Жена по ошибке

Иши. Странный фрукт, внешне похожий на земную дыню, только гигантскую, а по вкусу отдаленно напоминающий наше манго. А вот аромат… лучше не вспоминать. Растет это чудо только на территории Тхеира в труднодоступных горных долинах, и вывозить его за пределы страны строжайше запрещено. Местные считают иши священным фруктом. Принять его в дар — величайшая честь, отвергнуть — святотатство.

Мне уже приходилось пробовать этот своеобразный плод, Ворон доставал. Не для того, чтобы побаловать или удивить — глупой сентиментальностью мастер не страдал. Для тренировки. Хозяин Гнезда считал, что я должна держать лицо в любой ситуации, мало ли кого придется изображать. Поэтому время от времени угощал меня всякой экзотикой: скорпионами, тухлой рыбой, склизким сыром с плесенью и прочими «изысками». А Крыс учил, как незаметно использовать целительский дар, чтобы с достоинством проглотить все это. И не подавиться.

Вот и сейчас я осторожно потянулась к источнику, ухватила самую тоненькую, магическую нить и с ее помощью почти полностью погасила обоняние. Вот так. Теперь можно относительно спокойно лакомиться. Главное, не вспоминать, что «еда» еще сегодня ночью сама собиралась мной закусить.

Я улыбнулась подошедшему ко мне эрлу Ньону и, бережно держа тарелку двумя руками, протянула ее мужчине.

— С благодарностью принимаю и разделяю, — произнесла ритуальную фразу, наблюдая, как на тарелку ложатся красноватые куски мяса вперемешку с сочными ломтиками насыщенного голубого цвета.

В отличие от меня, остальные конкурсанты если и слышали об иши, то вряд ли его видели, а уж тем более пробовали. А тут еще и кайш добавился.

С рвотными спазмами справились все, хотя некоторым это далось с большим трудом. По крайней мере, у большинства присутствующих лица стали непередаваемого сине-зеленого оттенка.

Тхеирцы вернули пустые блюда слугам и вновь заняли свои места.

— Приятного аппетита!

Слова эрла Тшиира прозвучали откровенным издевательством. Несколько дам после этого пожелания, не выдержав, прижали ко рту ладони. Хотя, судя по тому с каким энтузиазмом сами горцы и их жены приступили к поеданию кайша и иши, допускаю, что его напутствие было самым что ни на есть искренним.

Барон Стилс с супругой тоже ели совершенно спокойно. Баронесса только побледнела немного, а в остальном вела себя очень достойно. Железная женщина. Настоящая жена посла.

Светлейший, кстати, вообще держался безмятежно. Невозмутимо накалывал на вилку кусок за куском и отправлял в рот, не забывая, впрочем, зорко поглядывать по сторонам. Хм… может, и он себе заранее магические фильтры поставил? А вот Алианну явно пожалел, не привел.

Кстати о супругах.

С беспокойством взглянула на Вилмота. Прямой как палка, «муж» застыл, стискивая побелевшими пальцами вилку, и судорожно сглатывал.

— Теренс, — позвала тихонько.

Он повернулся, прерывисто вздохнул.

— Белла, — ответил сдавленно. И снова: — Белла…

Секунда… Другая… Затем лицо его прояснилось, стало решительным, и он принялся есть.

Со стороны, наверное, казалось, что Вилмот ко мне обращался, но я-то знала, в эту минуту он думал о настоящей Беларе.

Гадкий он временами человечишко, что уж скрывать, но жену любит искренне, почти самоотверженно. За это ему многое можно простить.

Я подняла голову и столкнулась со взглядом инквизитора. Пользуясь всеобщим замешательством, Рэйнард наблюдал за мной. Пристально. Не отрываясь. Лицо его казалось бесстрастным, но мне почудилось, что в синих глазах отражается внутренняя борьба, словно он недоволен происходящим, и еще какое-то странное чувство, похожее на… жалость.

Что ему надо? Желает знать, смогу ли я проглотить хоть капельку экзотического деликатеса? Изучает, как зверька в зоопарке? Или опасается, что не вынесу неприятных воспоминаний и в обморок грохнусь?

На Атхоре моим девизом стало: «Будь незаметной. Прячься. Не высовывайся».

Но этот мужчина всегда, с самой первой встречи, очень странно на меня действовал, будил самые противоречивые чувства, точно подталкивая к опрометчивым поступкам. Вот и сейчас неожиданно захотелось бросить вызов.

И я, не разрывая взгляда, аккуратно отрезала кусочек иши, втянула воздух, будто наслаждаясь прекрасным запахом, и аккуратно положила «лакомство» в рот.

А потом любезно улыбнулась сидящему напротив лорду.

Удар сердца…

Еще один…

Светлейший отвернулся первым — хмыкнул чуть иронично, но совсем не зло, в глазах заискрились смешинки, словно от хорошей шутки, и он наклонился к эрлу Тшииру, о чем-то спрашивая. Тот согласно кивнул, и Рэйнард вернулся к изучению остальных конкурсантов, видимо, пытаясь вычислить, кто из них ночью подбросил мне в спальню кайша.

Удостоенные его внимания пары — и без того с огромным трудом впихивающие в себя «подарочек» горцев — окончательно растерялись. Краснели, бледнели, начинали давиться и кашлять. Лично мне так и не удалось понять, имеет ли хоть кто-нибудь из них отношение к нападению. Вызвано ли их поведение страхом перед разоблачением, или это просто естественное отвращение к экзотической еде, что нам подали, боязнь опозориться и провалить испытание? Может, инквизитору повезет больше. Он в этом деле мастер.

Не всем присутствующим удалось сдержаться и достойно завершить завтрак. Особенно, когда Тшиир вдруг принялся очень красочно, в деталях описывать, как он охотился на своего первого кайша, а затем его разделывал. Одна из дам — самая юная, та, что спрашивала про запах — вскочила, содрогаясь в рвотных спазмах, прижала ладонь ко рту и выбежала из столовой. Ее муж, хмурясь, последовал за женой. Хорошо хоть не бросил одну в подобной ситуации.

Пары, что в прошлый раз демонстративно не обрадовались нашему успеху… Как их назвал светлейший? Кажется, Масе и Браук. Интересно, кто из них представляет Масе, а кто род Брауков?.. Так вот, они тоже вели себя совершенно по-разному.

Лысеющий блондин и его пепельноволосая супруга держались не хуже нас с Теренсом, нет, пожалуй, даже лучше. Ели степенно, с достоинством, не торопясь, но и не давясь, не выказывая ни малейших признаков отвращения. Я даже заподозрила, что они одаренные, как я, и заблаговременно озаботились магическими фильтрами.

А вот у второй пары дела шли совсем плохо. Мужчина несколько раз пытался попробовать десерт и не смог. Хотя было видно, что он изо всех сил борется с собой. Наконец, совершенно отчаявшись, он отложил вилку и застыл, вцепившись пальцами в край стола. На лице жены — худенькой большеглазой брюнетки — мелькнула гримаса отчаяния. Она прикусила губу и вдруг решительным жестом придвинула поближе тарелку мужа, чтобы переложить себе все, до последнего кусочка. Хотя до этого с большим трудом справлялась с собственной порцией.