Жена в подарок

Говорила и верила в то, что говорю. Необычная такая уверенность. Непонятно откуда взявшаяся. Но если я могла сомневаться в муже, как мужчине способном примириться с навязанной женой, то как в воине и защитнике не сомневалась. С такой силищей? Да бросьте, это было бы по меньшей мере странно. А вот мысль о том, что в жизни паренька явно случилась трагедия, меня не покидала. Иначе с какого рожна он бы оказался во дворце повелителя фэлроу, да еще без родителей? Ох не спроста.

— Я приму любое наказание, — гордо вскинул голову Ролан. — Уважаемая Швабра права, меня должно наказать. Я ослушался приказа и нарушил клятву. Точнее хотел ее нарушить, что в данном случае одно и тоже.

Ох и серьезный мальчуган. Наверное, и правильно, с таким-то титулом, но ведь смотрит на меня золото глаз и чудится в них детство, которое усиленно подавляют. Я вздохнула, права там выдра или не права, но по шее она непременно получит, когда мы останемся наедине.

— Почему ты здесь? — напрямую спросила я. — Один и без родителей.

— Это древний закон. — Дрогнувшим голосом, спустя пару минут, все же ответил молодой дракончик. — Отдавать самое ценное, что есть у народа оборотней, доказывая свое повиновение и абсолютную верность роду повелителя фэлроу.

— Самое ценное? — тихо переспросила. — Ты — гарант мира?

Это все, что пришло мне в голову после его слов.

— Можно и так сказать, я залог высшего доверия. Так мой отец и наш народ доказываем, что не причастны к тем убийствам, что случились вчера. Но простите, больше я ничего не могу сказать, клятва неразглашения.

А между строчкой так и чудится вопрос, почему я ничего не знаю и почему мне повелитель сам ничего не рассказал. Явно ведь не посчитал нужным поставить в известность. С другой стороны, а должен ли был? Вряд ли я хоть чем-то смогу помочь.

Я вздохнула и попыталась собраться с мыслями.

В мире явно творилось что-то нехорошее. Сначала Данаэль, которую упорно пытались убить и убили, теперь вот заявление, что наследника драконов отдали залогом мира, чтобы тень чужого преступления не пала на оборотней.

А до этих событий было что-то еще, что заставило Антареса объявить о помолвке с человеческой принцессой… голова кругом идет. И надо бы взбодрить принца, а у меня горло пересохло и ледяной страх закрался в душу.

Как ни странно, положение спасла выдра.

— Осознание своих ошибок — это прекрасно, — патетично возвестила она, — но ты совсем не ешь сладкого. После спонтанных обращений, надо обязательно съесть пироженку. С вишенкой!

По желанию выдры воздушное пирожное плавно спланировало в тарелку к принцу.

— Кушай, дитя гордого и дивного народа. На все воля богов, а они справедливы и милостивы.

— Благодарю, величайший дух. — Если бы не стол, мальчик точно бы поклонился.

А еще он явно знал больше о ларинь, чем я.

— Я правильно понимаю, что ты выспался?

— Да, — чуть замялся он, — днем я… плакал. Потом уснул и вот, попробовал переместиться к маме. Но в итоге потревожил ваш покой. Честное слово, я был уверен, что это повелитель специально перенес меня в комнату с едой, зная, что мне после оборота стоит подкрепиться. Думал, он пожалел меня, не допустив моего перехода из Облачного дворца в долину драконов. Я ведь пожалел о сделанном почтив тот же миг. Вспомнил, чем грозит мой уход без разрешения…

Жалость острой иглой уколола в самое сердце. Но я не успела ни проникнуться историей ребенка, ни посочувствовать ему, потому что наткнулась на злость во взгляде Ролана. Но почему? Когда я успела обидеть дракона? Я лихорадочно соображала, растерянно глядя на паренька.

Нет, я точно не могла этого сделать, значит что?.. Неужели история повторяется?

Я устало прикрыла руками лицо и обратилась к выдре.

— Швабра, я опять использовала магию?

— Да, — тут же отозвалась она, а мне стало стыдно.

Опять я применяю магию, как сыворотку правды, да еще без своей на то воли.

Я положила руки на колени и прямо посмотрела на гостя.

— Ролан, я могу тебя так называть?

Паренек неохотно кивнул. Действительно, кто в здравом уме откажет супруге повелителя, она ж небось мужу пожалуется.

— Мне очень жаль, что так вышло. Однако с некоторых пор я не контролирую свою магию. Сознательно я бы никогда не принудила тебя говорить мне правду. Особенно настолько личную. Я, безусловно, хочу искренности, но достигать ее таким путём не намерена.

Поверит ли? Хотелось бы.

— Вы такая же как я? — вдруг спросил он с надеждой и какой-то затаенной радостью.

— В каком смысле? — не поняла я. — Я не дракон, если ты об этом. До замужества я была человеком, а сейчас со мной происходит что-то странное, точнее с моей магией и аурой. Мы считаем, что это из-за благословления бога.

Я не стала лгать, зачем?

Все равно нам сосуществовать рядом какое-то время, скрыть то, что у меня магия порой буянит вряд ли удастся.

— Его высочество хотел сказать, что когда дракон вступает в зрелую пору, то его магия так же выходит из-под контроля. — Выдра решила ответить за Ролана. — И аура имеет настолько же хаотичные потоки, как у тебя, Дана. Но нет, ваше высочество, ее милость не дракон.

— Благодарю, уважаемая Швабра за пояснения.

Какая прелесть, мне значит мальчик не поверил? А выдре, которая ему устроила темную за сдобу — да?

 — Простите меня за неподобающие мысли, — обратился он ко мне. — Я понимаю вас. Вот уже год моя магия диктует мне свои условия, а я стараюсь взять ее под контроль. У нас говорят: Чем больше силы даровано, тем мощнее сопротивление, когда приходит время взрослеть. Возможно, у людей также?

— Да откуда у людей такая сила, — фыркнула выдра. — А наша милость уже не человек.

— А кто? — нет, мы и так с Арнель предполагали, что я почему-то становлюсь фэлроу, но одно дело предполагать, другое — знать наверняка.

— Придет время — узнаешь, — кто бы сомневался, что нахальная выдра не даст прямого ответа?

— Ролан, когда мы наедине, называй меня Даной. Мне будет приятно, — я решила пока не трогать вонючку, то есть швабру, потом устрою ей допрос с пристрастием, а пока на повестке ребёнок и неведомая попа, творящаяся в мире.

— Это великая часть, — церемонно наклонил голову мальчик.

Интересно, а не потому ли, что Ролан не контролирует свою магию, Антарес и запретил нам встречаться? Беспокоился обо мне? Приятно, однако.