Жена моего любовника

Выходит, мой дневной кошмар оказался провидческим?! Вот и отыскалась блудная мамаша…

Тайна моего исчезновения, кстати, тоже занимала многих. В первую очередь, конечно, Лидию, которая своим звоночком не позволила как следует переварить новость относительно Ольги. Гаевая — не девушка, а буря и натиск, ураган и тайфун, настоящий мирный атом. Мне бы ее энергию…

— Катька! Катюнечка! Ты живая?! Слава богу! А парень тот жив?.. А-а… Ну, мы с Евгением Павловичем так и подумали, что ты в больнице зависла. Слушай, а клиент-то твой, этот гребаный Владимир Иванович, пропал! Вчера, как только нас увидел, дунул, только пятки засверкали. И сегодня не явился оформлять сделку… А я тебя предупреждала: та квартира — точно заговоренная, не удается ее сбыть, хоть тресни!

— Нет, Лидок, из-за квартиры не стоит трескаться. Проблема не в квартире, а в клиенте. Это не Владимир Иванович, а просто какой-то Чичиков.

Напоминание о бобре подняло гадкий осадок со дна моей души. Вспомнилось, как проходимец требовал ключи от квартиры Волковых. Скорее всего, ради них и втирался ко мне в доверие, навязался в гости, запудривал мозги водкой и комплиментами… Чего он забыл в Серегиной квартире? И откуда вообще свалился?.. Тревожные думы затмили голос Лиды, между тем она источала жизнерадостность, как вся группа «Блестящие», вместе взятая:

— Ой, Кать, а эти ребятишки — прямо прелесть! Особенно Ксенечка. Где ты их взяла? Зачем заливала нам про котят, под дурочку косила? Сказала бы сразу правду… Моя мама вчера приходила с ними возиться, и твою маму на подмогу вызвали.

Хорошо, что Гаевая имеет милую привычку задавать вопросы и не дожидаться ответов, — к откровениям я была не расположена. Она стрекотала пулеметом, рассказывая, как минувшим вечерком они дружно доели и выпили все то, что не осилил мнимый клиент. Хоть для кого-то День святого Валентина не впустую прошел… Честная компания приветила и бабу Машу, которая не преминула нагнать пурги про то, как я убивалась над раненым и уехала с ним на «скорой помощи» в одних тапочках…

Лидия гомонила, а я, обжигаясь, глотала кофе, запивая капсулу «Колдакта», — волшебное средство, гарантия того, что забудешь о простуде на целых двенадцать часов. Азиз изображал циркового эквилибриста — одной лапой держался за спинку стула, в другой сжимал дольку лимона. Родное, бескорыстное существо взирало на меня с одобрением и обожанием… Жаль, что далеко не все солидарны в чувствах с попугаем. Например, Негений их отнюдь не разделял, — он перехватил у подруги телефонную трубку:

— Катерина, что вы о себе вообразили? Опять прогулы по личным обстоятельствам? А я ведь предупреждал, что не спущу вам халатного отношения к работе!

— Да и не спускайте, Евгений Павлович, увольте по собственному желанию. Все равно из меня риелтор как из…

Чуть не ляпнула: «Как из дерьма — пуля», но шеф не дал договорить, резко пошел на попятную. Обещал оформить административный отпуск и оказать любую помощь, за исключением материальной. Я заверила, что обойдусь своими силами. Но спасения от Гаевой и Буренко не предвиделось. Как в той старой песне про желтые листья: «Но от осени не спрятаться, не скрыться»!.. Не прошло и двадцати минут, я не успела переодеться и собрать сумку, как сладкая парочка гусь и гагарочка объявилась по моему адресу.

— Запустила ты квартиру, Катя, в хлеву и то чище. Хотя бы заметила, что мы с мамой генеральную уборку сделали? Повсюду порядок навели, — расхвасталась Лида, распуская хвост перед своим длинноносо-стоеросовым кавалером.

— О да, заметила… Чище разве что в Версале!

Порядок в доме в данный момент мне был абсолютно по барабану — я думала исключительно об Ольге, настраивалась на беседу с ней. Гостям, в свою очередь, не терпелось остаться наедине — они с нескрываемым облегчением, слаженным хором пожелали мне счастливого пути и заперли дверь изнутри.

Мое счастье на сей раз заключалось в том, что удалось просочиться в хирургическое отделение. В кошельке оставалось восемьдесят рублей, их-то я и презентовала дежурной медсестре, дав обещание никому про то не рассказывать. Взятый напрокат белый халат добавил мне уверенности, но проникнуть в реанимацию не помог. Тяжелых больных охраняли зорко… Врачи сменились — я не увидела ни одного знакомого лица, зато быстро выяснила, что Серенький по-прежнему пребывает в глубокой отключке. Грустно… Зато повидаться с его супругой мне никто не запретил.

Лялька занимала отдельную палату на четвертом этаже и являла жалкое зрелище: голова распухла наподобие воздушного шара, под глазами проступили фингалы. Судьба-злодейка наградила модель причудливым макияжем в желто-лиловых тонах… Правая нога Ляльки была до колена закована в гипс, из-под лубка виднелись только накрашенные ноготки. Мне она явно обрадовалась, вместо приветствия прошепелявила:

— Катька, подай скорее судно!.. Уф-ф, какое облегчение! Тут, мать, санитарок не дозовешься. — Ольга разулыбалась, обнажив щербины в верхней челюсти. Оказывается, в аварии ей и зубы выбило.

У меня ком в горле встал от жгучей жалости — куколка даже не подозревала, насколько безобразно выглядит, оттого и не теряла присутствия духа. И я решила не расстраивать ее сообщением о покушении на Серого Волка. Присела на стул возле кровати, взяла калеку за руку:

— Как ты себя чувствуешь, Оля?

— Блин, не вышепчешь, как погано! Башка трещит, нога отстегивается, и спина совсем затекла. Поверни-ка меня на бок, сделай массаж.

Лежачих не бьют. Напротив, желание больного — закон. Я старательно гладила и пощипывала узкое, костлявое туловище стрекозы. Ребра у нее торчали, как клавиши аккордеона… На что уж тут польстился Серега?.. Лялька млела от удовольствия, прикрыв белесые, ненакрашенные ресницы. Окончив процедуру, я взбила подушки и устроила ее поудобнее:

— Говори, несчастная, как тебя угораздило изувечиться?

— Как-как… Да, блин, с Эгемом на джипе навернулись!

Что за напасть? Куда ни плюнь, повсюду джипы, эти черные, зловещие катафалки, везущие беду!.. Охая и ругаясь, Лялька поведала о том, что Эгамбельды был пристегнут ремнем, а она игнорировала средство безопасности. В пути они бурно выясняли отношения, ссорились, вот ее спутник и отвлекся от дороги, автомобиль потерял управление из-за гололеда и на скорости врезался в бетонный блок, ограждавший овраг за обочиной. Двери от удара распахнулись, и скандальную пассажирку выбросило в кювет. Добро бы она задержалась на снежной перине, так нет, пролетев несколько десятков метров, ударилась затылком о ствол дерева и потеряла сознание.

— Прикинь, я — в полном ауте, а Эгем вообще… — Интриганка! Подала реплику с таким трагизмом, что у меня сердце упало, решила: все, кранты, помер… Зря переживала — Лялькин любовник отделался испугом — его постиг шок, а от травм спасла воздушная подушка, надувшаяся на рулевом колесе. Даже не поцарапался. — Повезло, что у джипа бампер мощный, и то весь смялся, а другую машину вообще бы сплющило, как консервную банку, костей бы не сосчитали, — заключила мадам Волкова.

— А где сейчас Эгем? — перебила ее я.