ноября в Лионе. В Валансе и Ницце толпа пыталась захватить префектуры [1019] . Однако самое ожесточенное противостояние развернулось в Марселе. Представители правительства были отозваны Гамбеттой, включая префекта Эскироса. Ему на смену в город с самыми широкими полномочиями отправился Альфонс Гент, прибытие которого едва не привело к стычке между батальонами национальной гвардии. Сам префект в сумятице был легко ранен шальным выстрелом. Инцидент развязал руки властям. Центральный комитет «Лиги Юга» оказался вынужденным покинуть город, пытаясь продолжать осуществлять свою деятельность в остальном регионе [1020] .

1019

Audoin-Rouzeau S. 1870. La France dans la guerre… P. 229.

1020

Hazareesingh S. Op. cit. P. 66–67.

Уже в начале ноября Гамбетте удалось добиться исполнения своих распоряжений на всей территории страны, не прибегая при этом к каким-либо репрессиям. В конце декабря «Лига Юга» была окончательно упразднена декретом министра внутренних дел, а вслед за ней и все остальные. Парадокс, однако, заключался в том, что позиция самого Гамбетты зимой 1870/71 г. начала все более сближаться по многим вопросам с его противниками слева.

* * *

Не менее масштабные военные усилия отметили сопротивление осажденной столицы. Подготовка Парижа к осаде, как уже отмечалось, началась еще в последние дни августа и велась самым серьезным образом. В течение считанных недель весь город превратился в один огромный военный лагерь.

Форты вокруг столицы лихорадочно обновлялись и снабжались необходимым вооружением и боеприпасами. На фортификационных работах было задействовано не менее 75 тыс. человек. Интенсивность работ не снижалась и после того, когда стало ясно, что противник не намерен брать французскую столицу штурмом. В числе инженеров-фортификаторов встречались выдающиеся имена. Например, архитектор и реставратор Эжен Виолле-ле-Дюк, произведенный в чин подполковника вспомогательного инженерного легиона. Или не менее известный Жан Шарль Альфан, украсивший Париж в годы Второй империи прекрасными садами и парками, а теперь занимавшийся маскировкой артиллерийских батарей [1021] . Самые крупнокалиберные и дальнобойные орудия были размещены на парижских холмах.

1021

Debuchy V. Op. cit. P. 24.

Пространство перед артиллерийскими позициями расчищалось. Дома обывателей, оказавшихся в непосредственной близости от укреплений, безжалостно сносились, невзирая на отчаянные протесты хозяев. Леса вокруг столицы были столь же решительно вырублены и превращены в полосу препятствий для противника. Эта участь постигла даже редкие насаждения Булонского леса, несмотря на протесты французского ученого мира. Зрелище падающих под топорами деревьев заставило далекого от националистических страстей Эдмона де Гонкура впервые испытать приступ ненависти к пруссакам как незримым виновникам этого «убиения природы» [1022] .

1022

Гонкур Э. де. Указ. соч. Т. II. С. 14.

На Сене были сооружены эстакады, дабы лишить неприятеля возможности пускать по течению реки брандеры. Париж располагал также собственной небольшой речной флотилией. По Сене курсировали девять разборных канонерок, которые в начале войны предполагалось использовать на Рейне, плюс пять плавучих батарей и паровые катера, доставленные из Тулона по железной дороге [1023] . Канонерки не только обеспечивали постоянное патрулирование реки, но и участвовали в обстреле немецких позиций. На Сене были устроены запруды, дабы поднять уровень воды и при необходимости обеспечить ею население. Паровыми помпами поддерживался уровень воды во рвах ряда фортов. На подходах к укреплениям были заложены многочисленные фугасы, приводимые в действие электричеством [1024] . Все узлы обороны и рабочий кабинет Трошю в Лувре были связаны электрическим телеграфом.

1023

Ducrot A-A. La defense de Paris (1870–1871). Vol. I. Paris, 1875. P. 155–156.

1024

Bourachot A., Ortholan H. Op. cit. P. 87–91.

Французская столица оставалась крупным промышленным центром. Благодаря неустанной работе мастерских и заводов были накоплены значительные запасы оружия, защитники города не испытывали недостатка в боеприпасах [1025] . За время осады здесь было произведено около сотни новейших 7-фунтовых бронзовых пушек Рейфи с дальностью стрельбы до 5 км. Оборону столицы дополняли импровизированные бронепоезда, идея создания которых была предложена императорскому правительству американским полковником Брентом еще в 1867 г., но которая была реализована лишь теперь [1026] . Мастерские и заводы столицы переключились на производство или переделку оружия. Так, мастерские Фло, развернутые на Марсовом поле, переделывали заряжавшиеся с дула 12-фунтовые пушки на казнозарядные 7-фунтовые (калибр 85 мм). Мобилизованы были на нужды армии и далекие от войны отрасли, в частности, мастерские, выпускавшие прежде предметы роскоши. К концу осады они выпускали 2 млн патронов в месяц.

1025

Ibid. P. 92–93.

1026

Ducrot A-A. La defense de Paris… Vol. I. P. 148–154.