Женимся! Семья за одну ночь

– Зачем что-то аннулировать? – резко разворачивается, и я чуть не отлетаю в сторону. – Будем женаты, - поймав меня, прижимает к себе.

Останавливаемся возле столика с напитками, я опираюсь о его край одной рукой, а вторую – укладываю Высоцкому на грудь. Сердце за его ребрами бьется, как перед инфарктом. На секунду мне страшно становится.

– Нет, не будем, - говорю серьезно, выделяя каждое слово.
– Я тебя не люблю.

– Это нормально, меня никто не любит, - отмахивается с показным равнодушием.
– Кто-то со мной за деньги, кто-то за статус, а ты будешь… из-за Маруськи, - делает паузу, и я вдруг улавливаю теплый смешок в его тоне. – Я слышал, как ты ее защищала. Лучшей кандидатки в мамы не сыскать, - заканчивает подозрительно сипло, будто голосовые связки подводят.

Застываю, пораженная его небрежной фразой, и всматриваюсь в лицо горе-жениха. В мягком сумраке пытаюсь различить его черты, считать эмоции, которые суровый критик все это время умело прятал под броней, сотканной из грубости и сарказма. Впервые мне становится по-настоящему жаль его. Не такой уж он и плохой, каким хочет казаться. Просто… недолюбленный.

Мысленно подбираю слова, чтобы достучаться до него, однако мой внезапный жених вдруг начинает надрывно кашлять. Проводит рукой по шее, почесывает грудь, борется с ослабленным воротником, который физически не может ему больше мешать. Еще одна пуговица срывается с рубашки и со стуком скачет по столу.

– Олег? – зову взволнованно. Заключаю его влажные, шершавые щеки в ладони, заставляю Высоцкого посмотреть на меня.
– В чем проявляется непереносимость? Что с тобой бывает, если ты выпьешь?

– Я не пью, - повторяет, как мантру, и хватает со стола первую попавшуюся бутылку, чтобы утолить накатившую жажду. Вовремя замечаю этикетку, и выхватываю у него сухое бургундское. Опять. Как символично. Или это проклятие?

Высоцкий хватает ртом воздух, будто ему перекрыли кислород, и косится на вино в моих руках. Тяжело и неровно вздыхает. Поднимает на меня укоризненный взгляд, словно я ему смерти желаю.

– Теоретически… - нервно сглатываю, сжимая пальцами горлышко.
– Если выпьешь, то что происходит? Последняя стадия.

– Последняя? Отек Квинке. У меня аллергия, - спокойно сообщает, а у меня сердце останавливается и леденеет все внутри. Теперь я тоже дышу часто, как астматик в приступе.
– Пожалуй, я присяду.

Шокировано наблюдаю, как Олег опускается на ближайший стул. В голове – кавардак, а тараканы играют попурри из марша Мендельсона и… похоронного.

Святые угодники, это я настолько невезучая или он? Или мы оба?!

– Илья, скорую вызови!

Глава 15

Впервые я испытываю дикий страх за чужого человека. Все внутренности скрутились в морской узел, в горле парализующий спазм, будто аллергия душит меня, а не бедового критика…

Дурачина непослушный! Я ведь еще у Мегеры его предупреждала не тащить в рот что попало. Но он непробиваем! Как его угораздило напиться? Знает же, что противопоказано! Мужики как дети… а мне после этого вечера седину придется закрашивать.

Прижав ладонь к груди, где шальной птицей трепыхается сердце, в панике выбрасывая адреналин в кровь, я оставляю Высоцкого под присмотром бригады медиков с кабинете управляющего. Тихонько прикрываю за собой дверь, чтобы новоиспеченный жених не заметил пропажи и не стал опять звать «законную супругу». Похоже, Квинке пробрался прямиком ему в мозг – и пережал все сосуды. Другого объяснения его внезапно вспыхнувшей привязанности я не нахожу.

Прячу связку ключей в карман и надеюсь, что начальство простит мне небольшую вольность. Больного Высоцкого срочно надо было спрятать от любопытных глаз и прицелов фотокамер. Лучшего места, чем административное крыло, я не нашла.

Пристроив свою главную проблему, я спешу в банкетный зал разбираться с остальными. Вскидываю руку, чтобы прикрыть лицо от вспышки, и чуть не налетаю на двух мужчин с камерами. На их фоне я выгляжу хоббитом, который чуть ли не в пуп им дышит, однако это не мешает мне пойти в наступление.

– Стоять! Вы как раз мне и нужны, - строго окликаю их. Жестом подзываю Илью и охранника Женю, чтобы выглядеть убедительнее. – Карты памяти сдали! Немедленно! – выставляю раскрытую ладонь.

– Эм-м, но… - растерянно мямлят ребята, поглядывая в сторону свадебного стола, за которым отдыхают главные герои вечера. По крайней мере, были таковыми до феерического появления Олега на сцене. – Это же свадебная съемка. Мы не можем…

– Поздравляю с бракосочетанием, - радостно выкрикивает подвыпивший жених и шагает к нам, гордо размахивая брелоком с трехконечной звездой в круге. Не может расстаться со свадебным подарком Высоцкого. – Что-то не так? – уточняет с опаской.

– Все нормально, - успокаиваю его, кивая на ключи от машины. – У меня маленькая просьба. Вы не могли бы отдать мне на время карты памяти? Обещаю, все ваши фото- и видеоматериалы я верну в целости и сохранности. Что касается последних кадров… с нашей… кхм… росписи, - облизываю внезапно пересохшие губы. От нервов голова ватная и кружится.

– А-а-а, понял! Вы тоже фильмец для детей и внуков хотите! – по-своему трактует мои слова жених. – Без проблем, забирайте. Наши контакты у вас есть. Как посмотрите, пришлете. Таким хорошим людям грех отказать, - любовно поглаживает большим пальцем брелок.

Страшно представить, что будет, когда наутро Олег проспится и… не досчитается в гараже мерса. Придется ему опять кататься на своих «комплексах». Вряд ли решит забрать подарок – это не комильфо, а он помешан на имидже и мнении окружающих. Нарцисс опухший!

Прячу карточки в карман, а после поворачиваюсь к охраннику:

– Женя, записи с камер видеонаблюдения никому не давать, в сеть не сливать, ясно? Если что-нибудь просочится… я добьюсь твоего увольнения, - смело угрожаю и мысленно прошу у него прощения. Ненавижу быть стервой, но ситуация не оставляет мне выбора.

– Так точно, - кивает громила, хотя может прихлопнуть меня одной левой. – Все, что случилось в «Александрии», останется здесь, - важно произносит, и меня вдруг на смех пробирает.

Смахнув испарину со лба и откашлявшись, я озираюсь по сторонам.

– Что-то жарко, - жалуюсь Илье. – Включи кондиционеры.

– На максимуме, - хмыкает недовольно, будто обижен на меня за что-то. – Как твой муж? Жив там еще?

– Эту песню не задушишь, не убьешь, - бубню себе под нос, а сама тревожно оглядываюсь на кабинет управляющего. Закрыт. Значит, врачи еще колдуют над аллергиком.

– Вот вы где! Я вас по всему залу ищу! – доносится поставленный голос регистратора в унисон с цокотом каблуков. – Возьмите ваши паспорта, а после выходных приедете ко мне в ЗАГС за свидетельством. В книгу регистрации я все данные внесла, но в вашем случае возможны некоторые бумажные проволочки. Надеюсь, это не отразится на сумме гонорара.