Жемчужина Лабуана (сборник)

– Довольно! Довольно, Янес! – воскликнул пират страстно. – Эти воспоминания разрывают мне сердце. Никогда я не смогу забыть эту женщину!.. Марианна, моя обожаемая Марианна!..

Пират схватился руками за голову, и тяжелый вздох приподнял его могучую грудь.

– Мужайся, Сандокан, – сказал Янес. – Ты должен быть сильным.

Пират снова поднял голову.

– Да, продолжим разговор.

– Лишь бы ты оставался спокойным.

– Я буду спокоен.

– Что ты сделаешь для Ады Корихант?

– Что я сделаю? И ты еще спрашиваешь? Отправлюсь немедленно спасать ее, а потом поеду в Саравак освобождать ее жениха.

– Ада Корихант спасена, Сандокан, – сказал Янес.

– Спасена!.. – воскликнул пират, вскакивая на ноги. – И где она?

– Здесь.

– Здесь!.. А почему ты не сказал мне об этом раньше?

– Эта женщина похожа на твою покойную жену, хотя нет у нее ни золотых волос, ни глаз, голубых, как море. Я побоялся, что, увидев ее, ты испытаешь жестокое потрясение.

– Я хочу видеть ее, Янес! Я хочу видеть ее!..

– Ты увидишь ее немедленно.

Он отпер дверь. Каммамури в несказанной тревоге сидел на ступеньках лестницы, ожидая, пока его позовут.

– Господин Янес! – воскликнул он дрожащим голосом, бросаясь к португальцу.

– Спокойно, Каммамури.

– Вы спасете моего хозяина?

– Мы надеемся на это, – сказан Янес.

– Спасибо, господин, спасибо!..

– Ты поблагодаришь меня, когда мы его спасем. А теперь спустись в поселок и приведи сюда свою госпожу.

Маратх бросился вниз по узкой лестнице с криком радости.

«Славный малый», – прошептал португалец.

Он снова вошел в комнату и подошел к Сандокану, который в раздумье спрятал лицо в ладонях.

– О чем ты думаешь? – спросил он.

– О прошлом, Янес, – отвечал пират.

– Никогда не думай о прошлом, Сандокан. Ты знаешь, что это приносит страдания. Скажи мне лучше, дружище, когда мы отправляемся?

– Немедленно.

– В Саравак?

– В Саравак.

– Это будет крепкий орешек. Раджа Саравака силен и люто ненавидит пиратов.

– Знаю, но нас не зря зовут Тиграми Момпрачема.

– Мы сразу направимся в Саравак, или будем крейсировать у берега?

– Будем крейсировать в большой бухте. Прежде чем делать высадку, мы должны потопить «Гельголанд».

– Понимаю твой план.

– Одобряешь его?

– Да, Сандокан, и…

Он вдруг остановился. Дверь неожиданно открылась, и на пороге появилась Ада Корихант, Дева восточной пагоды.

– Посмотри на нее, Сандокан! – воскликнул португалец.

Пират обернулся. Увидев эту женщину, стоящую на пороге двери, он снова побледнел и, шатаясь, отступил до самой стены

– Какое сходство!.. – воскликнул он. – Какое сходство!..

Сумасшедшая не двигалась. Она сохраняла абсолютную неподвижность и пристально смотрела на пирата, глядя как бы сквозь него. Неожиданно она заслонилась руками и воскликнула в страхе:

– Туги?

– Нет, – сказал Каммамури, который следовал за ней. – Нет, госпожа, это не туги.

Она недоверчиво покачала головой, осторожно подошла к Сандокану, который словно прирос к стене, и дотронулась до него рукой. Казалось, она что-то искала у него на груди.

– Туги? – повторила она.

– Нет, госпожа, нет, – сказал маратх.

Ада распахнула белую шелковую накидку и открыла золотое ожерелье, висевшее у нее на груди, в центре которого было изображение змеи с головой женщины.

Она дотронулась до этого символа индийских душителей и опять посмотрела на грудь Сандокана.

– Почему я не вижу змеи? – спросила она слегка взволнованно.

– Потому что эти люди не туги, – сказал Каммамури.

Какая-то искра сверкнула в глазах сумасшедшей, но тут же потухла. Поняла ли она то, что сказал ей Каммамури? Может быть.

– Каммамури, – сказал Янес вполголоса, – а если бы ты произнес имя ее жениха?

– Нет, нет! – с ужасом воскликнул маратх. – Она бы впала в безумие.

– Она всегда такая безучастная?

– Всегда, если не слышит звуков рамсинги и не видит аркан или статую богини Кали.

– А что тогда?

– Тогда она убегает в паническом страхе и несколько дней проводит в безумном бреду.

В этот миг сумасшедшая обернулась и медленными шагами направилась к двери. Каммамури, Янес и Сандокан, оправившийся от волнения, последовали за ней.

– Что она хочет? – спросил тихо Янес.

– Не знаю, – ответил маратх.

Выйдя из дома, безумица остановилась, пристально разглядывая траншеи и заборы, защищавшие дом, потом направилась к оконечности мыса, глядя на море, которое ревело у подножия его. Внезапно она наклонилась, как бы прислушиваясь к реву волн и, разразившись судорожным смехом, воскликнула:

– Мангал!

– Что она говорит? – спросили в один голос Сандокан и Янес.

– Наверное, она спутала море с рекой Мангал, которая омывает остров тугов.

– Бедняжка! – воскликнул Сандокан, вздохнув.

– Ты надеешься, что можно вернуть ей разум? – спросил Янес.

– Да, я надеюсь, – ответил Сандокан.

– Каким образом?

– Я скажу тебе это, когда мы освободим Тремал Найка.

– Мы возьмем с собой эту бедняжку?

– Да, Янес. Без нас англичане могут напасть на Момпрачем и увезти ее.

– Когда мы отправляемся? – спросил Каммамури.

– Немедленно, – сказал Сандокан. – Путь у нас неблизкий, и «Гельголанд», возможно, недалеко. Спустимся вниз, в поселок.

Каммамури взял за руку Аду и помог ей сойти с лестницы, следуя за Янесом и Тигром Малайзии.

– И что ты скажешь теперь? Что скажешь, увидев эту девушку? – спросил португалец у Сандокана.

– Бедняжка, Янес… Мне так жаль ее, – ответил пират. – Ах если бы я смог когда-нибудь сделать ее счастливой!

– Похожа она на покойную Марианну?

– Да, Янес, да! – воскликнул Сандокан взволнованно. – Те же черты, что у моей бедной Марианны!.. Довольно, Янес, не будем больше говорить о ней. Это заставляет меня страдать, нечеловечески страдать!