Желтый ценник

Жанна обернулась к ней все телом.

– Я сказала: пять, – и еще ткнула сломанным ногтем Зульке в лоб, – будешь вякать, напишу заяву в налоговую.

Угроза подействовала.

К утру следующего дня деньги вернули.

Глава 9 Нургаяз и «богиня»

Увы, тот день предвещал Асе резкое ухудшение здоровья. Первые симптомы были довольно невинны и типичны. Постоянный озноб, дрожащие руки. И лишь когда ее перестали согревать две кофты и горячий чай, она забеспокоилась всерьез.

Выпила лекарство, достала теплое одеяло – не помогло.

Начались кошмары… Ася ползала по зеркальному арочному коридору, проваливалась в пустоты, отстреливалась от бесконечных своих отражений. Они бежали за ней следом, таились за колоннами, наступали на голову, спину. Ася укрывалась одеялом и вместе с ним карабкалась по стенам. Срабатывала воображаемая катапульта и выстреливала Асей по ее двойникам. Ася в полете хваталась за колонну, карабкалась все выше и выше и понимала, что лезет по собственным ногам и ягодицам. С головокружительной высоты охватывала взором весь мир и рушилась в пропасть мокрых от пота подушек.

– Поешь еще немножко, – говорил Руслан, усаживая, подтыкая тело подушками. – Тебе надо.

Но ничего не получилось.

Ася что-то прошептала, щеки свело судорогой. Заваливаясь боком, ударилась головой о тарелку с кашей.

Руслан причесывал ее мокрые от пота волосы и просил сына вызвать скорую.

Гладкое лицо врача светилось добротой. Он долго высматривал в Асе смертельные признаки, потом вынес короткий непонятный диагноз СХУ: расшифровал – синдром хронической усталости.

– Это самый отличный диагноз, – соглашался Руслан и шел провожать доктора, а потом с кухни слышались детские голоса:

– Папа, Алька щипается… так… еще раз… папа, Ромка, я не буду чай с молоком… я не хочу спать… когда мама проснется, она спит третий день… мне надо сделать куклу… не щипайся!

«Ущипните меня, – просит воспаленный мозг Аси, – ущипните так, чтобы я вскочила, снова стала сильной, беспечной и несла в себе любовь, не узнавая ее, принимая ее за смех детей и семейный хлеб». Бывало, она ехала в автобусе с ночной смены, заглядывала в окна чужих квартир и мечтала – ранним утром встать раньше всех и приготовить мужу, сыну и дочери завтрак. Чтобы руки были в муке, чтобы мараным теплым пальцем скользнуть по носу ребенка или по спине мужа, усеянной капельками воды после душа, оставив на них белый след). Все сбылось и исполнилось. То было лучшее время в ее жизни. Дерзкая и яркая полоса счастья продолжалась до осени прошлого года, прихватила зиму, зацепила весну. А после резко оборвалась, словно за счастье потребовали плату.

После ограбления автобуса Ася приехала только на пятый день – усталая, обезвоженная, поникшая. Планировала разобрать товар, подготовиться к выходу на рынок. Рассиживаться было некогда. Сезон шапок закончился, теперь надо предлагать летнее. Привезла кеды, бейсболки, футболки. Но лето так коротко, что оглянуться не успеешь, как земля вновь начнет блестеть от никогда не высыхающих луж. Хорошо бы попасть на сабантуй, народ по праздникам легче расстается с деньгами, надо подумать, что привезти.

С работы пришел Руслан, увидев Асю, обрадовался, ткнулся носом в макушку и стал сразу раздевать. Потом долго лежали на полу среди разбросанных вещей: домашний халат, мокрое полотенце среди коробок с зонтами и мужской обуви. Пахло химией вперемешку с мокрыми волосами и шампунем. Возможно, уснули – вечная традиционная отключка после ласки. Раньше Ася не обращала на это внимания, а теперь суетно вскочила.

– Где дети?

– У матери.

– Зачем?

Руслан не ответил, стал натягивать трико, футболку.

– Там тебе повестка.

Ася напряглась. В последнее время в сердце появилась боль, которая не проходила. Не стоит на нее обращать внимание, считала Ася, – это мелочь, сигнал захламления тела. Сердце стало напоминать Асе зеленую бутылку, которую сначала опорожнили, затем выкинули на обочину, и по ней катаются телеги. Бутылка еще цела, но в любой момент ее может раздавить колесо. И тогда вместе с лужами на солнце будут блистать зеленые осколки.

– Алевтина все-таки подала на тебя в суд, а зарплату мне так и не выплатили, детей увез к матери… – Руслан выпалил все за секунду, на мгновение замолчал и добавил с обидой: – Ты катаешься, а я тут мудохаюсь.

«Не надо! – чуть не взвыла Ася. – Сейчас не надо! Сегодня не надо».

– Все давно уже приехали, – продолжал Руслан. – И Надька из второго подъезда, и Ольга. Пять дней никто не катается в Москву. Затри дня оборачиваются.

– Нас ограбили, – тихо сказала Ася, заранее зная реакцию мужа.

– Ну почему все бабы как бабы, а именно тебя грабят?

– Нас было шестнадцать человек, и ограбили всех.

Руслан в задумчивости присел на диван.

– Значит, денег нет?

– Все закончилось хорошо. Но для этого понадобилось время. Когда суд?

– Завтра.

Ася вздохнула.

Алевтина после той драки развила такую кипучую деятельность, что ей могла позавидовать любая электростанция. Ее план был просто идеальным: посадить Асю, охмурить Руслана и закрепиться в двухкомнатной квартире. Первый пункт был гнусным, второй – скотским. Только одного она не учла – что Ася смогла совладать с собой и, отбросив эмоции, пойти в правильном направлении. Первое, что сделала Ася, – ушла из дома. Перед этим она проплакала всю ночь, не представляя, за что взяться.

– Ну и куда ты, к черту, поперлась? – спросил Руслан.

– Откуда я знаю? Придумаю что-нибудь.

– А я?

– Хочешь, можешь оставаться, – хмыкнула Ася и закипела от злости.

Она искренне считала, что он не должен задавать такие вопросы, он должен выдавать решения. Но слово «должен» Руслан не переваривал. «Кому я должен, всем прощаю», – всякий раз приводил он дурацкую поговорку.

– Да ты вообще с ума сошла…

Они долго спорили, пока Ася собирала вещи. Выйдя в коридор, увидела большие черные ботинки: стельки стоптаны, нос правого чуть задран вверх. Резко открылась дверь Алевтины, на ходу заправляя рубашку в штаны, вышел участковый.

Алевтина выскочила следом, заметив Асю, ехидно улыбнулась, попыталась поцеловать гостя. Тот отмахнулся, отодвинул Асю в сторону, воткнул ноги в ботинки, пальцем выправил пятки. Хлопнула дверь, словно громко поставила точку в игре, которую затеяла Алевтина и которую Ася, похоже, уже проиграла. Конечно, после столь близкого снятия показаний участковый наверняка примет сторону Алевтины. Ася не могла пользоваться теми же правилами игры, и поэтому дело выглядело гораздо серьезнее и хуже, чем предполагалось. Так впоследствии и оказалось.