Жена для непокорного и мама в придачу

Мари облетела весь Дохан, но так и не смогла увидеть Кхиля. Она сидела рядом с Катюшей и смотрела, как Эмилия поднимается в небо, став уже яркой точкой, очертания которой было сложно разглядеть.

– Это не опасно? – Только сейчас она подумала, что прямой удар молнии может задеть и саму Эмилию.

– Если вовремя отпустит веревку, то не опасно.

Мари прикусила губу. На словах это звучало гораздо проще. Она отвлеклась от сестры на звук разгорающегося боя, идущего под их балконом. Горгулий патруль отходил в сторону, а гробыри наступали, будто их количество только увеличивалось. Среди толпы черных крылатых стражников она заметила Кхиля. Он бился сразу с двумя, не уступая им в силе.

– Мари! – Катюша сжала ее руку, и она сразу повернулась.

Мелькнувшая молния, которую она просмотрела, была слишком близко к Эмилии, феникс потерял равновесие и падал, пытаясь выровнять полет. Но крыло было подбито, несколько перьев горело, и Эмилия никак не могла поймать поток ветра, чтобы встать на крыло.

Мари рванулась яркой птицей вверх, догнала сестру, перехватила ее и помогла сесть на крышу дома, где Катюша занималась настройкой их системы.

– Кто-то должен поймать молнию! – Катюша пыталась перекричать шум ветра и звон клинков.

Взглянув вниз, Мари встретилась с Кхилем взглядом.

– Иди вниз! – прокричал он сквозь толпу, не прекращая сражаться.

Она посмотрела на сестру, которая лежала рядом с опаленным плечом, подхватила веревку, упавшую рядом, и взмыла вверх. Сразу стало холодно и тихо. Удивительно, если подняться над крышами домов, пропадает шум толпы, не слышно и не видно сражающихся, вокруг только капли дождя. Иногда ей казалось, что капли не движутся, а иногда – что падают вверх. Рядом блеснула молния. Нет, еще далеко. Нужно подняться выше, чтобы поймать удар в нужный момент.

Снова блеск, и снова далеко. Гроза уходила, а Мари нужно было достать этот удар во что бы то ни стало. Почему-то она чувствовала, что как только она взмыла вверх, сил у Кхиля стало меньше. Ей казалось, что эти двое победят, свалят его. Она должна достать эту молнию!

Расправив крылья и удерживая себя в полете, Мари сосредоточилась и выпустила яркую вспышку, которая пронзила все облака, подсветив черные тучи над всем Доханом. Вспышка слилась с молнией, которая разрезала тучу далеко впереди. Мари увидела, что яркий огненный шар летит ей навстречу. Она разжала когти и выбросила вперед веревку. Та зашипела, встретившись с электричеством, и Мари увидела, как вниз по веревке летит огненный шар. Не успев поднять взгляд, она ощутила, что все остатки электрошара врезаются в нее.

***

Было больно. Настолько, что Мари потеряла ориентацию и не сразу смогла понять, где небо, а где земля. Грудь неимоверно жгло, крыло не двигалось, и, казалось, что она его не чувствует. Ветер трепал перья птицы, которая больше не могла летать. Хлесткие струи дождя трепали ее одежду, попадая в лицо, застилая глаза. Мари не могла понять, далеко ли до земли, куда она падает и как сгруппироваться так, чтобы падение было менее болезненным. Хотяона отчетливо понимала, что более или менее для нее значения уже не имеет.

Вдруг что-то острое впилось ей в тело, она закричала от боли и открыла глаза. Черная, уродливая горгулья подхватила ее и относила в сторону, опуская на один из парапетов собора Дохана.

– Кхиль, – только и смогла проговорить она.

– Не говори. – Он положил ее, и сам превратился в человека. У него на глазах она из яркой птицы приняла человеческий облик. – Дай посмотреть.

Он достал нож и срезал остатки рукава, которые сгорели на руке Мари. Под ними чернела обожженная кожа. Темнота уходила под платье туда, где в безудержном ритме билась ее кожа. Было очень тяжело дышать, Мари с каждым разом все сложнее было поднимать грудь, будто тяжелая ноша легла на сердце, не давая ему работать.

– Не смей! – Кхиль ударил кулаком по крыше. – Даже не думай!

– Все будет хорошо.

Она подняла вторую руку и провела ладонью по его щеке. Такая колючая, Мари никогда не видела Кхиля небритым. Она заметила мешки под глазами, усталый взгляд и слезинку, мелькнувшую в его глазу.

– У тебя все будет хорошо.

На крыше появилось еще несколько человек. Мари не видела их и не хотела поворачивать головы, чтобы в последний раз насладиться красотой этого могучего горгуля. Но образ исчезал, затуманивался, так же, как и мысли до тех пор, пока полностью не исчез.

– Мари! – последнее, что она услышала перед тем, как упасть в темноту.

Если бы она не потеряла сознание, то смогла бы увидеть, как к ним подходит Тамора: взъерошенная, на губе кровоподтек, крыло прижимает левой рукой к себе. За ее спиной шла Эльдора. Вид ее был суров, руки и тело были испещрены царапинами, а в руках был острый нож.

– Сын, – тихо позвала Тамора, кладя руку Кхилю на плечо. Тот дернулся, сбросив ее.

Кхиль тяжело дышал, придерживая голову Мари, которая казалась еще меньше и слабее, чем всегда.

– Вы можете что-то сделать?!

– Нет, – через минуту ответила Эльдора, тяжело оседая на гладкую крышу. – Но она может.

Не отпуская головы Мари, Кхиль резко повернулся.

– Эллария?! Где она?

Старая волчица махнула рукой, показывая в сторону собора.

– Ее взяли, – тяжело ответила она.

– Не вздумай ее трогать! – Тамора встала перед сыном. – Нам нужна возможность договориться с мкрутами, и для этого она нужна нам живой.

Кхиль встал, поднял Мари на руки и сделал шаг к открытому окну, через которое вошли его мать и бабушка.

– Не стой у меня на пути. Если нужно, я порву ее на части. Но, если она способно на исцеление, она это сделает!

Эльдора дернула Тамора за подол платья, и та отступила. Кхиль вошел в собор решительным шагом. Взглянув на Тамору, Эльдора устало поднялась на ноги, встала напротив и неожиданно протянула руку.

– Считаю, мы должны забыть обо всех наших спорах, невестушка. Мы тянули моего сына, твоего мужа, в разные стороны. Сама знаешь, чем это закончилось. Нам нужно объединиться, чтобы мальчик был счастлив. Спокойствие королевства – это хорошо, но я продам любую страну за спокойствие своего внука.

Тамора неотрывно смотрела на руку Эльдоры и медленно, будто боясь своего решения, пожала ее.

– Эллария ни за что не оживит эту девочку. Она не из тех, кто даже ради жизни пойдет на уступки. Ты же видела, она проиграла, но не сдалась.

Эльдора не отнимала руки, продолжая удерживать Тамору.

– В первую очередь она мать. И ты сама знаешь, что делать для того, чтобы это использовать.

Тамора отпустила руку, на миг посмотрела на Дохан с высоты собора. На улицах валялись тела: гробыри покинули свои сосуды, и теперь горгульям и волкам оставалось только передавить слизняков, выползавших из тел мертвецов.