Жена по ошибке

Левое плечо снова начало ныть, и я скинула халат, внимательно рассматривая руку. Ничего особенного — ни пятнышка, ни покраснения, ни единой отметины. Чистая, гладкая кожа.

Ладно. Все. Забыли.

И об этом, и о минувшей ночи, и о чужом муже. Что было, то было и… быльем поросло. Настал новый день, пора возвращаться к реальной жизни. В которой есть я — нелегал-метаморф и он — инквизитор-законник. А еще огромная пропасть между нами.

Я долго стояла под душем, запрокинув лицо навстречу падающими струям, стараясь смыть все ненужные эмоции и воспоминания, и когда, наконец, закрыла воду, от рассветного смятения не осталось и следа.

Если светлейший еще в постели, дам понять, что не расположена… не хочу… В общем, с сексом стоит пока повременить. А потом выберу момент и попрошу разрешения повидать родителей.

С этими мыслями я и вышла из ванной.

Но инквизитор снова удивил.

Он стоял у окна, полностью одетый, и явно ждал меня, но только затем, чтобы спросить:

— Позавтракаешь со мной, Лиа?

Я невольно передернула плечами. Может потому, что меня назвали чужим именем, а сегодня это было почему-то особенно неприятно. Или оттого, что перехватила взгляд лорда, обращенный к гостиной. Вспомнила, как мы сидели там, разговаривали, улыбались друг другу. Каким сладким предвкушением сжимало тогда грудь.

Нет уж. Там я с ним точно завтракать не стану. И обедать. Ужинать тем более. Хватит. Наелась.

Инквизитор словно уловил это мое нежелание.

— В столовой, — уточнил он. — Нам надо поговорить.

И вышел, уступив место впорхнувшей в комнату Оби.

— Доброе утро, госпожа. Какое платье прикажете подать?..

Непринужденной беседы за завтраком — такой, как накануне вечером — не получилось. Я сама ничего не говорила, на вопросы отвечала кратко, сдержанно и почти не смотрела на «мужа». Хотелось поскорее закончить с едой, выслушать, что мне собираются сообщить, и сбежать из этого дома. А еще — от инквизитора. Как можно дальше.

Светлейший бросал на меня внимательные взгляды, несколько раз спросил, все ли в порядке — на что немедленно получал утвердительный ответ, — и, в конце концов, отступил, прекратив попытки меня развлечь. Надеюсь, просто решил, что юная супруга немного смущена после бурно проведенной ночи.

Дальше мы завтракали в тишине.

Подали кофе, и инквизитор, дождавшись, когда за слугой закроется дверь, откинулся на спинку стула. Я тут же внутренне напряглась — ну вот, кажется, и подошло время для самого главного «десерта».

— Людям мало известно о драгхах, — начал мужчина, подтверждая мою догадку. — Мы живем достаточно закрыто и предпочитаем хранить свои обычаи и традиции от посторонних.

Хм… Звучит почти угрожающе.

— Но, когда драгх берет в жены девушку другой расы, он обязательно сообщает ее родителям необходимые подробности, разумеется, предварительно позаботившись о сохранении тайны. Отец разговаривал с тобой об этом перед венчанием, так ведь?

Не так. Не знаю, с кем там граф Ярвуд разговаривал, а вот со мной ему беседа только предстоит. Занимательная такая. Доверительная. И очень обстоятельная. Но светлейшему я об этом, разумеется, не сказала, благоразумно оставив кровожадные планы при себе.

— Наши правила и традиции во многом различаются, Алианна, — продолжал лорд, не подозревая о моих мыслях. — И я хочу удостовериться, что для тебя не станут неожиданностью некоторые особенности нашего брака.

Замолчал, ожидая ответа.

— Благословение провидца. Полное уединение до консуммации брака, — пробормотала я, чтобы хоть как-то подтвердить свою осведомленность.

— Да. А еще муж после первой брачной ночи в течение месяца не имеет права посещать спальню жены и осуществлять свои супружеские права.

— Что? — ошарашено захлопала я глазами, на мгновение выйдя из роли «стыдливой новобрачной». — Почему?

Не то, чтобы я так уж переживала за инквизитора и Алианну, которые теперь — о, горе! — целый месяц не будут спать друг с другом, наоборот, в душе поселилось какое-то странное удовлетворение. Но причину своеобразного запрета знать очень хотелось.

— Граф не сообщил тебе об этом? — остро взглянул на меня лорд.

И вот что ему ответить? Только опять соврать.

— Он не успел… или не смог… Не все отец способен сказать дочери.

Я смущенно потупилась.

Надеюсь, Ярвуду теперь еще и от инквизитора достанется. За ненадлежащее исполнение своих родительских обязанностей.

— Мы — потомки драконов, Лиа, — вздохнул лорд. — И, хотя утратили многие их черты, но по-прежнему уважаем и строго чтим обычаи. Тем более, чтим. Раньше, столетия назад, физическое подтверждение брака было таинством, священным ритуалом, во время которого внутренний зверь, проявляясь, передавал избраннице часть своего огня и навсегда соединял таким образом пару. Чтобы впитать огонь, сделать его частью себя женщине требовался месяц. Запрет на брачные отношения связан именно с этим.

Инквизитор остановился, давая мне возможность задать вопрос. И я, разумеется, задала:

— А что происходило с женой дракона? Она менялась? Это было… больно?

— Нет, совсем не больно, — уклончиво, как мне показалось, хмыкнул лорд. — Никаких неприятных ощущений. Но это уже и не важно Все в прошлом. Внутренние звери давно не откликаются на наши призывы и не проявляют себя, — закончил светлейший, и я недоуменно замерла.

Не откликаются и не проявляют? Он, что, серьезно?

Перед внутренним взором снова, как наяву, встало мужское лицо, каким я его тогда запомнила. Вертикальные зрачки. Светящиеся глаза. Чешуйки на потемневшей коже.

Не могло же мне все это показаться, в самом деле?

— Да, звери не слышат нас. И «имани» сейчас уже просто слово, без всякого скрытого смысла.

— Имани… — медленно повторила я. Вспомнила, при каких обстоятельствах услышала это, и щеки обдало жаром. — А что оно означает?

— Истинная пара, обещанная богами. Именно так драконы называли своих избранных. Но истинных пар уже много столетий нет на Атросе. Теперь «имани» — всего лишь ласковое обращение, не более.

— Ясно…

Я кивнула, понимая, что ничего мне, на самом деле, не ясно, но спрашивать ни о чем не стала.

Опасно проявлять излишнее любопытство. Признаваться, что видела, как менялся светлейший — тем более. Только драконьего ритуала мне не хватало для полного и окончательного счастья. Надеюсь, ничего не было, и все это так… легкие отголоски дурной наследственности. В любом случае, дальше пусть сами со своей физиологией разбираются. Это Алианне, не мне, месяц караулить мужа в пустой супружеской постели. А у меня есть дела поважнее.