Женить нельзя помиловать
Шрифт:
– А потом?
– Суп с котом! На свободу с чистой совестью! Ну, или прямо в рай – что угодно выбирай! Тьфу ты, Цезарь, я уже стихами заговорил... Не доводи до греха!
– С чистой совестью только в учебники попадать, а нам, Пожирателям, вредно в истории влипать. И что за связные-то? С чем их едят хоть?
– Кончай трепаться, - Живоглот осторожно пробирался по захламленному подвалу, но, зацепившись за какую-то хреновину, злобно прошипел: - Бардак кругом!
–
– Заткнись уже!
– грубо посоветовал кот, сбрасывая наездника и запихивая скандалиста в какой-то лаз, - а то вместо живой бабы будешь целоваться с железной. Ясно?
– Какой такой бабы?
– живо заинтересовался Эйвери, начисто забыв об ужасах подземелья. – А она красивая?
– А вот тебе не все равно? В твоем-то положении!
– Не, ну может я с нечестными намерениями... Так как она?
– Посимпатичней тебя уж точно, - осклабился рыжий сводник, с трудом пролезая следом – разъелся Живоглот на малфоевских харчах. Вот до чего доводят невоздержанность в возлияниях и любовь к фуа-гра.
– Мяума!
– Ты что - застрял? – тут же пробулькал слизняк. – Не время валяться – погоня на хвосте! Носом чую. А всё потому, что кто-то слишком много ест!
– А, по-моему, это кто-то обнаглел и сейчас получит лапой по рогам! – спокойно выдал кот, рывком двигая увесистую тушку по заброшенному крысиному ходу.
– А ты догони сначала! – получил он нахальный ответ.
– Ну, держись, пиявка липкая! – и Живоглот поддал лапой посильнее, наглый слизняк немедленно полетел вперед, отчаянно матерясь и угрожая. – Эй, ты живой там? – забеспокоился пушистый агент, когда проклятия стихли, а Эйвери не отзывался.
– А чего мне сделается, ползи быстрее, тут места больше! - подначивал Цезарь, явно напрашиваясь на крупные рыжие неприятности.
– Дождешься ты у меня, съем нечаянно, вместо фуа-гры! – пригрозил кот, вываливаясь из слишком тесного туннеля. – Не по мне шили!
– Эй-ей, я не вкусный! – на всякий случай уточнил слизняк. – И вообще посади меня на спину, заколебался пешком ходить! Точнее - ползать. Не пожирательское это дело...
– А на груди уже не устраивает? – прищурился Живоглот. – Пригрел змею, называется, она уже и на шею лезет!
– Пожалейте сироту несчастную! – театрально заныл Эйвери. – Ел не досыта, спал без просыпа. Недосыпал, в общем! Ты же меня любишь, в глубине души!
– Ага, где-то очень глубоко! – вздохнул кот. – Залезай быстрее, пассажир безбилетный!
Примерно через полчаса блаженной тишины Цезарь, пребывавший в нирване после таких приятных для себя новостей, вдруг зауросил:
–
Скоро притащимся уже? Жрать охота! В Мунго сейчас ужин...– Топай тогда обратно, - предложил кот, продолжая, как ни в чем не бывало, двигаться вперед. Хитрец знал, что ленивый и трусливый слизняк возмущается просто для вида. «И мерзкий же у тебя характер, дружище, прямо соответствует внешнему виду!» А вслух: - Ускорение лапой придать?
– И ты, Брут! – пафосно начал Цезарь, но потом, увидев нехороший блеск в глазах ездового кота, сменил пластинку: - Так что ты там про бабу говорил?
– Нашел одну, прямо жаждет тебя поцеловать! Благодарить после будешь.
– А ты ее не напоил, часом? – забеспокоился Эйвери, не замечая, что пушистый транспорт уже добрался до Норы.
– Обижаешь, - притворился оскорбленным кот. – "Дамочка столько не выпьет!" - Фирма гарантирует – все будет офигенно! Только ты меня слушай и поддакивай, если что. И помни, это твой единственный шанс. Я предупредил!
Получив согласный кивок от притихшего напарника, Живоглот рванул в кусты – в условленном месте их поджидали завербованные гномы.
«Быстрей бы до Мэнора добраться теперь – каждая секунда на счету. Ну, Цезарь, быть тебе мужиком, а мне - героем! Я уже говорил, что я гений? Муррр...»
Глава 6. Чудеса дипломатии
Люциус спешно прикрыл дверь в библиотеку. И, отшвырнув трость в сторону, вооружившись волшебной палочкой, рванул к заветному глобусу. Руки немного тряслись, да это и неудивительно: пропажа кольца, Грейнджер и ее родители-маглы в Малфой-мэноре сделали своё дело. Все остальные проблемы сейчас казались сущим пустяком.
И вот тебе еще одна: даже простая «алахомора» отказывалась произноситься с первого раза должным образом. Малфой-старший засучил рукава и повторно занёс палочку. Глобус, наконец, раскрылся, и заветная бутылочка со столетним огденским очутилась под носом в пределах досягаемости и осязаемости. Прямо вкус на языке ощущается! С зельями пора уже завязывать. А вот со спиртным - не дождетесь!
Живительный огневиски заполнял рюмку медленно, пока Глава рода наслаждался янтарными переливами в тусклом свете свечей. Люциус всегда любил растягивать удовольствие. Утренние страсти и гонки по вертикали и горизонтали в спальне Нарциссы, скорее, исключение. А все они – зелья! Ну, не то чтобы жена осталась недовольна… Но ведь ему уже не восемнадцать!
Малфой глубоко вдохнул аромат любимого спиртного, поднося стопку ко рту. Еще один взмах палочки – шторки на портретах опустились, пряча от глаз Люциуса недовольные физиономии предков, и он пригубил первую порцию, прикрыв веки. С облегчением втягивая воздух и чувствуя приятный жар в горле.
«Нет, все-таки столетний огневиски не то, что нынешний самогон…»
Сейчас Малфой желал только одного – чтобы этот день поскорее закончился. И потом, главное, постараться забыть обо всем случившимся за последнее время… Хотя вряд ли!.. Зато есть законный повод возгордиться собственной выдержкой. Состоится церемония или нет – всё могло стать испытанием. Скандал на свадьбе сына, как оказалось, - о, Мерлин!
– тоже не входит в список желаний Люциуса. Еще одно пятно на репутацию опального семейства.