Жена двух мужей

– Лариса Алексеевна! Как приятно, что вы решили посетить нас вне записи! – Лори обхаживала уже взрослая женщина, очевидно, мастер.

Лори снисходительно улыбнулась.

– Я сегодня только массаж и шоколадное обертывание. А вот проблема с моей протеже. Ей нужно все. И тело, и волосы, и особенно лицо. Там прямо срочно химический пилинг с максимальной концентрацией. Запущено все безумно.

Несмотря на то, что нас разделяло довольно большое расстояние, я расслышала все. Музыкой я много лет не занималась, а музыкальный слух никуда не делся. Неприятно, конечно, когда говорят, что у тебя все запущено. Благодаря тому, что уловила суть диалога, я и заметила, как Лори сунула в карман мастеру красную бумажечку, точь –в –точь – пять тысяч.

Надо же, даже на чаевые расщедрилась. Понятно, что не из своего кармана, но еще и Саве похвастается, что меня обслужили как родную.

Мастер подошла ко мне вместе с улыбчивой девушкой, принесшей мой чай.

– Добрый день, Алена. Вы к нам на полную программу. Предлагаю сначала волосы, спа и уже затем лицо. Потому что процедура довольно неприятная, и уже не захочется, чтобы после них еще что-то делали. Но результат стоит того. Будете, как Афродита. Но для начала давайте проясним некоторые моменты. У вас на что-нибудь есть аллергия?

– Нет!

– Вы не беременны?

Я отрицательно покачала головой и боковым зрением заметила, как исчезло напряжение на лице Лори, как случайно появившаяся на небе туча под порывами ветра.

– Тогда еще одна формальность. Ознакомьтесь с возможными последствиями и списком заболеваний, при которых данная процедура противопоказана. Прочитайте внимательно, и если все перечисленное отсутствует, подпишите.

Я взяла бланк и, пробежавшись по строчкам с названиями страшных заболеваний и ставя галочку в колонке «нет», почувствовала укол совести. Ведь я еще жаловалась на жизнь, забыв о том, что здоровье – это часто важней богатства.

Поставив свою подпись и допив чай, я прошла вслед за Татьяной, так звали мастера, в святая святых. Меня передавали, как эстафетную палочку, а я ловила каждое мгновение, проведенное в этом раю.

Приятная, расслабляющая музыка, легкий, какой-то волшебный аромат, теплые прикосновения умелых рук - и я практически выпала из реальности и ощущала себя на седьмом небе.

Однако, когда перешла к завершающей процедуре, почувствовала себя не на седьмом, а просто на небе. Мне показалось, что я сейчас умру – лицо горело огнем от нанесенного препарата. Татьяна, а именно в ее руки я попала, включила вентилятор, который несколько отвлекал от жгучей боли.

Я хотела сказать, что не хочу быть красивой, а хочу уйти отсюда живой и здоровой, но не могла пошевелить губами. По выступившим слезам, Татьяна поняла, что я не адепт боли, но прервать процесс не посчитала целесообразным.

– Красота требует жертв, моя хорошая! Старая кожица слезет, а новая будет, как у младенца.

Меня не привлекала кожица, как у младенца, я просто хотела слегка освежить лицо. Вместо этого мне стали лезть в голову ужасы , типа «Железной маски ». Я потеряла счет минутам, и подумала, что застряла здесь навеки, как в преисподней. Только жарят меня не черти на сковородке, а милая улыбчивая женщина, обладательница иконостаса из дипломов на одной из стен этой пыточной.

Наконец, меня выпустили, и я чуть ли не упала в фальшивые объятия Лори. - Ну что, поедем обедать?

Я так дико посмотрела на нее, что сразу стало понятно – есть я не захочу еще долго.

Усилием воли сдерживаясь, чтоб не заплакать - боялась, что соленые слезы попадут на обожженную кожу. И хоть Татьяна меня заверила, что такое бывает, легче от этого не становилось. Весь мой боевой настрой, вся моя воздушно-зефирная радость от СПА и покупок исчезла, как мокрое пятно на асфальте под лучами солнца. Я чувствовала, что если Лори сейчас скажет что-то обидное, я не в состоянии буду ей ответить. Хотя приятного в том, чем она делилась, не было совсем. По дороге домой, словно не замечая моих страданий, она рассказывала, как на Новый год они с Савой летали в Доминикану, какие подарки он ей дарит и вообще, как ее любит.

Словно лишившись брони, я чувствовала, как каждое ее слово, словно ядовитая иголка, втыкается в мою кровоточащую душу.

Едва переступив порог квартиры, я метнулась в ванную, чтоб рассмотреть «красоту». Собственно, мои наихудшие опасении оправдались. Лицо походило на кусок сырого мяса. Нечего сказать, хороша Русалочка! Я готова была тут же стечь на пол и умереть от тоски. Саве я не могу показаться в таком виде. Идти мне некуда. Втянув носом запредельную порцию воздуха, я кое-как подавила желание разрыдаться. Хотя бы на время.

Во-первых, боюсь боли, а во-вторых, и это самое главное - только не на глазах Лори.

– Алена, давай закажем доставку. Что ты будешь? – масляным пирожочком подкатилась она ко мне.

– Ничего. Спасибо. Я устала и хочу спать, - с трудом выговорила я, давая понять, что не горю желанием общаться.

Подобрав пакеты, я прошла в гостиную, куда меня временно отправил Сава, закрыла дверь и забралась с ногами на диван. Несмотря на жару, меня трясло, как от холода. Потянула край пледа, и забившись в уголок, уже не смогла удержать слез. Обжигающими дорожками они беспрепятственно стекали по щекам, и я боялась их даже вытереть.

От боли и расстройства я, действительно, забылась тревожным сном. Правда, пока мама болела, я привыкла спать, как кошка, просыпаясь от малейшего шороха. И сейчас меня разбудил веселый голос Савы.

– Ну что, девчонки! Как провели день?

– Савочка, все просто замечательно ! – Лори, очевидно, по привычке повисла у него на шее.

– А где Алена?

– Она устала и легла отдохнуть.

Я хотела выскочить на балкон, спрятаться за штору, залезть за диван, но успела только натянуть плед на голову.

Я услышала, как открылась дверь и голос Савы.

– Ау, Алена! Ты в Гюльчатай решила поиграть?!

– Савелий! Уйди, пожалуйста!!! – голос мой дрогнул.
– Я урод.

– Алена, что случилось? Девочка, которая прячется под пледом, меня пугает. К тому же она за целый день ничего не ела, как мне доложили. Перестань впадать в детство – сейчас выясним твои проблемы. И решим.
– Сава говорил негромко, но уверенно и так убедительно, как переговорщик с террористами. В голосе не было привычного сарказма. Очевидно, он понял, что произошло что-то предельно неприятное.

Я всхлипнула.

– Не решим, - потерянно ответила я и испугалась – ведь Сава может просто дернуть этот плед и невольно задеть им мое пострадавшее лицо.

Осторожно скинув с себя паранджу, как он выразился, я, кусая губы, показалась на свет.

– Вот почему!

На лице Савелия на миг отразился ужас, но он почти сразу взял себя в руки. Однако голос выдал волнение – послышалась хриплые нотки, будто в горле запершило.

– Что это?! – спросил он, кашлянув.