Женатый мужчина
Шрифт:
Часов в десять, когда он вернулся в отель, дежурная уже сменилась. Ключ Джону дал бой. Джон велел разбудить его в шесть утра, поднялся к себе и снова попросил коммутатор соединить его с Лондоном, назвав номер квартиры Джилли. Там снова никто не отвечал. Он снял туфли и, сидя в одних носках, около часа смотрел телевизор. Примерно в одиннадцать он принял горячую ванну и лег спать.
Глава двенадцатая
Судебное дело, слушавшееся на следующее утро в Лондоне, закончилось лучше, чем можно было ожидать, и настроение у Джона
К телефону подошла Миранда.
— Это Джон, — сказал он. — А Джилли дома?
— М-м… нет, — ответила Миранда.
— А когда ее можно застать, как вы думаете?
— Она еще в Норфолке, — невнятно проговорила Миранда.
— Что-то вас плохо слышно, — сказал Джон.
— О, извините. — Она хихикнула. — Я жую…
— Джилли вернется сегодня?
— Не уверена.
— Понятно. Ну что ж. Попробую позвонить завтра.
— О'кей. До свидания. — И она положила трубку.
Джон поехал домой на подземке, пытаясь сообразить, что могло случиться. Если Джилли не получила письма и осталась в Норфолке, то он даром прождал бы ее в «Дон Жуане». Если ж она получила письмо, то ей было ни к чему возвращаться в Лондон на понедельник, но тогда почему она ничего не сообщила ему в отель?
Он вошел в дом, поставил чемоданчик у вешалки и спустился на кухню, где Клэр готовила ужин.
— Привет, — ответила она на его поцелуй. — Как Бирмингем?
— Черт знает что. Дело проиграно.
— Бедняжка…
— А сегодня я выиграл.
— Вот и отлично. А какое дело?
— Ничего интересного. — Он заглянул в кастрюлю на плите. — Что за пир готовится, по какому случаю?
— Гай обещал быть к ужину.
— А, ну да. Я и забыл. — Он полез в холодильник за льдом. — Чем помочь?
— Можно было бы подать сегодня к столу вино.
— Сейчас достану.
Он пошел к шкафу под лестницей, взял две бутылки бордо, не марочного, и поставил их на буфет в кухне. Затем поднялся в гостиную и налил себе виски.
К приходу Гая Джон уже изрядно выпил и повеселел, а поскольку Гай ассоциировался в его сознании с Джилли Масколл, Джон постарался разговорить его, надеясь, что речь пойдет об общих знакомых. Он был осмотрителен, зная по адвокатскому опыту, что уже по самим вопросам можно догадаться о многом, но Гай оказался несловоохотлив или не хотел говорить о Джилли, тогда Джон перешел к политике.
— Вы теперь левый или правый? — спросил он шурина.
— Даже не знаю, — ответил Гай.
— Поставим вопрос иначе: на выборах вы проголосовали бы за лейбористов или за консерваторов?
Гай помедлил с ответом.
— Ну, я не уверен, что вообще стал бы голосовать.
— А если бы пришлось? — настаивал Джон.
— Голосовал бы за либералов, — отвечал Гай.
— Но, помилуйте, это же сборище маньяков!
— То же самое когда-то говорили и о лейбористах.
— Да, — согласился Джон, не желая спорить. — Да, действительно.
— Понимаете, — сказал Гай, — хотя между двумя главными партиями вечно идут споры, я, честно говоря, не вижу между ними никакой разницы. Вы можете получить пятьдесят центов прибавки к пенсии по старости при лейбористах,
а тори могут запросто продать сталелитейную промышленность частным предпринимателям, но это же ничего не меняет в несправедливости всей системы как таковой… — Гай говорил тихо, монотонно, пока они сидели в кухне и ели спагетти. Джон перестал слушать. Он взглянул на часы. В девять по телевидению начиналась передача, которую он хотел посмотреть, а теперь было уже без двух минут. Клэр что-то возражала брату, Джон извинился, пошел наверх и включил американский боевик. В дверях появилась Анна и захныкала, что у нее болит животик и она не может уснуть. Джон отвел ее в ванную, заставил очистить желудок, измерил температуру, напоил микстурой от кашля прямо из бутылочки и уложил в постель.Клэр и Гай поднялись в гостиную почти на середине фильма. Джон пересказал им содержание, причем не только что было, но и предположил, что будет дальше, поскольку это был шаблонный сериал, и потом похвалился тем, что сумел быстро угадать убийцу.
Потом они посмотрели «Последние известия», и Гай собрался уходить. На улице лил дождь, по телевизору смотреть больше было нечего, и Джон предложил довезти
Гая до его квартиры в Фулэме на своем «вольво».
— В Лондоне вы не встречаетесь с Джилли Мас-колл? — спросил Джон как бы между прочим, когда они двинулись о Холланд-Парк авеню.
— Время от времени, — сказал Гай. — У нас ведь разные компании.
— У нее… кто? Молодые гвардейские офицеры?
— Да. И банковские клерки.
— Между прочим, я на днях приглашал ее обедать.
— Да, я знаю, — ответил Гай.
— Она вам рассказала?!
— Да.
Джон молча вел автомобиль по лабиринту улочек к Шепердс-Буш.
— И когда же она рассказала? Что именно?
— В субботу.
— Позавчера?
— Да.
— Вы что, были у Масколлов?
— Да… мы туда поехали целой компанией.
— Понятно. Это… это был домашний прием?
— Ну, можно и так назвать.
Оба молчали, пока машина не остановилась у светофора возле парка Кенсингтон.
— Вы… м-м… я хочу сказать, на вашем месте я бы поостерегся… — Гай говорил сбивчиво, однако иных признаков его смущения заметно не было.
Джон взглянул на Гая — тот смотрел прямо перед собой.
— Почему? — спросил Джон.
Воцарилось долгое молчание. Наконец загорелся зеленый свет светофора. «Вольво» снова устремился вперед.
— Она дала мне прочесть ваше письмо, — сказал Гай. — То есть я хочу сказать, мы все его читали.
Джон молчал.
— Зачем она это сделала? — наконец спросил он.
— Понятия не имею. Смеха ради, так надо полагать.
— Вы рассказали Клэр?
— Нет. — И снова молчание, пока автомобиль не остановился у другого светофора.
— Джилли сейчас в Лондоне? — спросил Джон.
— Да. Мы все вместе и прикатили в воскресенье вечером.
Машина снова тронулась.
— А своим родителям она показывала письмо? — поинтересовался Джон.
— Господи, конечно, нет, — сказал Гай. — Она не совсем уж дрянь. Просто молода еще. Сами понимаете.
Джон затормозил у дома Гая.
— Прошу прощения, — сказал он. — Вам это, наверное, показалось странным?
— Да нет, право же, нет. Знаете, я даже удивился. Не подозревал за вами таких способностей.
— А до Клэр не дойдет?
— Не думаю, — сказал Гай. — Ведь мы — разные поколения.