Желудь

— А если и так, то что? Не связывался бы ты с ними.

Парень же взял три куска медвежатины, которая еще оставалась. Из-за высоких рисков паразитического заражения он ей кормил только пса.

Взял.

И вместе с Мухтаром отправился знакомиться.

Молодые волки встрепенулись.

Вскочили и отбежали. Что позволило понять — они самые — волчицы. Исхудавшие до крайности и совершенно истощенные. Вон — даже ногами едва волочили.

Парень каждой из них по очереди кинул по куску мяса. И оставил под присмотром Мухтара, который реагировал на них совсем иначе, чем тогда — во время нападения.

— И зачем?

— Одному мне, что ли, жениться? — ухмыльнулся Неждан. — К тому же пес — добрый помощник.

— Волки непредсказуемы.

— Жизнь вообще полна случайностей, — развел руками парень. — Будем считать, что это испытание характера для тех помощников, что явятся…

Часть 3

Глава 10

167, март, 22

— Новая весна… новые беды… — тяжело вздохнул Неждан, сидя на бревнышке.

— Вот откуда в тебе такая мрачность?

— Многие знания — многие печали. — пожал плечами парень. — Знаешь, кто самый счастливый человек в мире?

— Влюбленный?

— Ну, почти. Идиот.

— А это кто такой?

— Да ты их встречал. Уверен. Только не знал, как они зовутся. Это такие люди, у которых голова не соображает. Из-за чего имея за плечами два, три, а то и все пять десятков лет они ведут себя и мыслят, как дети малые. Из-за чего их также называют инфантилами и малолетними… хм… впрочем, неважно. Оттого они и счастливы, что не разумеют беды свои и трудности.

— Верно. Встречал таких. — усмехнулся Вернидуб. — Так влюбленный человек, полагаешь, совсем безголовый или, как ты сказал, идиот?

— А как же? Весь его рассудок ниже пояса опускается, а там думать нечем. Разве что задницей, но ей не шибко-то и сообразишь что-то дельное.

Ведун хохотнул.

И подцепил палочками для еды кусочек рыбы из миски…

На дворе стоял один из первых теплых деньков, и они выбрались из-под навеса — на солнышко. Печка печкой, но все же дрова попусту жечь не стоит. Да и приятно было вот так посидеть после зимы.

Они все эти дни только и возились со шкурами. Требовалось привести их к максимально приличному состоянию. Подчистить за охотниками тыльную сторону. Промаслить ее. И промять. А потом и подкоптить немного, дымком каким добрым.

Возни хватало.

И до конца они еще не все переработали. Но дело спорилось и ладилось. И не только в этом, но и во всем остальном.

До смешного.

Вернидуб этому радовался, говоря, будто бы, боги им благоволят.

Неждан же хмурился, памятуя о законе подлости и правиле зебры. Но несильно. В конце концов, такая бытовая удача немало поднимала настроение. И мотивировала трудиться дальше.

Без героизма.

Парень старался не увлекаться нагрузками, опасаясь последствий после того озноба от переутомления. Ведь легко отделался. А здесь скорую помощь не вызовешь. Да и толковый лекарь не придет. А если ты таки дождешься травника или какого знахаря, помощи от него действенной не получишь. Из-за чего заиграл новыми красками старый анекдот про сенсея и подворотни[1].

Беречься.

Беречься.

И еще раз беречься. Осторожничая везде, где только это уместно.

Впрочем, тренировки он продолжал.

Куда менее активно, но все же. И общие укрепляющие, работая на турнике с брусьями. И с копьем. И с дротиками, пращей да бумерангом. Выделяя на них совокупно около двух-трех часов.

Ежедневно.

Вернидуб давно уже так не старался. Здоровье не позволяло. Неждан же пусть прислушивался к телу, но все равно — занимался. Из-за чего метал те же дротики уже кардинально точнее и дальше. И в здешнем политическом ландшафте представлял собой весьма нешуточную угрозу. Даже в одиночку.

Да и вообще — за минувший год он подтянулся и окреп. Оброс мышцами. Из-за чего сшитая по осени стеганая куртка уже казалась маловата. И не только она. Хорошо, что сделал с небольшим запасом, который как-то это смог компенсировать.

Вернидуб тоже посвежел.

Большое количество мяса и рыбы в рационе на нем также сказалось. В сочетании с физической активностью, разумеется. Он словно бы скинул несколько лет, немного налившись укрепившимися мышцами…

— Скоро в путь отправишься? — нарушил затянувшуюся паузу Неждан.

— Дня два-три и лед сойдет с реки. Вот через несколько дней после того гости и придут. Ненадолго. А с ними уйду и я.

— Понятно, — кивнул парень. — Жаль.

— Отчего же? Мне казалось, что утомил я тебя.

— Да нет, — отмахнулся Неждан. — Куда там? Мне порой просто очень сложно рассказывать что-то. Вот начну я тебе вещать про сингулярность в период инфляции после Большого взрыва, да квантовые поля. Ты хоть что-то поймешь? Судя по твоем остекленевшему взгляду — не сильно. — усмехнулся парень. — Мне с любым человеком сложно. К тебе я уже привык. Притерся. Да и ты ко мне. Но ты уйдешь. А я сижу и предвкушаю. Невесту, тещу и кучу новых бед. И пытаюсь понять, как бы мне от этого всего умом не тронутся.

— И помощников. — заметил ведун. — Они ведь тоже появятся.

— Ой ли? Лично я не уверен, что наши друзья смогут быстро сговориться с остальными. Помощник он ведь чем жить станет? Правильно. Промыслом. А значит, под удар роксоланов попадает. Кто же родича на это отдаст? Если к осени появятся — уже хлеб.

— Мы же решили бороться. Какое нам дело до этого? — пожал плечами Вернидуб.

— Мы — да. А они? Ты уверен в том, что все решили бороться? И что нет воздержавшихся или отказавшихся? Да и многих попросту не пустят бабы.

— Нет, — твердо произнес ведун.

— Что, нет? — удивился парень.

— Они сами и погонят, впереди иных, — усмехнулся седой. — Ты порой мыслишь, как человек, пришедший откуда-то очень издалека. Не понимающий простых вещей. Любая баба будет радоваться и гордиться тем, что ее сын али муж железо умеет ковать. И семью им обеспечивает. А то и род. Каждый нож — богатство. Каждый серп — отрада. Да и ведуны, как ты, обычно не спешат знаниями делиться. Из многих лишнего слова не вытянешь.