Жена Эмина. Его наследник

О той ночи я вспоминал с содроганием. Тем более сейчас, когда у самого появилась женщина. Я бы не смог так с Настей, я все для нее, все ради нее… у них же было иначе. Не как у обычных людей.

Я вернулся к разговору. Иного пути здесь не было: Эмин заберет ребенка и Диану. Наше спокойствие длилось недолго. 

– Хочешь в дом? – спросила Марина прямо, - препятствовать не стану. Проходи, Эмин. И вы проходите, молодой человек.

Я напрягся, оценивая обстановку. Слишком быстро Марина пустила нас внутрь. Слишком подозрительно.

– Эмин Булатович? – уточнил я без лишних слов.

– Идем, Коля. Не бойся.

Марина отошла на шаг, приглашая нас во двор. Я опустил руку ниже и нащупал ребристый металл. На всякий случай.

– Не стоит, сынок.

Я обернулся. Марина следовала за нами, но мой жест уловила. Марина оказалась сообразительной женщиной.

– Здесь нет чужих. Оставь свои замашки для Волгограда, - сказала она.

– Это моя работа.

Сдохнуть вот так легко я не позволю ни себе, ни Эмину. За годы службы я приучился всюду чувствовать опасность.

Вот и здесь было нечисто. Бабушка Дианы провела нас внутрь дома, мы оказались на кухне.

Эмин огляделся и нетерпеливо спросил:

– Где Диана?

– Она на работе. Не совершай ошибку, Эмин. Не руби с плеча.

Я глянул на Эмина: взвинченный, тревожный. Напряженный. Такой может с плеча. Ему ничего не стоит.

И не только Диана его интересует, только не знает, как правильно произнести. Сын? Ребенок?

– Ребенок, - выдавил Эмин сквозь стиснутые челюсти, - где?

– Мальчик спит. Будить нельзя – у нас режим. Ты садись. Остынь немного, юнец. Поговорить я хочу с тобой, уважь меня.

Повелительный тон Марины воздействовал сильно. Она усадила Эмина за стол и даже предложила нам поесть. Я не переставал оглядывать территорию. Это был небольшой домик, рядом с кухней находилась гостиная, а там и лестница на второй этаж. Это удобно.

– О чем поговорить?

– Во-первых, здравствуй. Рада встретиться с тобой вживую.

– Так уж и рада, Марина? – цинично усмехнулся Эмин, - будь твоя воля, закопала бы меня на заднем дворе. Место найдешь, я уверен.

Я пристально посмотрел на Марину. Она поставила перед нами чай и выпечку. Я заметил, что на кухне нет никаких опознавательных признаков – ни одной фотографии ребенка или Дианы. Здесь по всем фронтам было пусто на случай, если сюда нагрянут.

Умно. А еще в доме было подозрительно тихо.

– Я бы лишь хотела, чтобы моя внучка ночами спокойно спала. А не в слезах и криках просыпалась.

Эмин изменился в лице. После всего, что между ними происходило, я этому даже не удивлен. У Эмина так первое время было только. Потом помогли. Раньше вообще ад кромешный был. И уйти было жалко. Оставить Эмина погибать не мог, поэтому я вместе с ним плавился в его личном аду. 

Тяжелые были годы. Он учился жить заново. Без нее.

Я бросил взгляд на лестницу. На втором этаже есть туалет? А если на первом, то смогу пробраться на второй незаметно?

– Я бы хотела, чтобы ее любили. Понимаешь, о чем я?

– Я ее всегда любил.

– В таком случае у нас разные понятия о любви, - недовольно заключила Марина, - я принесу кое-что. Ты же хотел увидеть сына? 

Эмин выпрямил спину, в упор посмотрев на Марину. Замер, как каменная статуя. 

Марина встала и ушла за фотоальбомом.

– Дома тихо слишком, Эмин Булатович, - заметил я.

– Согласен, - издал он, - проверь комнаты.

Я кивнул. Марина вернулась с увесистым альбомом в руках, надеясь, что эта полумера может заинтересовать Эмина. Для начала - возможно. Но не как исходная позиция.

– Где у вас туалет? – спрашиваю я.

Марина отозвалась сразу: 

– Перед гостиной направо. Под лестницей. Я провожу. 

– Не надо. Сидите, - настойчиво ответил я.

Именно туда я не направился.

До лестницы дошел, но не вниз, а наверх устремился. Здесь было несколько комнат. Одна – принадлежала Диане. Я сразу догадался по женским вещам, раскиданным впопыхах.

Дурное предчувствие не дало покоя. Я стремительно ворвался во вторую спальню. Это оказалась детская.

– Сука, - проматерился я. Так и знал.

Ребенка здесь не было. Даже спящего. 

– Пиздец, - выдохнул я. Эмин будет в ярости. Озвереет в край. Головы с плеч полетят. И с моей в первую очередь. 

Глава 24

Диана

– Мамочка, это все из-за меня?

Я бы все равно уехала.

Просто не сегодня, а завтра. Вещи были собраны, бензобак заправлен. Я обещала себе уехать. Я и без того больше четырех лет пробыла на одном месте, а это было чревато, ведь у Эмина всегда было много врагов.

– Нет, сынок. Ты ни в чем не виноват.

Я натянула улыбку, не отрывая взгляда от дороги. Сосредоточенность и отсутствие негативных эмоций – лучшие составляющие для длительной поездки.

– А кто виноват? Папа?

Немного помолчав, Эльман посыпал соль на рану:

– У папы красивый голос.

– Сынок, поспи немного? – моя просьба вышла тревожной, дерганой.

Я бросила взгляд в зеркало, встретив в нем наивный взгляд серых глаз. Рядом с коробками с вещами сидел сын. Мы ехали почти час, за это время он успел поспать в детском кресле, оттого был немного сонным.

– Не хочу спать.

Я не нервничала. Совсем. Просто не ожидала, что сын будет отзываться об Эмине столь подобострастно. Что так любить будет по сути чужого мужчину. Что так рваться будет до слез в глазах. Его слезы становились моими слезами.

Но я не могла иначе.

Раньше я верила в любовь Эмина. Знала, что максимум, что он сделает мне – это причинит боль. Но за год его любовь превратилась в одержимость, и я забеременела. Теперь прошло четыре года, и я боялась даже думать, куда его свела кривая.

Точно не к любви.

А теперь - когда Эмин говорил с сыном, когда услышал голос Эльмана - его не остановит моя бабуля. Теперь зверя не остановит даже Дамир, ведь максимум, на что может претендовать Алиев – это на меня. Сына Эмин все равно заберет, а я этого не переживу.

Такого, как Эмин, остановит лишь другое государство. Польша – место, где мы останемся наедине, но на равных. Не пленница и ее хозяин, а мужчина и женщина.

Я не глупа и не наивна, и я прекрасно понимаю, что Эмин ищет и найдет нас. Зверь будет искать и не остановится, пока не найдет нас. И я – его поискам не помеха.