Жена в придачу, или самый главный приз

Но мне ведь, когда необходимо, тоже наглости не занимать, да?

— Эй! — позвала я, одним рывком стащив с бесстыжей рыжей одеяло. — Подъем, разговор есть!

— Отвали, — астрологи по утрам вообще сама любезность.

Обернувшись, я посмотрела сквозь дверной проем на сидящего в клетке попугая и предложила:

— Может, покукарекаешь, чтобы ее разбудить?

То ли такое предложение оскорбило пернатого до самой глубины его птичьей души, то ли он просто был слишком похож на хозяйку, но только меня демонстративно проигнорировали, спрятав голову под крыло.

— Я слышала ваш вчерашний разговор с отцом, — заявила я, вновь обращаясь к астрологу. — Можешь хоть до второго дня игр изображать спящую, но я не уйду, пока не получу внятных объяснений.

Изначально я намеревалась пойти непосредственно к папе, но потом поняла, что такой подход в корне неверен. Он прекрасно владеет умением выдавать ложь за правду и при этом не краснеть, а вот Зелуна — нет. Она вообще врать не умеет, наверное, именно поэтому все клиенты безоглядно верят в ее предсказания.

Пока астролог пребывала в размышлениях на тему говорить со мной, или нет, я отдернула занавески, впустив тем самым в спальню солнечный свет. Витраж на окне сделал его разноцветным, висящие над кроватью колокольчики ярко заблестели, посылая блики прямо в закрытые глаза Звелуны, и та глухо застонала.

Прошло совсем немного времени, и она все-таки соизволила присесть, свесить ноги с кровати и обратить на меня насупленный взор:

— Не буду я тебе ничего рассказывать. Мне еще жить хочется.

— Вот именно поэтому и расскажешь, — кивнула я. — Жду.

Звелуна страдальчески уронила лицо в ладони, тяжко выдохнула «как же вы мне надоели» и, немного так посидев, спрыгнула на пол. Оправив сорочку и презабавный ночной колпак, она поманила меня за собой в еще одну смежную комнатушку, которая должна была являться гардеробной, но на деле представляла собой кладезь нужных и не очень вещей.

Астролог придвинула табурет к высокому стеллажу, взгромоздилась на него и, достав средних размеров стеклянный пузырек, велела:

— Подержи.

Как только я его взяла, она дотянулась до верхней полки и сняла с нее прозрачный круглый шар, стоящий на кованой подставке. Затем мы вновь переместились в комнату номер один, где это богатство было взгромождено на предварительно расчищенный стол, и Звелуна предупредила:

— Ладно, с меня никто клятв не брал, поэтому расскажу. Но если глава узнает, что я тебе об этом рассказала, то…

— Не узнает, — в нетерпении перебила я. — Ну?

— В первый раз он вызвал меня к себе примерно полгода назад. Сказал, что его мучают страшные головные и сердечные боли, но простые медики не могут понять, с чем они связаны. Тогда я проверила его на предмет магического вмешательства с помощью этого, — она кивнула на шар. — Ничего конкретного выяснить не удалось, но то, что его боли как-то связаны с магией — неоспоримый факт. С тех пор я изготавливаю для него обезболивающие эликсиры, но чем дальше, тем меньше они помогают.

Я просто ушам своим не верила. Отец — всемогущий, непоколебимый, сильный чем-то…болен?

— Он обращался к придворным лекарям? — порывисто спросила я. — Император должен был обеспечить ему лучшее лечение!

Взяв цветной порошок, Звелуна насыпала его в пузырек, содержимое которого тут же забурлило, и выдохнула:

— Чего не знаю, того не знаю. Но эта неведомая болезнь прогрессирует, и я…честно говоря, не знаю, как он вообще держится все это время. Мне несколько раз являлись видения, где наш глава, он…в общем, его больше нет. Разумеется, об этом я ему не говорила, но он и так все понимает, поэтому…

Не дослушав и спешно бросив «спасибо» за сведения, я со скоростью выпущенной стрелы вылетела в коридор и понеслась к покоям отца. А вдруг все действительно настолько серьезно? А вдруг видения Звелуны сбудутся?

От одной такой мысли перед глазами все поплыло, а сердце заколотилось с неистовой силой. Я по-настоящему испугалась, но вместе с тем была неимоверно зла на папу за то, что не рассказал мне обо всем сразу! Вот почему он не счел нужным поставить меня в известность?! И…черт! Неужели именно поэтому он внезапно столь сильно обеспокоился моей дальнейшей судьбой и решил отдать замуж?!

Глава 11

В личных покоях отца я бывала едва ли чаще, чем у Звелуны. Глава гильдии очень ценил личное пространство, и даже меня — родную дочь чаще приглашал в рабочий кабинет. А если вдруг я по каким-то причинам все-таки наведывалась к нему в комнаты, раздражался и бесился просто до жути. Но сейчас на такие мелочи было глубоко плевать и, оказавшись перед нужной дверью, я постучала в нее во всю свою немалую мощь.

Далее случилось то, к чему я была готова. Отец к этому времени уже проснулся, собрался и мирно попивал утренний кофе, а мой приход его ничуть не обрадовал. Показавшись на пороге, он сверкнул гневным взором и уже собрался высказаться, как я его опередила. Втиснулась между ним и стеной, юркнула в комнату и, дождавшись, пока он вновь подойдет, с возмущением вопросила:

— И когда ты собирался мне рассказать?

— О чем? — то ли сделал вид, то ли действительно не понял отец, раздраженно поведя плечами. — Фелиция, сколько раз я просил ко мне…

— О своей болезни! — окончательно вспылив, перебила я. — Вчера, когда ты разговаривал со Звелуной, я была в своей комнате и все слышала! Только не нужно отпираться и говорить, что брал обезболивающее для кого-то другого, все равно не поверю! Как ты мог? Как мог от меня такое скрыть?!

На сей раз ожидала вспышки злости, попытки воспользоваться своим умением убеждения и внушить, что я ошибаюсь. Что папа просто наорет и выставит меня, на худой конец!

Но нет. Он тяжело вздохнул, опустился в кресло, посмотрел на недопитый кофе и устало произнес:

— А зачем рассказывать? Чтобы моя дочь лишний раз переживала, или того хуже — меня жалела?

— Чтобы твоя дочь стала действовать и искать хороших лекарей! — возразила я и, опустившись перед ним на корточки, мягко тронула за руку. — Пап…ну почему все так, а? Почему мы совсем перестали друг друга понимать? Ты ведь из-за этого недуга решил выдать меня замуж, да? Если бы сразу все рассказал, я…

— Что — ты? — губы отца тронула слабая усмешка. — По доброй воле согласилась бы связать себя узами брака?

Мне очень хотелось ответить положительно, но в такой момент врать не могла. Как бы то ни было, я бы не приняла эти условия. Узнай я до игр о болезни отца — пыталась бы помочь, перевернула все Солзорье вверх дном, чтобы отыскать способных помочь лекарей. Но замуж — нет. Хотя бы потому, что в моем представлении потенциальный брак и реальная болезнь никак не связаны.

Прочитав ответ на моем лице, папа снова усмехнулся: