Жених моей матери

В чувство меня привел сигнал стоявшего позади Рено. Зеленый, уже давно зеленый… Резко надавив на газ, я направил машину дальше. Куда я ехал? Что мне делать? Не знаю, не знаю… На перекрестке свернул в направлении офиса. Наташа снова позвонила. В этот раз я все-таки решил ответить с намерением высказать ей все, что думаю о ней и дать ясно понять, что между нами все кончено. С ней я не буду, даже если Леська не останется со мной. Хватит с меня Хавронских! Пора забыть ту историю, похоронить в прошлом, там, где ей место.

— Да! — грубо выговорил я.

— Руслан! Руслан, почему ты не отвечаешь?! — Кажется, она плакала, но слезы её меня не трогали. Наоборот, — я злился еще сильнее. Хотя куда уж сильнее, и без того на пределе.

— Что тебе нужно? Я занят!

— Ты не знаешь, где Олеся? Я не могу до неё дозвониться! — Ха! А вот это интересный ход.

— Хочешь сказать, что не видела её сегодня? — Губы мои тронула жесткая усмешка. Не верю ни единому её слову. Когда она превратилась в ловкого манипулятора?

— Руслан, я… я в больнице, — продолжая всхлипывать, выдавила Наташа. — Леська… не знаю где она. Не знаю, где ты… Вы мне нужны. Оба.

— Что случилось?

— Приезжай, пожалуйста…

— В какой ты больнице? — Я остановил машину и откинулся на сиденье. Господи, что за хрень?!

Едва Наташа назвала мне номер больницы, я отключил вызов. Я больше не ощущал себя хозяином положения. Стойкое ощущение, что кто-то перехватил управление моей жизнью. И мне это совсем не нравилось…

Вбив в навигатор адрес, я поехал в больницу.

Глава 16

Руслан

По дороге в больницу, мне позвонила Катя и поинтересовалась, когда я приеду в офис.

— А что случилось? — недовольно отозвался я.

— Антон Викторович не может до Вас дозвониться. Он очень расстроен.

— Скажи Антону Викторовичу, что я буду через пару часов, и чтобы к тому моменту он взял себя в руки, — сказал я с усмешкой, предполагая, сколько у моего зама могло накопиться проблем за несколько дней без меня. — Все, Катя, мне некогда! — рявкнул я в трубку и отключил звонок.

Припарковался возле больницы и быстрым нетерпеливым шагом направился внутрь. Пока шел по длинному коридору, ведущему в отделение, где лежала Наташа, я думал о том, что, по большому счету, за неё я не переживаю. Она не уточнила, что случилось, а я… я всю дорогу думал лишь о том, куда подевалась Леська. Разве это нормально? Наташа не чужой мне человек, и как можно было столь резко остыть к ней? А если с ней что-то серьезное? Черт знает, что! В голове сумбур, и лишь одна ясная мысль — я должен найти Лесю и поговорить с ней.

— Привет. — Едва я вошел в палату, увидел Наташу. Она приветливо улыбнулась мне и протянула руку.

— Руслан, спасибо что приехал.

— Разве я мог не приехать? — выдавил ответную улыбку и, присев на стул рядом с её постелью, взял её ладошку в свою. — Что случилось? — вглядываясь в её бледное лицо спросил я.

— Я беременна, Руслан, — выговорила она, не спуская с меня глаз.

Я же не сразу понял, о чем она говорит. А когда осознал…

— Это мой ребенок?

— Ты был единственным моим мужчиной, — мягко выговорила Наташа. — Это твой ребенок, Руслан.

Мне вдруг захотелось убрать руку, сжимающую её прохладные пальцы, и я едва пересилил себя. Наташа смотрела на меня с такой любовью и доверчивостью, что я не мог, просто не мог показать ей, что эта новость совсем меня не радует.

— Но ребенок не входил в мои планы, — все-таки сказал я, пытаясь говорить как можно осторожнее. — По крайней мере, сейчас.

Я ожидал резкой реакции от Наташи, криков, истерики, но она не оправдала моих ожиданий. В который раз.

— А ты думаешь, я хочу второго ребенка? — тихо проговорила она. — Руслан, мне и Олеськи то на всю жизнь хватило, а тут… — Она усмехнулась и покачала головой. — Я была плохой матерью своей дочери. Мне потребовалось очень много времени, чтобы осознать — ребенок не должен расплачиваться за грехи своих родителей, но поначалу… Да что я тебе рассказываю, ты ведь и без меня должен все это понимать. — Она тяжело вздохнула, и сама вытащила руку из моей. Положила свою ладонь на область живота и снова заговорила: — В прошлый раз мне не дала сделать аборт мама. Она заставила меня поклясться, что я сохраню жизнь ребенка. А я хотела одного — уснуть и не просыпаться. — Её взгляд был полон боли, она, не отрывая взгляда, продолжала смотреть на меня, и я будто бы погружался в прошлое. Как будто это происходило сейчас я очень явно помнил момент, когда увидел Наташу в разорванном шелковом платье, которое она так долго выбирала для выпускного. Она лежала на матах в спортзале, и мне на миг показалось, что она мертва… А рядом стоял и натягивал штаны мой друг.

Стиснув зубы, я проглотил ком, вставший в горле, и выговорил:

— Ты хочешь оставить этого ребенка?

— Если получится, — кивнула Наташа. — Врачи сказали, что у меня угроза выкидыша. В моем возрасте уже довольно опасно рожать. Но если этот малыш выживет, может быть он станет нашим с тобой искуплением? — с надеждой посмотрела на меня.

Искупление… Я знал, что тогда поступил как последний трус. Мне надо было стать мужчиной, а я предпочел остаться мальчишкой, позволившим решать мою судьбу родителям. Учеба в Англии или забота о чужом ребенке. Образование и мечты о собственном деле или обучение в российском ВУЗе и бессонные ночи рядом с девушкой, которую изнасиловал лучший друг. Отец сразу сказал, едва я только заикнулся об отмене учебы в Оксфорде, что если я выберу второй вариант и решу остаться и жениться на Наташе, на его помощь могу не рассчитывать. Жить без денег и без образования… Я струсил и буквально на следующий день уехал с Англию, даже не попрощавшись с Наташей. И она святой человек, что не держала на меня зла все эти годы.

Искупление… Может быть вот оно, мое искупление? Ребенок, данный нам с Наташей, как второй шанс?.. Может быть, если бы не одно «но», разбивающее вдребезги всю идеальную картину нашего будущего. Олеся. Я просто не смогу смотреть ей в глаза. Я не смогу не чувствовать к ней то, что чувствую сейчас. Я не верю в то, что это всего лишь увлечение. Я люблю её. Люблю и не могу отказаться от неё. Не в этот раз. Я давно уже не сопливый мальчишка, боявшийся оказаться без родительских денег. Слава богу, повзрослел.

— Он должен родиться, — утвердительно кивнул я. — Но, Наташ, я не женюсь на тебе.

Она смотрела на меня, чуть хмуря брови. Волосы её, всегда идеально уложенные, сейчас были собраны в небрежную косу. Без тени косметики, несмотря на бледноту, она все-таки была нереально красива. Но уже не моя. Не моя.

— Это из-за Олеси? — спросила она.

И тут я окончательно понял, что она все знает.

— Из-за неё, — не стал увиливать я.

Наташа отвела взгляд и утвердительно кивнула.

— Так я и знала. Когда… когда между вами это началось?

— Какой смысл говорить сейчас об Олесе, Наташ?

— Я имею право знать, когда ты начал трахать мою дочь, Агатов! — Она вцепилась в мое лицо гневным взглядом и, повысив голос, заговорила: — Ты правда думал, что я настолько дура, что ничего не замечу? Правда думаешь, что не сложу два плюс два, когда она вдруг уехала, а тебе срочно понадобилось по делам в Америку? Ты изменял мне с собственной дочерью, Руслан!

— Прости, — выдавил я. Наташа продолжала смотреть на меня со смесью ярости и боли, и я понимал, что это на самом деле выглядит отвратительно, если смотреть с её стороны. Есть я, Олеся. И есть Наташа. А теперь и ребенок. Блять! Что же как все закрутилось-то? — Когда ты узнала?