Жена на продажу, таверна на сдачу

— Слушай, — произнесла я. — Папаша твой может меня просто не отпустить. Деньги отнимет и накостыляет нам по шее. Так что давай-как мы сделаем вид, что денег у нас нет, и попробуем как-то иначе выкрутиться.

— А как же быть?! — в глазах Карла промелькнул испуг.

— Может, надо стряпчего позвать? — задумалась я. — Немного ему заплатить и договор составить…

— Такой скупердяй, как Якобс, никогда не подпишет такую бумагу, — раздался голос с лестницы. — На вашем месте я б на это не рассчитывал.

Мы с Карлом разом обернулись.

Наш эльф неторопливо спускался по ступеням, высокомерно посматривая на нас. Мол, деревенские дурачки, надо ж было так сглупить! Даже стыдно стало под его внимательным и проницательным взглядом.

Рубашки на нем не было. Он все так же щеголял обнаженный по пояс, подсушивая свою рану и смущая меня своей красотой. Одежду его я отстирала, высушила и починила, конечно. Но он предпочитал не травмировать рану и ходить без одежды.

Что до Карла, так тот был в откровенном восхищении. Наверное, хотел стать эльфом, когда вырастет. Как космонавтом, только эльфом.

После коньяка эльф проспал целые сутки и не реагировал даже на мои прикосновения, когда я заходила его проведать.

То ли коньяк так забористо на него подействовал, то ли эльф был сильно измучен болью. Но, так или иначе, а еды эльф попросил лишь следующим вечером. И заплатил снова золотом.

Слишком роскошная плата!

Но эльф как будто не отдавал себе отчета в том, сколько стоит мясо, которое он ел.

Зато заживало на нем все просто отлично!

Рана была суха и бледна, через пару дней можно и швы снять.

— Да и без свидетелей, устный договор… можете считать, что ни о чем вы не договаривались.

— Но ведь выкупаются люди из рабства, — признаюсь, мой голос дрогнул. Эльф глянул на меня, и взгляд его смягчился.

— Иногда, — подтвердил он, словно через силу. Как будто хотел гадость сказать; но вспомнил, что я единственная, кто протянул ему руку помощи, и не стал хамить. — Те, у кого хозяева честны и чисты сердцем. Но это не ваш случай.

Он спокойно прошел к столу и уселся, выпрямив гордо спину. Щелкнул пальцами, подзывая одну из моих помощниц, и та с готовностью принесла ему тарелку с ужином и кружку пива.

Когда он успел так вышколить моих работниц?! Вот же пижон…

— Но, господин эльф!.. — взмолилась я, словно от его слов что-то изменилось бы.

Он вопросительно вздернул брови.

— Ну, я тут причем? — произнес он мягче. — Я сказал, как есть. Исправить Якобса я не могу.

— Так может, вы нам поможете? — с надеждой спросила я.

— Каким образом? — удивился эльф.

— Купите меня у него!

На красивом лице эльфа отразилась брезгливость.

— Я не покупаю людей, — сухо ответил он. — Это во-первых.

— Да вам и не надо будет! — взмолилась я. — Я вам все деньги отдам! Все, что заработала! А вы их просто передадите Якобсу! И все!

— Обмануть его? — уточнил зануда эльф и снова покачал головой. — Якобс может заломить цену больше, чем вы дадите мне денег. И больше, чем у меня есть. Вы ведь курочка, несущая золотые яйца. Зачем ему пяток золотых, если можно заработать двадцать? Да так он и сделает, увидев, кто собрался вас купить, — он красноречиво продемонстрировал мне еще один золотой, которым собирался рассчитаться за ужин.

— И второе, — он занудно вернулся к мысли, с которой я его сбила, — невозможно купить вещь, которая не продается. Я видел эту таверну раньше, и смотрю на нее теперь. Я вижу разницу. Он просто не согласится продать вас. И этого я никак исправить не могу. Угрожать, принуждать?

Я готова была разрыдаться. Я не сказала ни слова, но вид у меня был жалкий. Признаться, так и села без сил на лавку, и руки уронила на колени. Словно все силы иссякли.

Наверное, высокомерный эльф хотел и дальше сидеть с ушами врозь и делать вид, что сердце у него если не из камня, то уж изо льда точно. Но, как бы он ни пыжился, как бы ни хотел показаться равнодушным и жестоким, а у него не вышло.

— Ну, нет, только не слезы! — воскликнул он испуганно, глядя, как по моей щеке бежит слеза.

— И плакать мне запретите, раз уж я навечно служанка? — прошептала я. — Помочь не можете, так хоть поплакать дайте!

— Ну, есть выход, — мучительно кусая губы и то бледнея, то краснея, нехотя произнес эльф.

— Что?! — воскликнула я. — Какой?!

Он снова посмотрел на меня, словно сомневаясь, а раскрывать ли мне свою тайну.

— Господин эльф! — взмолился еще и Карл, сжимая свою метлу так, что костяшки пальцев побелели. — Сжальтесь! Адель ведь очень, очень хорошая! Добрая душа, и алчности в ней нет совсем! Всегда поможет, пожалеет! Ну, за что ей столько горя? Неужто она не заслуживает хоть немного сочувствия и участия? Что вам стоит помочь ей? Вы ведь благородный эльф, а эльфы славятся своим великодушием!

— Не приписывай всем без разбора эльфам всех добродетелей, мальчик, — сухо ответил эльф, отодвигая от себя тарелку с едой. Верно, своими воплями мы подпортили ему аппетит.

— Но вы-то явно такой! Благородный и великодушный! — с воодушевлением сказал Карл. Он смотрел на эльфа с таким доверием и благоговением, что тот снова смутился.

Опустил лицо и забарабанил пальцами по столу.

— Это часть магии Белого Города, — сухо пояснил он свое нежелание тотчас рассказать мне, как поступить с Якобсом. — И кому попало ее доверять не стоит…

— Так Адель же не кто попало, — доверительно сообщил ему Карл.

— Да, вы не самые опасные люди в этом городе, — нехотя согласился эльф. — Да и Белое Слово всего лишь способ заставить человека говорить правду…

— Что за Белое Слово? — удивилась я.

— Иверсиль, — ответил эльф. — Такое несложное заклятье, которое накладываю эльфы на того, от кого хотят услышать правду. Твое дело договориться с ним о свободе — ну, или заставить его повторить свое обещание. Отдать ему деньги и произнести Белое Слово. И он подтвердит, что дал тебе свободу в обмен на деньги.

— А если Якобс правды не скажет этого, а просто деньги возьмет?!

Эльф задумчиво вздернул брови.

— Ну, тогда ему худо придется, — заметил он. — Его будет корежить и пучить до тех пор, пока он правды не скажет. И если солжет, что ты все еще принадлежишь ему, тоже.

Я ушам своим не верила.

— Вот так просто? — недоверчиво произнесла я. — Без бумаг, без стряпчих?

— Бумагу тоже можете заставить его выписать, — сухо ответил эльф. — Под Иверсилем он подпишет что угодно, если умело подвести его.