Желтый ценник

– Надо еще дожить до пенсии, – подхватил Виктор и достал из кармана пуховика журнал, свернутый в трубочку. – Вот журнал по фантастике купил. Послушай, что здесь написано. «В погоне за реальностью фантазия является едва ли не единственной возможностью заложить фундамент научного познания, она же является альтернативной трактовкой познания. Собственно, никто фантастику не воспринимает всерьез, хотя именно фантастика способна предоставить некое поле для новой деятельности, для реализации новых экстравагантных поступков и идей».

– Ну и зачем мне это? – пожала плечами Ася, ее уже немного злило, что приходится торчать на морозе и вместо торговли слушать этот бред. Виктор уже продал пятый ремень, а у нее пусто.

– Разве у тебя сердце не болит о том, что прилетят инопланетяне и заразят нас какой-нибудь гадостью? Все умрем, а инопланетяне завоюют нашу Землю.

– При чем здесь инопланетяне? – не поняла логику Ася. – И вообще, иди наместо, у тебя покупатель, – подсказала она Виктору.

Среди примерно ста покупателей всегда попадается одна бестолковая овца, и когда такой покупатель уходит, он не забирает с собой дурную энергетику. Он оставляет ее продавцу, заодно избавляясь сразу и от памяти домашнего мусора или рабочего кошмара. И ворожливые рыночные духи круглосуточно разбирают те завалы мусора по буквам, по взглядам, по вздохам. Почему так сложно? Почему не оставить хотя бы нашептанные сквознячками в углы палаток остатки невысказанных добрых слов продавцу. Это еще сложнее, этому надо учиться. Так думала Ася, когда вечером шла домой.

Все началось с той минуты, когда нарисовалась утренняя дама, которая купила четыре ремня. «Наверное, так понравились ремни, что привела с собой другую покупательницу – миловидную девочку, наверное, дочь», – решила Ася и сперва не могла понять, чего они так долго разговаривают, пока Виктор не подошел и не попросил двести рублей.

– Зачем? – удивилась Ася.

– Вернуть надо деньги.

– Почему?

– Говорит, что я ее обманул и вместо итальянских ремней продал китайские, – пожаловался Виктор.

– Мы не лопушары какие-то, – добавила дама Асе, решив, что она жена Виктора и что она решает, вернуть или не вернуть деньги.

– Он вам сказал, что они итальянские? – удивилась Ася.

– Не говорил, – отказалась дама. – Но тут написано «Маде ин Италия». А на работе сказали, что это вовсе не итальянские, что «Маде ин Италия» пишется по-другому, да и за сорок рублей итальянский ремень не купишь.

Ася достала деньги из поясной сумки и протянула женщине.

– Но мне не нужны деньги, мне нужны итальянские ремни.

Ася от удивления округлила глаза.

– Может, вам в бутик? – предложил Виктор.

– Я хочу, чтобы вы мне дали итальянские ремни за сорок рублей.

Виктор развел руками.

– Я знала, что вы все – торгаши хитровытраханные, постоянно обманываете честных покупателей, и поэтому сразу пригласила сотрудника из отдела по правам потребителя. – Дама выдвинула вперед девочку, с которой пришла.

Девочка была растеряна и явно не могла справиться с такой ситуацией. Видно же, сунули в новую сферу желторотика, в институте научили паре фраз, а как их использовать, не научили, вложили в голову сценарий беседы: «Просто иди и ругайся, покупатель всегда прав, даже если не прав, то все равно прав». Девочка топчется на морозе в дорогущем пуховике и проклинает родителей, которые заплатили за учебу в институте, по знакомству устроили в теплое местечко, но не предупредили, что иногда придется работать.

Внешний облик девочки совершенно не вязался с вылупившейся проблемой. Чтобы помочь самой себе, девочка вытащила серую бумагу, которая – по ее мнению – должна была напугать кого угодно, и протянула Асе.

«Что это?» – начала читать Ася и расхохоталась вслух. По иронии судьбы слово «потребитель» попало в конец строки и при автоматическом переносе компьютера появилось странное словосочетание «потр-ебитель». По всему тексту «потребитель» неизменно сочетался с «потр-ебителем». В принципе, как и в жизни: потребители делилось на две части, первая часть покупателей понимала и принимала суть дела, а вторая просто пользовалась преимуществами своего положения. Очень сложно было объяснить людям, что у каждой вещи есть своя внутренняя цена. Не та цена, которую просит продавец, а себестоимость, из чего состоит товар. Но ведь никому в голову не придет требовать бриллианты по цене бижутерии.

– Мы не лопухи какие-то… нас охраняет закон, – распалялась дама, видя, что, скорее всего, поддержки от представителя отдела по правам потребителей не получит.

– Это закон забвения, – сказала Ася. – Времена новые, законы старые.

Дама погрозила Асе пальцем. Потом покачала головой, вздохнула и еще раз погрозила. Видимо, Ася задела какие-то струны.

– Чего молчишь? – вдруг набросилась женщина на спутницу. – Хочешь с работы вылететь? Я устрою, пусть потом твоя мамка больше не пасется у моих дверей.

Угроза подействовала.

– Предъявите документы, – блеснула глазами девушка. Она словно вспомнила, что имеет право. Она при власти и силе, с корочкой в кармане пуховика.

– Да просто выпиши ей штраф.

– За что? – вскинулась от наглости женщины Ася.

– Чтобы меньше болтала. Еще не хватало, чтобы меня торгашка учила.

У женщины, кажется, все отработано, отрежиссировано. Она заранее знает, сколько стрясет с этих барыг.

Ася сурово глянула на Виктора. «На, мол, забирай свои проблемы или беги к Ленке за помощью».

– Верните итальянские ремни, и вопрос будет исчерпан, – продолжала поражать женщина своим покупательским интересом.

Покупательский интерес – это такой воланчик, курсирующий между покупателем и продавцом. Продавец для покупателя – то необходимая отдушина, то слегка обременительный дурачок, своего рода навязчивая услуга серости с клетчатой сумкой, набитой барахлом, то привычка снисходительной игры общения. Такой покупатель по рынку идет лениво, не смотрит, потому что «корректирует баланс значимости».

В худшем случае он хамит и наглеет, в лучшем – проявляет снисходительность. При этом он бывает снисходителен, даже когда извилин у него еще меньше, чем денег. Мышка-торгашка, ты готова? Вот тебе кусочек сыра, поиграй, только недолго и не поцарапай. Придет время, отдашь с процентами.

– Я напишу про вас в газету. Пусть вся страна узнает, какие вы гады! – не унималась женщина. Она вытащила блокнот из своего белого клатча и потребовала Асю назвать свою фамилию.

Ася назвала. Женщина записала и уже набросилась на Виктора.

– Как твоя фамилия?

Виктор попятился. Женщина наступала.

– Покажи документы на право заниматься предпринимательской деятельностью.

Самое неприятное, что ты для покупателя такой мышкой становишься автоматически, поскольку твоя природа уже пластична – и, когда, уже окончательно скорректировав баланс значимости, он начинает поливать тебя грязью, ты обретаешь способность лавировать в этом потоке сотнями разных способов.

Покупатель цикличен, как природа. Его личность, как правило, – это плохо прописанное программное обеспечение советского прошлого, удобные выемки из творчества Омара Хайяма, где он призывает бояться воров, лгунов и торгашей. А ты, простой человек, неожиданно, под влиянием обстоятельств становишься обладателем документов предпринимателя. По наивности полагаешь, что бумажка расширяет твои горизонты, а по сути, она зачисляет тебя в категорию каких-то изгоев, которые обязаны платить налоги, аренду, мзду браткам, бесконечные выдуманные штрафы. Создавалось ощущение, что тебя втянули в какую-то жуткую аферу и ты вынужден с этим смириться.