Жена-попаданка для графа Зотова

Взглянув на парня в очередной раз, я ахнула. Его лицо стало землисто-серым, а губы посинели. Не довезём! Я присела перед ним, положив пальцы на шею — пульс зашкаливал.

— Егор, миленький держись, — схватила я его холодную руку. — Скоро приедем, слышишь…

Конюх приоткрыл веки, взгляд его был мутный и словно потерявшийся в пространстве. Не уверена, что он видел меня или узнавал. Его глаза опять закрылись.

И тут меня пробило на слёзы от нахлынувших эмоций: на моих руках ещё никто не умирал. Я заплакала, крепко сжимая широкую ладонь конюха. Говорят, у каждого врача есть своё кладбище, но я не готова к первой потере. Не сейчас!

Вдруг моё сердце сжалось, пропуская удар, и я открыла рот, не сумев сделать очередной вдох. В груди словно лопнула скорлупа, освобождая от плена неведомые силы. Сердце наконец-то сделало удар, я вдохнула, набрав полные лёгкие. Ещё один мощный удар, и меня накрыл энергетический взрыв, разливаясь по телу приятным теплом и странной эйфорией. Лёгкое серебристое свечение окутало меня буквально на пару секунд, а потом сосредоточилось в руке, которой я держала Егора, и начало перетекать прямо в его ладонь, наполняя пострадавшее тело теплом и силой.

Я удивлённо смотрела на происходящее, но каким-то образом понимала, что помогаю Егору выжить. И, словно подтверждая мои догадки, лицо у парня начало розоветь, судорожное дыхание постепенно выравнивалось, бешеный пульс успокаивался. Я не верила своим глазам, взволнованно наблюдая за необычным свечением, которое шло от меня. Это энергия уходила от меня и лечила Егора. Сидя на корточках возле парня, я еле держалась при тряске, но руку его крепко сжимала, боясь отпустить.

Когда почувствовала через некоторое время лёгкую слабость, поняла, что достаточно уже побыла донором, надо прервать поток, а то сама свалюсь. И я разжала пальцы, выпустив руку конюха. Он тут же открыл глаза, в которых мелькнула искра разума.

— Ангел, — прошептал Егор и снова прикрыл веки.

А нет, только показалось, что он пришёл в себя. Я взглянула на часы — минуло ровно полтора часа. Пора ослабить жгут. И я аккуратно развязала плетёный пояс, перевязав его снова, но уже не так туго.

— Город! — крикнул кучер.

Я переместилась на сиденье и выглянула в окно. Наконец-то! Вдалеке мелькали дома и купола церквей. Конь графа по-прежнему скакал впереди, неся хозяина во весь опор. Пусть Константин приедет быстрее и вызовет санитаров и врача, чтобы не терять времени.

Когда мы подъезжали к госпиталю, который находился не в самой крепости, а за её стенами, я облегчённо вздохнула. Успели! Карета подпрыгнула на очередном ухабе.

— Барыня? — Егор очнулся от толчка и удивлённо посмотрел на меня, пытаясь встать.

— Егор, лежи. Мы уже почти приехали, — мои губы чуть дрогнули в улыбке.

— Куда? — непонимающе моргал он, но садиться передумал.

Карета резко остановилась, и я чуть не свалилась на конюха, но вцепилась в ручку двери.

— В госпиталь. Здесь тебе помогут.

Дверца распахнулась, являя графа.

— Как Егор? — сразу в лоб спросил меня муж.

— Жив, — коротко бросила я и протянула руку, чтобы граф помог мне выйти.

К карете уже бежали несколько санитаров с носилками и врач, пожилой мужчина с бородой и усами, одетый в военный китель. Пока Егора переносили из экипажа, я словно солдат отрапортовала врачу о характере повреждения и о том, какие меры мною были приняты. Только о странном свечении из своей руки я предусмотрительно умолчала, как и о том, что парень готов был вот-вот отойти в мир иной.

— Благодарю, графиня, за помощь. Вы всё правильно сделали, — кивнул мужчина и поспешил за санитарами, которые унесли пострадавшего в госпиталь.

Когда они скрылись в одноэтажном деревянном доме, я вздохнула облегчённо, чувствуя, как на меня накатывает новая волна усталости.

— Надеюсь, всё обойдётся и Егор останется с ногой, — высказала я мысли вслух.

— Я думал, мы вообще не успеем, — нахмурился граф, который стоял рядом со мной. — Конюх выглядел неважно, а сейчас вроде как будто ему полегчало.

— Кровотечение остановилось, угроза миновала, — пожала я плечами и прикрыла на мгновение веки, перед которыми вдруг замелькали белые мушки. — Давайте дождёмся врача. Хочу узнать, что он скажет.

— Софья, поедемте лучше домой. Завтра навестим Егора и узнаем, как его здоровье, — устало выдохнул граф, посмотрев на меня. — Вы сами бледная и еле на ногах держитесь.

Стоило ему только сказать это, как в голове зазвенело и рой белых мушек перед глазами замельтешил быстрее.

— Софья! — услышала я крик мужа словно через вату в ушах. Он успел подхватить меня на руки, когда я начала оседать на землю, и моё сознание отключилось.

Глава 28. Ночь костров

В лесу было тихо и тепло, молодой месяц высоко мерцал в небе, усыпанном яркими звёздами. Сегодня ночь летнего солнцестояния. Вдалеке слышались песни и звонкий девичий смех. Отблеск костров ещё виднелся за спиной, когда я украдкой оборачивалась. Селяне устроили гулянья в роще возле реки, мои послушницы тоже отправились туда, чтобы приглядеть себе женихов. Только я спешила по тропинке прочь от места игрищ.

После обряда я незаметно покинула рощу, надеюсь, меня долго не хватятся. Сердце бешено билось в груди от волнения. Ветки кустов так и норовили порвать мой сарафан, цепляясь за ткань, словно лесные духи пытались меня задержать, но я упорно шла к своей цели. Пальцы сжимали два венка из свежих цветов и трав, их аромат приятно щекотал мне ноздри, напоминая, зачем я сплела их.

Вдалеке замаячил небольшой костёр, и радость вперемешку со счастьем охватили меня. Он пришёл! Не обманул! Я припустила вперёд, торопясь оказаться в его сильных руках. Когда тропинка закончилась, я остановилась на краю лужайки.

— Красибор, — взволнованно выдохнула я, увидев воина возле огня. Его верный конь гулял свободно рядом, щипля траву.

— Сола! — повернулся любимый на мой голос. Его лицо озарила улыбка, и мужчина шагнул ко мне навстречу. Я не выдержала и кинулась в его объятия. Крепкие руки обвили мой стан, прижимая к широкой груди. Воин уже снял с себя военную амуницию, оставшись в нарядной белой косоворотке и штанах. Губы любимого тут же захватили в плен мои уста, жадно целуя, отчего колени стали ватными и тут же перестали слушаться меня. Я крепче прижалась к суженому, чтобы не упасть.