Жена для виконта-отступника

— Я надеюсь, ты хоть немного отдохнула, — с той же заискивающей улыбкой сказала Эбигейл, поглаживая мою ладонь.

— Почему Брайди заговорила про север? — спросила я напрямую.

В отличие от служанки Эбигейл посмотрела мне в глаза.

— Потому, что скоро тебе предстоит туда отправиться, — спокойно ответила она. — Ты ведь так хотела уехать, — последнюю фразу тётушка произнесла почти с откровенной издёвкой.

Неясные домыслы, наконец, сложились в чёткую картинку. Эбигейл было совсем не обязательно продолжать, чтобы я всё поняла.

— Ты когда-нибудь слышала о Стенсбери из Фитфилд-Холла? — спросила она.

Стенсбери… Что-то знакомое. Хотя по большому счёту эта фамилия мне ни о чём мне не говорила — возможно, когда-то я слышала её при дворе, но точно сказать не могла.

— Вы нашли мне богатого вдовца, дышащего на ладан? — я изо всех сил старалась, чтобы голос звучал спокойно, но получилось откровенно плохо. — Надеюсь, ему меньше восьмидесяти лет, а во рту остался хотя бы один зуб.

— Твой сарказм сейчас совершенно не уместен, Элизабет, — тётушка обиженно вздёрнула острый нос. — Но я рада, что ты воспринимаешь это как должное.

Эбигейл скверно разбиралась в людях, и уж тем более, не умела читать по лицам, хотя сама была убеждена в обратном. Я не воспринимала это как должное. Просто моя усталая, измотанная голова плохо соображала. Но одно было ясно — скоро мне предстоит идти под венец.

Тётушка истолковала моё молчание на свой лад, и потому с энтузиазмом продолжила

— Ричард Стенсбери — виконт, — последнее она произнесла таким голосом, что здесь уместнее было бы слово «король». — Он владеет старинным имением и тремя сотнями акров земли впридачу.

Стенсбери, Стенсбери… Уж не тот ли, чьего отца отправили на эшафот ещё при старом короле? Вот только я ничего не знаю о его сыне.

— Да, конечно, его отец был мятежником, но Ричард, говорят, совсем не похож на него.

На совести Эбигейл было много грехов, но она дорожила репутацией семьи и ни за что не отдала бы меня замуж за того, чьё имя покрыто позором.

— Я не стану выгонять тебя силой, но подумай сама, Элизабет: мы на грани разорения, в Аране что ни день полыхают костры, а тебе надо устраивать собственную жизнь. Я не могу и дальше содержать тебя, — тихо сказала она.

— Кто он такой? Чем живёт и какой у него нрав?

— Ему тридцать лет, он вдовец, и у него есть дочь, — отчеканила она, словно читала молитву, — живёт уединенно, в столице не бывает. А что же до характера… Я слышала, он довольно нелюдим, но не жесток и… — тётушка выдержала паузу, — говорят, весьма недурен собой. А, впрочем, что я тебе тут рассказываю… Вот, держи, — она протянула мне серебряный медальон на потемневшей цепочке. — Это прислала его кузина. Открой.

Внутри оказался портрет. Слишком маленький, чтобы разглядеть черты, да и художник, что писал его, судя по всему, не обладал особым талантом. И, честно говоря, выглядел этот Стенсбери… не очень.

— А если я откажусь?

— Ты не откажешься, — Эбигейл посмотрела мне в глаза.

И она была права. Чёрт возьми, тысячу раз права.

— А что думает на этот счёт сам виконт?

— Полагаю, ему всё равно. Но его дочери нужна мать, а поместью хозяйка. Его кузина, да хранят боги эту женщину, взялась устроить ваш брак.

Иными словами, с самим Стенсбери Эбигейл так и не общалась. Собственно, в этом нет ничего удивительного — каждый второй союз заключается по такому сценарию. В таком важном вопросе, как объединение двух семей и их имущества, нет места любви. Благородные рыцари и прекрасные дамы существуют лишь на страницах романов, а в реальной жизни все решают деньги и земли.

— Когда будет готов наш брачный контракт?

Эбигейл довольно улыбнулась.

— Он уже готов. Стряпчий Стенсбери доставил его на прошлой неделе. Тебе осталось лишь прочитать и подписать.

Интересно, как давно она затеяла это мероприятие? Но еще более занимательный вопрос — зачем виконту, судя по всему располагающему если не большим, то, как минимум приличным состоянием, брать в жены незнакомую бесприданницу?

Ответ нашелся быстро. Со слов тетушки семья виконта с недавних пор попала под пристальное внимание властей — полгода назад кузен Ричарда был обвинен в ереси, доставлен в Аран и вскоре казнен. И в такой ситуации брак с доброй последовательницей новой веры помог бы существенно снизить риски.

— Я много лет знакома с Маргарет, его сестрой, — сказала Эбигейл за ужином. — Она достойная женщина.

— Однако, замуж мне предстоит выйти не за нее, — не удержалась я, но тетушка пропустила это мимо ушей.

— Ты уже изучила договор? — спросила она. — По-моему, условия вполне приемлемые.

— Я бы сказала, они даже слишком хороши. Но если он так рвется вступить в брак, нет ли опасности, что его тоже в скором времени собираются арестовать?

— Нальгорд находится далеко, — успокоила Эбигейл, — а кузен Ричарда жил в Аране. Ну, так как? Что мне сообщить Маргарет?

В столовой повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине да храпом старой собаки.

— Что я согласна.

ГЛАВА 3

Вот так просто. Я понимала, что ввязываюсь в авантюру, но если взглянуть иначе — Эбигейл не предложила бы брак с дурным человеком. Тетушку можно упрекнуть в холодности и упрямстве, но справедливости ради, все ее ходы так или иначе оказывались выигрышными.

Хотела ли я замуж? Скорее, воспринимала, как должное и уж точно не тешила себя романтическими мечтами. Любовь в наше время непозволительная роскошь.

Узнав, что я согласилась выйти замуж за виконта, Брайди пришла в полный восторг. Дни напролет говорила, как мне повезло: будущий супруг богат, молод и наверняка красив.

— Ты так думаешь? — я усмехнулась и показала ей присланный Маргарет медальон с портретом.

Брайди наклонилась поближе, прищурилась и рассмеялась:

— Ну, значит, просто богат и молод. Интересно, он живет в замке?

Насколько мне было известно со слов Эбигейл, Фитфилд-Холл построили еще при четыре века назад. Нальгорд граничил с северным королевством Тернад, и в те времена эти земли подвергались набегам местных кланов. Тогда в обязанности первых лордов Фитфилд-Холла входила защита земель и их обитателей.

Брайди же, стоило ей услышать о кланах, вздрогнула и наспех перекрестилась. Очевидно ей, как и мне в детстве рассказывали страшилки о бородатых «дикарях» похищающих юных красавиц, дабы сделать их своими наложницами.

— Так вы знали об этом и все равно решились ехать? — спросила она. — И тернадцев не боитесь?

— Полагаю, нам куда больше следует опасаться новых друзей королевы, — я убрала портрет виконта обратно в шкатулку.

Миг спустя, будто в подтверждение моих слов, за окном послышалась громкая иностранная речь. С каждым днем их становилось все больше, и кое-кто мрачно шутил, что в скором времени они вытеснят из Арана всех местных.