Жена в подарок

Я себе сейчас напоминала китайского болванчика, который только и может, что качать головой и помалкивать.

— Я дала обещание повелителю до его возвращения не проводить ритуал объединения и пока молчать о том, что происходит со мной и кем ты для меня являешься. Однако магия и боги решили иначе, позволив тебе заглянуть в мою жизнь.

— Ты о чем?

— Сейчас не лучшее время для объяснений, но ты — моя родственная душа.

— Там мать повелителя идет, — залетая в гостиную, сообщила Швабра. — А мужик, который лапал Арнель — демон, расслабься Дана, твоя сестра не против такого внимания.

— Кто? — совсем обалдела я.

— Сестра, вы ж родственные души, правда без ритуала, но его можно провести в любое время.

— Обещаю, я все тебе расскажу, — умоляюще глядя на меня, прошептала Арнель.

— Хорошо, — я взяла себя в руки, — как только аудиенция закончится, я буду ждать тебя.

— Благодарю, — улыбнулась демоница и змейкой юркнула за порог.

У дверей выстроились мои фрейлины, дожидаясь появления ее милости. Я же стояла у накрытого стола, но не делала попытки занять место.

Присесть я смогу только после старшей женщины рода. И есть мы будем тогда, когда она даст позволение выставлять блюда на стол. Страшно как, аж под лопаткой противно засосало.

— Все хорошо будет, Дана, — мысленно обратилась ко мне выдра. — А приставал к Арнель Вейлран, наследный принц демонов. Было бы неплохо, если бы они поженились.

— А это возможно? — удивилась я, вспомнив красивого и опасного мужчину из нашей шпионской ночной деятельности. — После того, как она была чужой любовницей…

— У демонов все возможно. — Отмахнулась Швабра. — Тем более твоя сестрица зацепила Вейлрана. Вот увидишь, он захочет сделать ее своей.

— Меня начинает пугать тенденция настолько быстрого приобретения семьи. — Ошеломленно подумала я и тут же возмутилась. — Но что значит захочет сделать своей? Я не позволю ее неволить.

— Вот! Сразу видно, вы и правда родственные души.

— Я вообще против любого насилия, — мрачно напомнила Швабре. — К любым людям и прочим расам.

— Не переживай, Арнель не робкого десятка, — хохотнула Швабра, она явно знала больше меня, поганка такая.

— Так вот ты какая, пришлая. — Низкий, вибрирующий голос заставил меня вздрогнуть, а затем и низко поклониться. — Красивая татуировка.

Мать Антареса застала меня врасплох. Сколько она так стояла и наблюдала за мной? Двери гостиной плотно закрыты, а я ведь и не заметила, когда их затворить успели. Еще и как подобает не встретила свекровь… Но… кажется это меньшая из моих проблем.

Как она сказала? Пришлая?! Так меня только ларинь называла. Откуда ей известно, что я не из этого мира?!

— Поднимись, девочка, — приказала свекровь. — Разговор будет долгим. Да и в ногах правды не отыщешь.

Мне стало душно, но я чинно поднялась и даже успела взглянуть на миловидную, да что уж там, очень красивую блондинку с очаровательными ямочками на щеках прежде, чем меня скрутило волной жара, и я рухнула на пол.

Я задыхалась от давления, которое вдруг обрушилась на мое тело. Шею немилосердно жгло, глаза защипало, слезы полились градом. Что происходит?!

Но я толком не успела испугаться, так же стремительно, как накатила волна чужой силы, она схлынула, оставляя меня на полу жадно дышать, а сердце стучать, отдаваясь эхом в висках.

Я поняла, что случилось со мной раньше, чем поднялась на ноги и раньше, чем прозвучали слова:

— Брачная татуировка исчезла.

* * *

Храм Утреннего Зарева

Он немного опоздал, не смог сразу прорваться через нити мирозданья.

Он злился, что часть диалога Антареса с богами, останется для него загадкой. Но главное, он еще успеет узнать и увидеть.

Антарес Ивредо, повелитель фэлроу, стоял босыми ногами в центре пятиконечной звезды, где на каждом из лучей, зябко кутались в плащи фигуры богов, потревоженные его силой. Все почувствовали его вмешательство в пространство, но никто не обозначил его присутствия для Антареса. Не имели права. Пока…

Когда-то этот Храм был и его территорией. Он сам выбирал место скопления природной энергии. Но время неумолимо, и той небывалой мощи, которой он когда-то обладал, уже нет.

— Мы видим два желания, — эхо слившихся в унисон голосов, заставил наблюдателя застыть на месте, замереть, сдерживая дыхание.

Вот сейчас все свершится.

— И видим сомнения. Даруем еще один ответ.

Наблюдатель мысленно выругался, понимая, что сам дал лазейку богам своим появлением и вмешательством в чужое испытание и награждение.

— Женщина, назвавшаяся моей женой — урождённая принцесса Данаэль Виави? — голос повелителя фэлроу был тверд.

— Нет.

Ответ богов заставил Антареса нахмуриться сжать кулаки, а наблюдателя широко улыбнуться.

Ему удалось породить сомнения в этом мальчишке. Удалось подвести того к мысли, что самозванка причастна ко всем событиям, происходящим с артефактами равновесия. Пусть мучается, думая, не соучастница ли она. Ведь татуировка на ее шее, а не на спине, которое принято сейчас считать за благословление богов. Откуда этому щенку знать, что это правильная татуировка — ожерелье любви, а не искаженное эхо настоящего чуда, безошибочно соединяющего истинную пару.

— Два желания, что окажется сильнее? — унисон богов и Антарес вскидывает голову.

— Я хочу знать врага в лицо, — громко объявляет он. — Знать того, кто повинен в краже артефактов равновесия.

Наблюдатель поежился, но бежать не планировал. Сейчас слишком рано открывать свое лицо, однако, если боги посчитают это желание главнейшим у Антареса, то уходить все равно бессмысленно.

Пятиконечная звезда пришла в движение, завертелась на месте, наполненная божественной силой, засветилась, ослепляя на мгновение.

А когда свет потух, Антарес оказался на полу.

Выбор сделан.

Он наблюдал за Антаресом, корчившимся от божественного вмешательства, и ликовал.

Он одержал и эту маленькую победу. Переиграл глупого щенка, забывшего, что боги могут вмешаться лишь в малом: уравновесить вселенную, когда одна из чаш весов покачнется. Но вынуждены исполнять самое заветное желание того, кто прошел испытание. И пусть мальчишка требовал назвать врага, его душа мечтала о свободе. Антарес не был готов к тому подарку, что для него сделал Муар. И сейчас получил от него освобождение.