Жемчужина Лабуана (сборник)

– Сколько же этих плавучих кладбищ! – сказал Тремал Найк.

– Не очень весело, – ответил Сандокан.

– Правительство Бенгалии поступило бы мудро, приказав похоронить всех этих людей под трехметровым слоем земли. Оно бы избежало холеры, которая почти каждый год посещает столицу.

– А зачем их бросают в реку?

– Индийцы, которые желают попасть в рай, должны добраться туда по Гангу.

– Который, видимо, в него впадает? – смеясь, спросил Сандокан.

– Этого я не знаю, – ответил Тремал Найк. – Однако мне так не кажется. Я видел, как он впадает в Бенгальский залив и смешивает свои воды с морем.

– Так все эти люди попадут в ваш рай?

– О нет! Воды Ганга, которые считаются священными, не очистят душу человека, который убил, например, корову.

– Тяжкое преступление, по-вашему?

– Которое приведет его прямо в ад, где виновный будет страдать от голода, жажды и змей, непрерывно пожирающих его.

– Страшное место – этот ваш ад, – сказал Сандокан.

– Наши священные книги говорят, что там царит вечная ночь и не слышно ничего, кроме стонов и ужасных криков. Страдания, которые там испытывают, ужасны. В зависимости от вида грехов там есть и муки для каждого органа, каждой части тела. Огонь, железо, змеи, ядовитые насекомые, дикие звери, хищные птицы – все используется, чтобы воздать осужденным за их грехи.

– И это наказание длится вечно?

– Нет, в конце каждой эпохи, которая длится несколько тысяч лет, они опять вернутся на землю: кто в облике животного, кто насекомого или птицы, чтобы в конце концов, настрадавшись, очистится. Вот каков этот наш ад, где правит Йама, бог смерти и тьмы.

– Но у вас есть и рай, наверное.

– И даже не один, – ответил Тремал Найк. – Есть рай бога Индры, обитель всех добродетельных душ, есть рай Вишну. Есть другой, который принадлежит Шиве. Есть тот, где правит Брама, предназначенный исключительно для браминов, которые считаются у нас людьми высшей касты и которые…

Ружейный выстрел и пуля, просвистевшая над головами, внезапно оборвали их разговор. Один из матросов, находившихся на носу, выстрелил из карабина. Тремал Найк и Сандокан были настолько поражены, что застыли неподвижно. Оба решили, что выстрел случайный. Они и вообразить не могли, что тут измена. Но все дальнейшее подтвердило, что пуля предназначалась именно им.

– Вперед, ребята! Доставайте ножи и арканы! – бросая руль, закричал шкипер.

Индийцы выхватили ножи и размотали арканы, спрятанные под их широкими куртками.

Увидев это, Сандокан зарычал от ярости. Он бросился за карабином, оставленным у борта, но карабин исчез, как исчезли и карабины его друзей.

Молниеносным движением он схватил валявшийся на палубе обломок весла и бросился на бак, крича громовым голосом:

– Измена! Янес, Люссак! На палубу!

За ним последовал Тремал Найк, вооружившийся топором, который он заметил на соседнем бочонке. Индийцы расступились, стараясь их окружить; их ножи и арканы не предвещали ничего хорошего.

– Вперед, ребята! – подбадривал их шкипер, размахивая саблей в правой и кинжалом в левой руке. – Хватайте врагов Суйод-хана!

– Ах ты, старая собака! – закричал Тремал Найк. – Ах ты, пес шелудивый!..

Он бросился к шкиперу с топором, но тот отступил за спины матросов. Силы на палубе были неравны: восемь матросов бросились на них, как тигры. Это были крепкие парни, гибкие и изворотливые. Они медлили, но не потому, что боялись их, а словно выбирая позицию для лучшей атаки.

– Спасайся на корме, Тремал Найк! – закричал пират. – Продержись полминуты!

Против него самого было трое. Прыжком пантеры он бросился на одного из них и, вскинув над головой обломок весла, молниеносным движением обрушил его на голову противника. Туг с проломленным черепом рухнул на палубу, как бык под ударом мясника. Но в ту же секунду аркан взвился над головой пирата и захлестнул его левую руку.

– Попался! – закричали, торжествуя, душители. – Вали его на палубу, ребята!

– Попробуйте!.. – вскричал Сандокан.

Он бросил весло и, нагнувшись, ударил ближнего головой в живот. Переломившись в поясе, тот упал и покатился по палубе. А Сандокан набросился на третьего, который с ножом готовился напасть на него сзади. Обманным движением он выбил у него нож и стиснул руку железным захватом. Однако индиец был сильнее, чем думал Сандокан, и в свой черед вцепился рукой ему в горло. Набежавшая волна качнула пинас, и они упали, продолжая бороться на палубе.

Тем временем Тремал Найк отчаянно защищался, размахивая топором и отступая к корме. Он уже избежал двух арканов и сабельного удара, который пытался нанести ему шкипер, но долго шестерым сопротивляться не мог.

Его прижали к мачте и уже набросили на шею аркан, когда на палубу ворвались Янес и де Люссак вместе с погонщиком слона.

Разбуженные криком Сандокана, они сразу же вскочили с коек, ища глазами свои карабины, но их оружия в каюте не было – оно исчезло, как и оружие их товарищей. Однако ножи еще были при них, и, не медля ни секунды, все трое выскочили наружу. Туги, теснившие Тремал Найка, увидев двоих белых и погонщика, ворвавшихся на палубу, тут же разделились: трое из команды бросились на них.

– Ах, канальи! – выругался португалец, отпрянув к кормовому навесу и одним рывком срывая его, чтобы обернуть вокруг левой руки. – Так здесь измена? Ну, ублюдки, держись!

И он бросился на тугов, подставляя под удары ножей защищенную брезентом левую руку, а правой готовясь нанести смертельный удар. На борту разгорелась яростная борьба, в то время как пинас, предоставленный сам себе, кружился и кренился с борта на борт посреди лагуны.

Туги побросали свои арканы, ставшие бесполезными в схватке лицом к лицу, и действовали ножами. Владели они ими надо сказать, совсем не плохо. Тремал Найк и погонщик отступали под натиском их к корме, а де Люссак стремился прийти им на помощь, но пока безуспешно.

Сандокан же боролся со своим противником на палубе, пытаясь покончить с ним голыми руками. Ему удалось повалить туга и схватить за горло, однако индиец сопротивлялся упорно. Его плечи и горло были смазаны кокосовым маслом, и в конце концов он выскользнул из рук Сандокана. Он уже вырвался и встал на колени, когда пират, обладавший мгновенной реакцией, свалил его страшным ударом кулака.

– Готов! – закричал Сандокан. – Держитесь крепче, друзья! Я иду к вам на помощь.

Он готов был броситься на корму, когда почувствовал, что сзади его схватили за шею. Индиец, сраженный его страшным ударом, все же очнулся и бросился со спины.

– Как! – воскликнул пират. – Ты еще жив? Так иди же, составь компанию рыбам!

Он резко нагнулся и ловким приемом перебросил противника через себя. Несчастный, тщетно цепляясь за борт, головой вниз полетел в воду. В этот момент крик боли раздался на корме, сопровождаемый взрывом ругани Янеса. Погонщик, который бился бок о бок с ним, упал, сраженный ударом в грудь.

Но тугам рано было торжествовать; в тот же миг с проломленной головой упал и один из них. Это был старый шкипер. Тремал Найк, воспользовавшись неверным шагом своего противника, нанес ему страшный удар топором. Старик раскрыл руки, выпустил кинжал и рухнул на палубу, обливаясь кровью.