Женимся! Семья за одну ночь

– Уборка, – сообщаю гостям, с которыми сталкиваюсь в коридоре. – Воспользуйтесь, пожалуйста, другой кабинкой. Прямо и налево, – любезно указываю направление, бедром подпирая дверь.

Если Олег захочет, то вынесет ее вместе со мной. Благо, он слишком опасается скандала, чтобы устраивать сцену при всех. Бурчит что-то приглушенно по ту сторону деревянного полотна, пыхтит сдавленно, а меня на дикий смех пробирает. Видимо, это нервное. У нас обоих.

– Олег Геннадьевич, вы пока приведите себя в порядок, – приторно растягиваю слова и поворачиваю ключ в замке. – Умойтесь, остыньте. А потом домой поедете. Баиньки, – обращаюсь к нему, как к ребенку.

В ответ доносится мое имя, произнесенное как нецензурная брань, и глухой удар, который становится знаком, что хватит испытывать Высоцкого на прочность.

Справедливости ради, он и так долго меня терпел. Поэтому разворачиваюсь на невысоких каблуках, поправляю неудобную, треснувшую по боковому шву юбку – и мчусь прочь. Почти преодолеваю коридор, как кто-то ловит меня за локоть.

– Куда критика дела?

Оборачиваюсь и с легкой улыбкой приветствую жену хозяина. Как он ее отпустил? Да еще и к Высоцкому…

– Жив-здоров, однако какой-то дерганый. Нервы у него расшатаны. Наверное, это возрастное, – пожимаю плечами, переводя ситуацию в шутку. Однако девушке не до смеха.

– Где он, Саш? – настаивает, не ослабляя хватки. – Давай быстрее, пожалуйста. Я разберусь с Олегом сама, а потом мне надо вернуться к мужу.

Чуть не вздыхаю с облегчением. Значит, отношения у них наладились. Это плюс, ведь счастливый владелец – залог успешной работы ресторана. С другой стороны, мне это не поможет, ведь Олег опять добьется моего увольнения.

– Да все с ним в порядке, – бубню с сожалением, вспоминая эпизод, что произошел между нами в туалете. – Моется наш енот-потаскун, а я обеспечила ему полное уединение.

– Ты заперла ресторанного критика в уборной?! Ох, Александра, – закатывает глаза она и забирает у меня ключи. – Дуй в зал, будь там на случай, если ты Матвею Андреевичу понадобишься.

– Ему нужны только вы, – не выдержав, заговорщически подмигиваю ей.

Сбегаю в зал, неохотно доверив критика хозяйке. Погасив внезапно вспыхнувший, но абсолютно неуместный укол ревности, ныряю в гущу толпы. Остаток вечера провожу как на иголках. К счастью, открытие проходит без сучка и задоринки. Высоцкий уезжает домой, чтобы вернуться на проверку в другой день, Васильев мирится с женой, так что я с чистой совестью сдаю смену и, уставшая, беру такси.

В свой район добираюсь поздно. Бесшумно открываю входную дверь, на цыпочках проскакиваю мимо спящей мамы – и закрываюсь в комнате. Рухнув на кровать, бездвижно лежу, уставившись в потолок.

Не спится. Перед глазами – нахальное лицо критика, на теле – его запах, хотя я приняла душ, а губы до сих пор горят от поцелуев.

– Какой же гадкий тип, – выдыхаю в пустоту. – Самовлюбленный эгоист! График встреч он со мной согласует, как же!

Поворачиваюсь на бок, обняв подушку, и беру с тумбочки телефон. Лениво листаю ленту новостей, не замечаю, как пальцы сами вбивают в поисковик имя ресторанного выскочки… Сладко зеваю, чтобы так и застыть с открытым ртом и широко распахнутыми глазами.

Неуверенно касаюсь ногтем кликбейтного, привлекающего внимание заголовка: «Критик Высоцкий против морского ежа. Кто кого? Читать до конца!»

– О боже мой, – невольно выпаливаю.

Закусив губу, перехожу на сайт со статьей. Затаив дыхание, начинаю читать, не предвкушая ничего хорошего. Минуту спустя я смеюсь до слез, тщетно прикрывая рот рукой и похрюкивая в ладонь.

Черт, никогда бы не подумала, что у занудного Высоцкого такое чувство юмора. Под скучным костюмом и кислой миной, оказывается, есть скрытые таланты. Как будто другой человек писал! Живо, ярко, образно… Правда, каждая строчка буквально ставит крест на ресторане Мегеры.

– Ясно, почему меня выгнали с позором, – тихо лепечу, взгрустнув. Улыбка слетает с лица, а я становлюсь серьезной и хмурой.

Нехотя пролистываю остальной текст, мельком бегая по нему взглядом. Это не статья, а надгробная плита, которой Олег прихлопнул ресторан, как мелкого муравья. Собираюсь выключить телефон, но цепляюсь за концовку.

– Во всей этой вакханалии отдельно хотелось бы отметить обслуживание, – на эмоциях зачитываю вслух. – Работа с персоналом, конечно, тоже хромает на обе ноги, но мне повезло. Видимо, в рубашке родился, потому что к моему столику приставили сомелье Александру, которая не только заведует винной картой, но и в совершенстве знает меню и состав блюд. Последнее я проверил лично. Она спасла меня от отравления, а повар Рафаэль не дал мне умереть с голода. Так что если вас угораздит забрести в этот ресторан, то… бегите, – запинаюсь на его попытке пошутить и укоризненно цокаю, закатив глаза. Расслабленно хихикнув, с выражением дочитываю статью: – Но если не успели, заказывайте греческий салат и слушайтесь Александру – она сохранит вам желудок, а, возможно, даже жизнь…

Дисплей гаснет, а я так и застываю, устремив пустой взгляд в темноту. Не верится… Получается, Высоцкий не разрушил мою карьеру, а наоборот…

Телефон вновь оживает, сигнализируя о входящем сообщении. Открываю электронную почту и вижу, что с обеда на нее поступают предложения о работе от заведений разного уровня. В суете я не заметила их днем, а сейчас не успеваю просматривать письма. И как только мои контакты нашли? Впрочем, они есть в базе данных, но… Так быстро? И что им всем теперь отвечать?

А главный вопрос, который мучает меня всю ночь: «Как избавиться от гнетущего чувства стыда?»

Наутро Высоцкий добивает меня, заставив испытать полный спектр угрызений совести. На парковке «Александрии» я спотыкаюсь о свой желтый мопед, отремонтированный, чистый и… с корзиной полевых цветов на сиденье.

Чертов романтик! А я сказочная идиотка…

Глава 11

Месяц спустя

Олег

– Что ж, поздравляю нас с заключением контракта, - пожимает мне руку Георгий Летов, главный редактор проекта «РевиЗоркий». – Это наш с вами первый шаг к долгосрочному, я надеюсь, сотрудничеству. В тексте договора указан год, но если этот сезон станет успешным, то мы с удовольствием продлим…

– Не будем загадывать, - перебиваю его, высвобождая ладонь из влажной хватки и незаметно вытираю о платок.

Исподлобья поглядываю на довольную мину холеного блондина и начинаю жалеть, что вообще ввязался в эту авантюру. Заигрался в хобби. Но назад пути нет. Не буду лукавить, идея проекта мне понравилась, с первых секунд зацепила, да и не хотелось, чтобы с телеэкранов народ кормили отборным дерьмом. Теперь придется расхлебывать последствия своей принципиальности и азарта.

– С этого дня вы персона публичная, Олег Геннадьевич, поэтому старайтесь избегать конфликтов и воздерживаться от резких заявлений и поступков.
– Летов постукивает перьевой ручкой по столу, оставляя едва заметные следы на идеальной деревянной поверхности, чем дико раздражает моего внутреннего перфекциониста.
– Любой серьезный скандал бросит тень на имидж нашего канала, а за это предусмотрены штрафы…

Он многозначительно играет бровями, напоминая о спорном и весьма расплывчатом пункте контракта, который сразу царапнул мне слух. Но я отмахнулся от тонкого писка интуиции, потому что ничего подобного мне не грозит. Я уравновешенный мужчина с холодным рассудком и думающей головой на плечах. Я просчитываю каждый свой шаг, контролирую встречи и окружение, всегда держу руку на пульсе. Чего мне бояться?

– Я похож на человека, у которого могут быть проблемы с репутацией? – оскорбленно выплевываю, вздернув бровь.