Жена Эмина. Его наследник

– Понимаю, что твоего доверия я пока не заслужил. Я буду спать в переговорной.

Мне стало стыдно.

От испытываемого страха к этому мужчине. От недоверия, от беспочвенных подозрений. Дамир никогда не делал мне больно. И сыну тоже. И каждое обещание он сдерживал. Я не имею права обвинять его. Не имею права равнять к Эмину.

Мое молчание Дамир расценил иначе:

– Никакие переделы не коснутся тебя, пока ты будешь со мной, Диана. Я обеспечу тебя и твоего сына защитой. Взамен на это…

Дамир замолчал, и я затаила дыхание.

– Что ты хочешь взамен на это, Дамир?

– Мне не нужно твое тело. Мне не нужна дочь Анархиста. Мне нужна Диана и ее замечательный сын. Я давно не чувствовал себя таким нужным, как с Дамиром.

– Хорошо, - кивнула я, - только его зовут Эльман.

– Что?

Дамир повернулся и прищурился.

– Моего сына зовут Эльман. То, что в документах – все неправда.

Дамир отвернулся, но тени упали на его плотно сжатые челюсти. Желваки заходили на его скулах. Мужчине не понравилась эта информация.

Я попыталась исправить ситуацию:

– Ты знаешь, что моя семья много лет бежала от Анархиста – от моего биологического отца. А когда Анархист нашел нас, он убил папу, который растил меня, и забрал маму. В тот день Эмин фактически спас меня, благодаря ему я выжила. Через год я узнала, что беременна, и не сказала ему. А сейчас и подавно страшно признаться в этом, понимаешь?

Дамир коротко кивнул, но по-прежнему тяжело молчал.

– Прости за мою выходку, Дамир. Не нужно спать в переговорной. Я только попрошу тебе дать мне время, мне нужно переодеться.

– Конечно. Я буду ждать тебя здесь.

– Спасибо.

Я отступила назад и закрыла перед Дамиром дверь. Из дорожной сумки я достала уютные бордовые штаны с новогодним рисунком – подарок бабушки. Наверх я надела майку, по привычке сняв бюстгальтер. В купе было очень тепло, я ненадолго прилегла на постель и… заплакала.

Вебер говорила, что плакать полезно. Даже настаивала иногда, поэтому я прилегла и позволила слезам стечь на коричневый шелк.

Так давно это было – смерть папы. Боясь быть раскрытой, я редко бывала на его могиле, но в следующем году, обещаю, я обязательно съезжу в Новосибирск. И Эльмана с собой возьму, чтобы показать, где похоронен его дедушка. Думаю, что мама тоже захочет навестить своего мужа.

Я не заметила, как слезы увлажнили все лицо. Только почувствовала, как кровать прогнулась под чужим весом, и тяжелая рука опустилась мне на голову.

Я зажмурилась от боли: поезд увозил меня все дальше и дальше. От Эмина. От сердца.

– Моя девочка, не плачь. Так нужно.

Что нужно? Кому нужно, чтобы поезд разлучал меня с Эмином? Разве что Дамиру - он хотел получить меня себе и вот, получил. А Эмин снова доказал, что любить его – значит, болеть больной любовью.

Я не послушалась Дамира и продолжила плакать. А когда тоска в груди достигла своего апогея, вдруг стало ровно.

Стало все равно, если Дамир захочет большего и решит не сдерживать свое обещание не обижать меня.

– Ты должна знать, Диана: нас с твоей мамой очень многое связывало, - чуть хриплый баритон нарушил тишину купе, - она была красивой женщиной в свои годы. Как ты сейчас. Нежная и безумно очаровательная.

Глава 19

– Значит, это был ты, - выдохнула я, - ты послал своих людей в наш дом?

Как же я не догадалась раньше?

Эмин не солгал: он здесь не причем. Это были люди Дамира.

– Дамир, ты хотел увидеть маму? Но тогда почему ты сказал мне, что это были люди Эмина? Зачем запугивал?

Дамир долгое время молчал, подбирая слова. Я медленно приходила в себя, отпуская из мыслей папу и Эмина, когда Дамир неожиданно взял меня на руки, как пушинку, и притянул выше, на подушку.

– Так тебе будет удобнее, - пояснил мужчина, встретив мой взгляд, - прости меня за тот обман и вторжение, Диана. Но тогда моей целью была не Анна, а ты.

Поглаживания ненадолго прекратились, Дамир задумчиво перебирал мои волосы.

– Я долго искал Диану Шах. Найдя тебя, я должен был убедиться, что ты и есть та самая Диана – дочь Анархиста и жена Эмина. Я знал, что маму Анны звали Мариной, и твоя бабушка лишь подтвердила мои догадки.

– Значит, ты искал меня, - задумчиво шепнула я, - и как хорошо ты знал мою маму? Что вас связывало?

Мужчина неожиданно улыбнулся, и глубокие морщины на его лице на миг разгладились.

– Очень хорошо знал, Диана. По молодости.

Дамир замолк, думая о своем – о нежном, о любимом в прошлом.

– После того, как Анна забрала документы из университета и переехала к Анархисту, она не сразу почувствовала боль от пощечин и прочего, чем баловался тиран. Мы познакомились чуть позже, когда в ее глазах уже появился отчетливый страх к ублюдку.

Я зажмурилась.

И вспомнила тот день, когда Дамир впервые приехал к нам домой. Мамы тогда не было дома – она находилась у дяди Бори и поэтому не застала Дамира. Интересно, как она отреагирует на Алиева завтра? Вспомнит ли?

Какой будет ее реакция?

– Тогда я и попытался спасти твою маму. Увезти, спрятать, оберегать ее. И не только ее, но и мальчика. Эмина.

– И что дальше? – с придыханием спросила я.

– Дальше все закрутилось сильно, Диана. Как итог: слишком многое вскрылось, - Дамир поджал губы, - и я выпал из мира на долгих двадцать лет, десять из которых заняла реабилитация.

– Что? – не поняла я, - о чем ты говоришь, Дамир?

– Узнав, что я пошел против него, Анархист сделал из меня овоща, Диана. Фактически инвалидом. Он прятал меня под землей - и жить не давал, и умереть не позволял.

Я похолодела. А руки Дамира стали жесткими, как и выражение его лица.

– У меня не было шансов выбраться.

Дамиру вдруг стало тяжело говорить. Он глотал буквы и тяжело дышал, а через несколько секунд обнажил запястья на руках и ногах.

Я зажмурилась, отчаянно качая головой.

Этого не может быть.

Господи.

– Надеюсь, за все свои деяния Анархист сейчас горит в аду.

Дамир произнес это с такой злостью, что у меня не осталось сомнений: у него есть личные счеты с умершим.